Гости незваные - Величко Андрей Феликсович

ГЛАВА 30

Вечером мне пришлось разъяснить величеству некоторые тонкости того, в чем мы с ним участвовали днем. Ну и сам их попутно получше понял, это, так сказать, побочный бонус любой педагогической деятельности.

— Правильно ли я понимаю, что сегодня произошло в какой-то мере эпохальное событие? — начал Гоша. — Мы впервые открыли портал не в двадцать первый век, а в какой-то третий мир.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Но тогда скажи мне, почему открытый портал в двадцать первый век не помешал появлению там наших контейнеров?

— Потому что переброс происходит так. Первый квант времени — старт в исходном мире. Он разрешен, когда этот мир не связан порталом ни с каким другим. При этом точка финиша уже определена, и ему ничего помешать не может, потому что он произойдет в следующий квант. Это все по времени объекта, а для нас пройдет минут пять, как в случае с контейнерами. Следующий квант — тот самый финиш в неком промежуточном мире. Потом еще один — старт из промежуточной точки. Если ни в одном из трех миров при этом нет открытых порталов, то финиш равновероятен в любом из них. Но когда два из трех связаны порталом, финиш произойдет в том мире, где портала в момент старта нет. А то, что по нашему времени он там уже будет, это просто тонкости, связанные с тем, что скорости течения времени в разных системах отсчета различаются в бесконечное число раз. То есть мы ухитряемся прожить несколько минут между двумя квантами времени объекта. Можем и несколько лет, это уже зависит от многих факторов.

— Так тот космос, что мы видели из кубика, — это не мир промежуточного финиша, а какой-то другой?

— Нейман считает, что да. Промежуточный мир у него вообще получается очень хитрый, с отрицательной вариантностью пространства и прочими мозгосворотными свойствами. А практический вывод из всей его теории очень прост. Если мы соединим два мира порталами после того, как объект исчез из передающей камеры, но до того, как он по нашему времени появится в промежуточной точке, то финиш однозначно будет в третьем мире, неважно, откроем мы там портал или нет. Это первое, а второе я уже озвучивал. Пока два мира соединены порталом, старт телепортации невозможен ни в одном из них. Именно старт, а не финиш.

— Действительно, следствия весьма простые. А что Яков Рудольфович говорил об одинаковой природе наших открытий и его телепортации? Вроде бы внешне это совершенно разные вещи.

— Слон, например, если на него сначала посмотреть сзади, а потом спереди, тоже покажется разными вещами. Нейман считает, что наш портал можно представить себе в виде большого числа непрерывных телепортации. Правда, только при допущении, что переносимая масса в каждый квант времени есть мнимая величина.

— Объяснить можешь? — хмыкнул Гоша.

— Могу, но объяснение лучше отложить до того момента, когда я сам это хоть чуть-чуть пойму. В общем, нам хватит того, что пока теоретические изыскания Якова Рудольфовича на эту тему не имеют практических приложений. Тем более что у Френкеля есть своя теория, но она еще заумней.

Никонов получил сведения от агентов Федерации на Гавайях через неделю по нашему времени. И сразу набился ко мне на прием.

— Насколько я понял, — начал он, — вы открывали портал в Тихий океан и зачем-то сделали это так, что мы смогли зафиксировать там появление ваших передатчиков. Зачем?

— Вы задали сразу два вопроса, — усмехнулся я, — поэтому сначала слушайте ответ на первый. Нет, вы поняли ситуацию неправильно. Не было там никаких порталов, а была мгновенная телепортация объекта из нашего мира в ваш, повторенная пять раз. Это совершенно другой процесс, хотя и с похожим результатом. Главная же разница состоит в том, что, в отличие от портала, телепортация описывается известной в вашем мире квантовой физикой. Установка для нее тоже не содержит ничего невоспроизводимого на вашем уровне технического развития.

Я открыл бутылку пива, предложил другую Никонову и после его отказа продолжил:

— А вот теперь можно и перейти ко второму вопросу, который вы озвучили как «зачем». Затем, что мне очень любопытно — чего не пожалеет Федерация за аренду такой установки в нашем мире? То есть за возможность в любой момент времени отправить в любую точку Земли двадцать первого века контейнер объемом до кубометра и весом до полутонны. Причем скорострельность этой установки будет лимитироваться только подачей боеприпасов от вас к нам. За отдельную плату мы можем рассмотреть вопрос и нашей технической помощи по созданию такой установки у вас. Для увеличения грузопотока между нашими странами, например.

Если до этой фразы мой собеседник слушал меня с растущим прямо на глазах энтузиазмом, то тут он приувял.

— Значит, у вас есть возможность в любой момент заблокировать ваш мир от переброса объектов из нашего, — покачал головой он.

— Разумеется, мы же не совсем дураки, чтобы предлагать возможное оружие против самих себя, не имея действенных методов защиты от него. Мы их имеем, и весьма эффективные. Но ваши вероятные противники в том мире — нет! И в ближайшее время ничего подобного у них не будет, так что думайте.

Думал Никонов минуты три, после чего предложил:

— Георгий Андреевич, а не вернуться ли нам к вопросу о Курилах? В свете, так сказать, только что открывшихся обстоятельств.

— Давайте, — согласился я. — И начнем рассмотрение проблемы так, как это положено по теории изобретательства, то есть с максимального ожидаемого результата. Для вас это будет неограниченный доступ к установке и наше невмешательство в выбор целей, так я понимаю?

Никонов кивнул.

— Это можно, но с двумя граничными условиями. Первое — не бомбить наши объекты в вашем мире. Второе — если в результате применения вами установки мы понесем финансовые потери, например, из-за паники на биржах, то вы их нам возместите. Впрочем, если вы будете заранее ставить нас в известность о своих планах, то этого не потребуется. Более того, финансовый департамент ее величества готов рассмотреть вопрос о величине выплачиваемого вам процента. Устраивает?

— Меня — да, и, надеюсь, руководство встанет на те же позиции.

— Вот и ладушки. Теперь прикинем, что в идеале нужно нам. Это независимое государство, признанное как минимум двумя достаточно авторитетными державами вашего мира. Конечно, хотелось бы, чтобы это было чисто наше государство, но надо смотреть на вещи реально. Безучастия Японии подобное может привести только к серии никому не нужных конфликтов. Итак, Курильское королевство будет федерацией трех, скажем так, зон. Зона японской короны. Зона русской короны, которая по сути будет филиалом Российской империи в вашем мире, и федеративные земли, находящиеся под совместным управлением королевской четы. Сможет ваше правительство договориться с Японией по этому вопросу?

— Думаю, да. А вы хотите посадить на курильский трон кого-то из ваших Романовых?

— Петр Сергеевич, — вздохнул я, — ну что вы иногда какие-то странные вопросы задаете, вот ей-богу. При чем тут Романовы? Те, кому образование такого королевства невыгодно, все равно их не признают, устройте вы хоть десять самых что ни на есть объективных генетических экспертиз подряд. А те, кому выгодно, признают в нашем кандидате Рюриковича даже в том случае, если это окажется пигмей из Конго. Так что кандидат от нас будет подобран исключительно по профессиональным признакам, а уж соответствующую родословную мы ему напишем потом, в рабочем порядке. Кстати, здесь не помешает и ваша посильная помощь. То есть соответствующих служб Российской Федерации, а не лично ваша, я имею в виду.

Июль еще только начинался, а Петр Сергеевич уже привез нам ответ на наши инициативы. На всё, в том числе на предварительное зондирование почвы в соответствующих кругах японских дипломатов, Федерации хватило полутора дней. Ответ был в общем положительный, и единственное, что интересовало наших партнеров, так это как мы представляем себе контроль за сданной в аренду установкой.