Капкан для гончей - Федотова Надежда Григорьевна
– Так уж и «случайственно»?
– Ну… почти, – ухмыльнулся он, отодвигая пустую миску и поудобнее устраиваясь на столике. – Я же знаю, тебе интересно было бы послушать. Вот я и… как бы вместо тебя!
– Ну? – Она нетерпеливо заерзала в кресле.
– А коврижку?
– Вот бессовестный!
– Не бессовестный, а голодный.
– В корзинке, позади тебя, я их салфеткой прикрыла, чтоб не заветрились. И, между прочим, ты даже не представляешь, чего мне стоило стянуть их с кухни! Все к свадебному пиру готовятся, сами сегодня толком не ужинали! А уж завтра и подавно голодными ляжем со всей этой суматохой.
– Вижу, – обрадованно осклабился брауни, приподнимая льняную салфетку и запуская жадную лапку в корзинку. – Чавк-чавк… Ну вот. Там твои родители зятя будущего обсуждали. Не бойся, не старый хрыч, вполне даже молодой.
– А красивый? – с надеждой спросила Нэрис.
– Про энто они не говорили, – подумав, ответил брауни. – Но говорили, что его вся Шотландия знает. А еще говорили, что за него сам король ходатайствовал. Он, кстати, вроде как самолично присутствовать будет на свадьбе-то. Во как! Так что, знатный, наверное, женишок. Считай, свезло.
– Странно, – нахмурила брови Нэрис. – Если уж и сам король… Ничего не понимаю. Любая бы пошла, и познатнее! Почему я?
– А чего с тобой не так? – даже обиделся домашний дух, окинув девушку взглядом рачительного хозяина, обозревающего свои владения. – Чай, не кривая, не увечная, не блаженная. По мне, так девка ладная. Все при тебе. И приданое солидное. Такое мое мнение.
– Так-то оно так, – с сомнением протянула невеста. – Однако…
– Да не забивай голову, – отмахнулся брауни, тяжело спрыгивая со стола. – Смысла ж все одно нету. Ложись-ка спать лучше! Третий час ночи.
– За тобой бы не бегала, спала бы уже, – буркнула она и поднялась. – Ладно. Иди присмотри за всем, чтоб мы в пятницу перед его величеством не осрамились. На свадьбу придешь?
– В церковь?! – поперхнулся брауни.
– Да нет, конечно! – Она улыбнулась, скинула туфельки и забралась под одеяло. – На пир. Я тебе угощение потихоньку соберу со стола. Пирог мама сама печь будет. – Нэрис зевнула.
Домашний дух мечтательно облизнулся:
– Да, пироги у твоей маменьки знатные. Ты спи!
– Угу…
– Ну вот и славненько, – одобрительно кивнул заботливый комок шерсти, глядя на тихонько сопящую в подушку девушку. Засыпала она всегда мгновенно. – Эх, выросло дитятко. Скоро крылышки расправит да и улетит из родного гнезда! – Он сентиментально вздохнул, на цыпочках подкрался к кровати и заботливо подоткнул одеяло. – Спи. А я уж о порядке позабочусь.
Домашний дух скользнул к двери, стараясь не скрипеть половицами. Несмотря на частые «приступы вредности», как их называла Нэрис, маленький брауни был существом очень деловитым и хозяйственным. А уж такое важное событие, как свадьба дочери хозяина замка, выросшей чуть ли не у него на лапах, и вовсе обязывало быть на высоте! Столько гостей съедется, сам король Шотландский, это ж честь какая! Лицом в грязь ударить ну никак нельзя! Брауни выскользнул из светелки и неслышно засеменил по коридору, тихонько бормоча себе под нос:
– Так, в конюшне порядок навел, на мельнице еще утром был. В большом зале ни пылинки, ни соринки. Петли смазал, занавески подлатал. Котлы бы начистить, так разве ж сейчас к кухне подойдешь? На последнюю ночь оставлю, уж за два-то дня они управятся со стряпней. Что еще?
Сбоку раздался писк. Брауни повернул голову и сердито шикнул на крысу, высунувшую нос из щели в полу:
– Брысь отседа! Расплодились! Чтобы к пятнице ни одной даже духу наверху не было! Девочку мне перепугаете. Поняла?!
Крыса нехотя пискнула и исчезла. Хозяйственный дух удовлетворенно кивнул и побежал дальше. Дел у него было невпроворот, а до рассвета оставалось уже совсем немного времени.
Ивар медленно обошел вокруг стола и остановился, изучая напряженным взглядом лежащее перед ним неподвижное тело. Оно было страшно изуродовано, но, несмотря на это, несомненно, принадлежало Патрику Мак-Альпину. «Пожалуй, хоронить придется в закрытом гробу, – подумал Ивар. – Зрелище крайне пугающее. И его величеству такое, пожалуй, видеть не следует, но… он имеет на это право. И как король и как отец».
– Эх, – донеслось с противоположной стороны стола.
– Да, Творимир, дело скверное, – согласно кивнул глава Тайной службы, закатывая рукава. Пора было приступать. Тело, пусть его и держали постоянно обложенным льдом, согласно законам природы уже начало разлагаться. – Ну, начнем. Готов?
Звякнула крышка чернильницы, зашуршала бумага. Ивар склонился над принцем.
– Так… Общее состояние тела полностью подтверждает рассказ очевидцев. Судя по множественным переломам, глубоким ссадинам и начисто содранной с лица коже, тело упало с обрыва плашмя. Согласно полученным сведениям, внизу обрыва есть каменистый покатый спуск. Об него принц и расшибся. Судя по всему, после падения тело по инерции еще протащило вперед. Это подтверждают и слова лорда Мак-Дональда о том, что погибшего нашли лежащим лицом вниз, и то, что от его лица практически ничего не оста…
Он вдруг замолк.
– Эх? – вопросительно протянул немногословный Творимир.
Ивар не ответил. Он, нахмурившись, наклонился ниже к погибшему, внимательно изучая разодранную одежду на груди покойного. Потом его взгляд переметнулся на руки принца и принял недоверчивое выражение.
– Творимир, – наконец сказал лорд Мак-Лайон, – я правильно помню, обрыв хоть и высокий и крутой, но кое-где порос кустарником, так? Разве не естественно для сорвавшегося с него человека попробовать уцепиться за что-нибудь, чтобы замедлить падение? И разве не естественно в таком случае, даже если уцепиться не удалось, упасть в результате на спину, а никак не на живот? – Он помолчал и добавил: – Однако мы имеем прямо противоположное. Руки переломаны в двух местах, но ни царапин, ни ссадин на них нет. Выходит, либо он и не пытался удержаться, либо спасительный кустарник был слишком далеко. И здесь есть только два варианта объяснения: или он сам спрыгнул с того обрыва, хорошенько оттолкнувшись от края, или… или его оттуда сбросили!
– Эх! – Перо, остановившись, царапнуло бумагу.
– Именно, – кивнул Ивар, стараясь не упустить мысль. – Первое предположение я отброшу сразу. Патрик не тот человек, что будет без причины кончать с собой, да и будь такая причина, я уверен, не стал бы. Причины не было, иначе это быстро стало бы известно. А что касается второго предположения… Просто так сбросить молодого и сильного мужчину с обрыва – задача нелегкая, да и не наделать шуму при этом просто невозможно. Стало быть… Стало быть… Творимир! Помоги мне его перевернуть.
Вдвоем они осторожно перевернули тело на живот. Ивар снова склонился над столом:
– Так я и думал. Одежда практически не повреждена, открытых ран нет. Посвети-ка мне! Нет, вот здесь, у шеи. Ну конечно! Это все объясняет! Пиши: у основания черепа, на затылке, след сильного удара… мм… судя по характеру раны – чем-то тяжелым и необработанным, скорее всего, камнем. Череп проломлен. Тому, кто это сделал, силы не занимать. Скорее всего, этот некто подкрался к принцу сзади и ударил по голове. Рана, вероятно, оказалась смертельной. Затем убийца… ну-ка, давай снова перевернем его на спину. Так… Посвети еще! Ага… Пиши: лосины на коленях испачканы землей и травяным соком. То есть, судя по всему, принц, оглушенный либо уже мертвый, упал на землю, а уж потом его подняли, отволокли к обрыву и сбросили, чтобы создать впечатление, будто он сорвался оттуда сам.
– Эх… – неуверенно прокомментировал Творимир.
Ивар хмыкнул:
– И тем не менее я уверен, что так оно и было! Погоди-ка… – Он наклонился над телом и осторожно выудил что-то из разодранных складок высоких кожаных ботфортов. – Под обрывом сплошной камень. На самом обрыве, кроме упомянутого кустарника, ничего не растет. Так откуда же в таком случае взялось это? – Он вытянул руку. На ладони лежал измятый и испачканный землей цветок клевера. – Да, дружище, это только подтверждает мою теорию. И кое-что говорит нам об убийце. Пожалуй, я переоценил его физические данные. У него хватило сил проломить Патрику череп, но не хватило – донести тело до края обрыва. Он его поволок, и клевер – первейшее этому доказательство. В таком случае на месте убийства могли остаться не только следы самого преступления, но и следы того, кто его совершил. Вряд ли это было сделано на открытом месте, да и сомнительно, чтобы убийца позволил остальным это самое место увидеть… Значит, у нас есть шанс найти еще хоть что-то. Творимир!
