Корабль неспасенных (СИ) - Кибальчич Сима
– О! я весьма удовлетворена, взволнованный человек.
Она грациозно поднялась и двинулась к выходу. В последний момент обернулась:
– Подробности сообщу тебе лично, дорогой капитан Тим. Но не думай долго, когда отдавать долг. Ждать я не умею.
Граув заметно смутился. Пару секунд спустя прочистил горло и заявил с нарочито деловым видом:
– Никакого вреда вашей спутнице не нанесли. По-хорошему, она не должна была даже заметить.
– Это было больно, – решительно возразила Женя.
Оба мужчины склонились над ней как по команде. Один обеспокоенно щурился яркой синевой, а второй раздувал ноздри и недовольно жевал губами.
– Как вы себя сейчас чувствуете, Евгения? – спросил капитан Граув.
– Сейчас почти нормально. А что со мной происходило?
Она с усилием оторвалась от липнущего к спине сидения и увидела внизу уже знакомый кусок космической сферы. Только вот бледное веретено над капитанским мостиком словно кто-то погрыз с разных сторон. Оно зияло просветами, и туманные клочки висели меж далеких звезд.
Мог бы Петр отправиться не под воду, а в далекий космос, если бы жил сейчас?
– Вы нам помогли в важном деле, Евгения, – полыхнул улыбкой капитан Граув.
– В каком же?
– Поймать в ловушки кусочки душ.
В ловушки воспоминаний? И в них снова оказалась ее собственная.
Глава 19. Отпечатки душ
Стоило всей компании оказаться в обеденном секторе, как загудел, просыпаясь, встроенный в заднюю стену синтезатор. Помещение выглядело небольшим и уютно устроенным, с необычным по форме столом, явно на двух персон.
Воронцов растерялся, не понимая, куда направиться.
– Одну минутку, – задержал их капитан.
Генераторное кольцо мигнуло синевой и выстроило вполне традиционный круглый стол на пять персон.
– Ты лишил меня привычного места, – фыркнула Ирта.
Она избавилась от причудливого наряда и была затянута от щиколоток до шеи в черную плотную ткань. Облачение походило на стандартный тонкий скафандр для пребывания внутри корабля, только из кожи и без силовых ребер. Последние обычно вшивались полосками на изгибах тела и срабатывали в случае неожиданных нагрузок, защищали от травм.
Женя с потерянным видом топталась рядом с Воронцовым. Удивительно, что после этого жуткого эксперимента с воспоминаниями, она еще держалась и не уступила места Игорю или Марку. Когда все устроились, капитан Граув отправился к синтезатору и запустил интерактивную панель.
– Кто и что желает? Вывести каждому меню?
– Давайте на ваш вкус, – буркнул Воронцов.
Зачем эти глупые игры? Справа от него сидела Наиль, питающаяся только энергией и информацией, а слева Женя, не слишком искушенная в корабельных разносолах.
– Мне бы что-нибудь живое и нежно пищащее, – алчно прошелестела Ирта.
Кролика что ли? Хотя для нее любой может оказаться в роли кролика.
– Так, ладно, я запускаю несколько разных блюд. Все будет на столе, а дальше – по желанию.
Светский раут раздражал. Будто не было захвата и манипуляций с прикованной к ложементу Женей. Будто двух с половиной метровое чудовище не запускало ей в голову фиолетовых "змей".
– Вы неплохо устроились, капитан. Вдвоем на огромном судне. Не думал, что межпланетный военный корабль с Земли может оказаться в частной собственности.
Граув наигранно рассмеялся.
– Это долгая история. Считайте, мы получили его в награду за заслуги. Но теперь свободны и не имеем с землянами дел. Работаем на грифлоидов. Выполняем сложные задания за хороший гонорар.
– Грифлоиды? Они вроде как союзники землян?
– Можно и так сказать, – пожал плечами Граув.
Выкатившийся из ниши робот расставил изящную с виду посуду.
– Получается, что это газопылевое скопление и мы понадобились вашим работодателям?
– Нет. Это дело не имеет к ним отношения. Скажем так, мы вышли на скопление, предполагая его приблизительное местонахождение и свойства. А рядом нашли вас. И у нас были основания думать, что челнок и пассажиры представляют собой минеральные образования, которые имитируют земной артефакт. Оказалось, все немного сложнее.
– Откуда вы знали о имитации?
– Ну, это долгая история. И не для обеда.
Не хочет говорить? Ладно, зайдем с другой стороны.
– И что с нами теперь будет?
– Ничего. Полетите на Землю. Мы просчитаем вам самый короткий путь. У "Наиль" навигационные карты устарели лет на двадцать.
Та фыркнула, а Граув извиняюще улыбнулся:
– Дадим координаты свежих станций подскока. По этому маршруту вы будете на месте через пару месяцев. Довезете вашу Евгению и спрятанные в ней сюрпризы.
– А они еще остались? – горько спросила Женя. – Разве вы не вытряхнули все? Спасибо, что не распили на части.
– Не преувеличивай, фальшивая землянка, ничего не трясли, только проткнули в паре мест, – презрительно сказала Ирта. – Вреда никакого, у тебя не такое жидкое нутро, как у людишек.
– Можно и проткнуть и распилить, – хмыкнула Наиль.
Вот нисколько не поменяла мнение. Крутила в тонких пальчиках созданную ей же головоломную фигурку и ядовито улыбалась. Квантовая пигалица и эта пантера в женском обличии стоили друг друга.
– Никто никого пилить не будет! – отрезал Воронцов.
Женя сомкнула пальцы на собственных запястьях и уперлась взглядом в стеновую панель. Воронцов не хотел бы для нее судьбы подопытной зверушки. А куда им деваться, кроме Земли? Чтобы свободными проживать в космосе, нужен аппарат как у этих двоих, да еще и умение им управлять. Напроситься что ли в команду грифлоидных наёмников? И всю жизнь бороздить многозвездные галактические дали? Нет, увольте, надоело.
Воронцов понятия не имел, как сможет защитить Женю, но твердо вознамерился это сделать. Как минимум есть два варианта: либо зарегистрировать как собственную экзотическую зверушку, добытую в трудных странствия, либо биться за права и свободы нетрадиционных форм существования человеческого сознания. В любом случае что-нибудь да придумает.
Пока они перепирались стол заполнили лотки разнообразной, пряно пахнущей снеди.
– Не думаю, Евгения, что вам грозит что-то особенно неприятно, – вернулся к разговору Граув. – Что вы такое на Земле более-менее понимают. Хотя тесты, конечно, проведут.
– И что же я такое?
– Хм, тут в двух словах не ответишь. Вам знакома теория о информационной оболочке Земли и лептонных полях?
– Это о истории человечества или душах, живших когда-либо людей? – спросил Воронцов. – Всегда считал это пустыми мечтами о бессмертии.
– В моих архивах такого нет, – тут же сообщила Наиль.
– Ваши архивы далеко не полные. Для полета челнока и пребывания в нем экипажа полумистические трактаты даром не нужны. К тому же до недавнего времени их считали пустыми мечтами. Хотя многие пытались доказать, что это не так. И довольно успешно, кстати. Начало положил двадцать пятый век. Тогда взялись сканировать жизни землян от рождения и до смерти. Люди умирали, а архивы жизней оставались.
– На добрую память будущим поколения?
Наиль растворила в воздухе свою головоломную игрушку и изобразила внимательное слушание.
– И это тоже. Но в первую очередь для медиков. Сравнивали, строили модели, отыскивали причины заболеваний, которые появлялись у потомков. Другого смысла вроде не было хранить. Но религия проявила интерес к архивам.
– В смысле религия? Представители церквей?
Капитан Граув отвлекся, чтобы накидать в свою тарелку овощных рулетиков с нежным маслянистым паштетом. Воронцов подвинул поближе к Жене лоток с горкой крамбов, классических крошечных пирожков с хрустящей корочкой и разными начинками: от оливок, маринованных черри до малинового джема. Но она покачала головой.
– В общем да, представители церквей, – продолжил Граув. – Наступил какой-то очередной виток бездуховных и потерянных поколений. Клирики даже объединили конфессии в борьбе против падения нравов. Китайцы так и вовсе ввели налог на поддержку традиционных религий. Но интересно, что, подтянув штаны, церковники взялись финансировать науку ради поиска душ умерших. Вспомнили про уменьшение веса после смерти, усиленное излучение лептонных полей и прочие выдумки. Поначалу толку было мало. А потом Герхард Шринк стал составлять из архивных сканов массовые структурные карты. Логика была такая: если душа – это память, значит в ней повторяются структуры биографии. В лептонном поле Земли нужно искать такие же структуры. Но внятного метода, как найти корреляции с картами, не существовало. Через двадцать лет попы совсем потеряли веру в прожирающих гранты ученых. И тут появляется Людвиг Ауэрбах и создает пресловутый метод на основании модели степенных производных. Энтузиасты вооружились им и бросились просеивать лептонные поля вокруг Земли. Десяток лет у них ничего не получалось. Потом набили руку и пошло. Придумали какой-то невероятный способ поиска. Чем-то похожий на рыбную ловлю во время езды по крыше локомотива в обратном направлении движения. Причем закидывать удочку надо слева, чтобы поймать справа, а то и за спиной.
