Анна Бахтиярова - Перепутья Александры (СИ)
- Кто? Папа? - постаралась я придать лицу колоссальное изумление.
- Александра, не надо делать из меня дуру, - Алла погрозила пальцем, словно нашкодившему ребенку. - Интрижки Виктора - старая история. Седина в бороду, бес в ребро. Здесь скандалить, всё равно, что с ветряными мельницами сражаться. Но последняя пассия - другое дело. Неужели, не видишь, как изменился отец? Пропадает где-то, даже правдоподобные объяснения отсутствию не трудится придумывать.
- Перестань, - отмахнулась я, даже на миг не допуская мысли, что папа способен потерять голову от любви. - Наверняка, дело в работе.
- Ничего подобного! - Алла даже всхлипнула в попытке пронять меня. - Спроси у своей бабки. Галина Дмитриевна явно что-то знает. Виктор без конца ей названивает, за закрытыми дверями секретничает.
Я только расхохоталась в ответ, окончательно обидев мачеху. С другой стороны, это надо совсем голову от ревности потерять, чтобы подозревать свекровь. Бабушка - поверенная в любовных делах отца? Смешнее и придумать невозможно! Я точно знала, что она не переставая пилит папу за похождения. Верит, что, коли заключили брак, нужно терпеть. Хотя чего ожидать от женщины, безропотно прожившей сорок с лишним лет с таким деспотом, как мой покойный дед...
Случай исполнить просьбу мачехи представился через пару часов, когда порог моей квартиры перешагнула упомянутая бабушка. Узнала, что я приболела и тут же примчалась с гостинцами. Несмотря на восьмой десяток, прыткости и остроты ума этой старушке было не занимать.
- Это всё твоя неуемность, - твердила она, раскладывая на столе пироги, которые мне и за неделю не съесть. - Работаешь, как ломовая лошадь. Между прочим, женщины в нашей семье всегда занимались мужьями и детьми, а не гнули спину на непонятно кого.
- О, да! Великая честь - воспитывать новое поколение Корнеевых! - выразила я свое свободолюбие, пытаясь придумать, куда сбагрить все это кулинарное богатство. - Лучше расскажи, что у вас с папой за секреты завелись, - продолжила я шутливо. - Алла уверена, что ее брак вот-вот развалится.
Надо было видеть бабку. И творожный пирог, смачно шлепнувшийся об пол. Естественно верхушкой вниз.
- Вот коряга старая, - припечатала пойманная с поличным старушка, нагибаясь, чтобы спрятать покрасневшее лицо. - Главную вкусноту угробила.
- Бабушка, - угрожающе протянула я, похлопывая ладонью по столу. - Не увиливай.
От дальнейшего допроса ее спас звонок в дверь. И кого принесла нелегкая? Надеюсь, не Риту, жаждущую пожаловаться на Аллу. Иначе я сама взвою.
- Корнеева Александра Викторовна? - спросил парень в яркой желтой униформе, странно сочетающейся с темно-рыжими волосами. - Служба доставки. Распишитесь, пожалуйста.
- Что там? - бабушка осторожно высунула нос в коридор.
- Бомба, - неудачно сострила я, вертя в руках продолговатую коробочку.
Так и вышло. Не в прямом смысле, разумеется. А по тому эффекту, который произвело на обеих содержимое посылки. Это оказались духи. С до боли знакомым запахом лилий, преследующим меня последние тринадцать лет.
- Боже праведный, - простонала бабка. - Кто их тебе прислал?
Я не сразу заметила, что она прислонилась к стене и схватилась за сердце. Машинально я тряхнула коробочку и поймала квадратный листок.
"Пора покончить с закольцованным миром. Александра, я уверен, вам по силам раскрыть все тайны. Дмитрий"
Ужасно захотелось ущипнуть себя побольнее. Чтобы проснуться. Или сбросить морок. Но, увы. Реальность становилась пострашнее Потока.
Глава 14. Подруги и друг
2003 год.
Мне понадобился весь имеющийся в арсенале такт, чтобы выведать у Кондратьева историю взаимоотношений Светы с Дмитрием. Доктор отвечал неохотно, односложно и, похоже, жалел, что открыл рот. Но я была настойчива. Не реагировала на пожелания следовать в самые неприспособленные для прогулок места и снова возвращалась к непростому разговору.
Постепенно из разрозненных кусочков удалось составить цельную картину. Молодой человек не подозревал о существовании слепой девушки. Как все узники закольцованного мира, не мог её видеть. Зато она потеряла голову после первой же "встречи". Дмитрий устроил праздник для детворы - наколдовал качели с каруселями, чем и привлек Светино внимание. С тех пор, при каждом посещении Потока она старалась разыскать парня. Если улыбалась удача, следовала за Дмитрием по пятам, пока её не выкидывало в реальность.
Как я поняла по скупым замечаниям эскулапа, ему порядком надоела безответная любовь напарницы. Девушка напрочь забывала, для чего ее привлекли в отделение. Думала только о Дмитрии. В грош не ставила ни собственную безопасность, ни жизни пациентов. Меня же рассказ доктора поверг в уныние. Узнает Света, что её зазноба со мной любезничает, наверняка, быть ссоре. Не метлой же поганой от себя гнать сероглазого красавца, коли снова объявится. Кроме того, я не была уверена, что хочу от него избавляться.
- Света завтра возвращается, - оповестил доктор через три дня после памятного посещения Вовиного сознания. - Проверим, может, у девочки действительно появятся новые возможности. Из-за препарата.
- Хорошо, - кивнула я, стараясь не думать об экспериментальной терапии.
Утром звонил папа. Наше хваленое лекарство вызвало побочный эффект еще у семи пациентов в других больницах. Стало быть, ухудшение Вовиного самочувствия - вопрос времени. И Макарова, кстати, тоже. Кондратьев втайне от родственников снова включил Макса в испытания. Правильно! Не мог же он пойти к ним на поклон, после того, как лично раскритиковал препарат в пух и в прах. Впрочем, обвинения в нарушении врачебной этики ему не грозили. День спустя явилась Лиза в компании потенциальной свекрови. Девушка выполнила задуманное, уговорила мать жениха подписать бумаги. Но я все равно злилась на доктора за самонадеянность.
- Вам лишь бы повод найти со мной поругаться, - парировал в ответ на упреки Кондратьев. - Не разрешаю препарат - плохо, даю добро - опять не так. Вы уж определитесь, госпожа Корнеева.
Доставлял неприятности и командированный папой в отделение Вадим. Свято веря, что оказывает мне услугу, совал нос во все закутки. Искал компромат на заведующего. Замучил вопросами медсестер и едва отбился от Любы, попытавшейся его поколотить за излишнее любопытство.
- Нечего тут разнюхивать! - продолжала кипеть Любаша даже сутки спустя. Она приехала в больницу после обеда. С утра провожала на вокзале сына с мамой в деревню. - Строит из себя рыцаря на белом коне. Сколько он тут перед тобой расшаркивался, а теперь с другой девицей в обнимку сидит.
- С кем сидит? - я сначала даже не уловила смысла Любиных слов.
- С оглоблей какой-то. На лавочке. Прямо у крыльца. Голову ему на плечо положила. Вся такая трагичная. Тьфу! Не веришь, сама посмотри.
Я отмахнулась, заверяя медсестру, что мне нет дела, с кем сидит на лавочках в свободное время Вовин лучший друг. Но потом не утерпела. Спустилась вниз. Знала, что Люба не станет выдумывать, но и в то, что Вадим притащил сюда подружку, верилось с трудом.
Глазам и впрямь предстала картина маслом. На ближайшей к главному входу скамейке под тенью тополя сидели двое. Как и описывал медсестра, незнакомая девица в потертых джинсах и старой футболке уткнулась парню в грудь, а он, что-то ласково приговаривая, гладил ее по волосам. Хотя почему незнакомая? Когда девушка оторвалась от торса Вадима, чтобы вытереть нос клетчатым платком, я вросла в крыльцо. И заорала, пугая прохожих.
- Рита!
Парочка вздрогнула, превратившись в героев полотна "Не ждали". Вадим несуразно подскочил, кашлянул, попытался поправить галстук и только потом сообразил, что пришел в больницу без него. Ритка прижала руку с платком ко рту. Поморщилась и швырнула его в урну.
- Что-то случилось? - осторожно поинтересовалась я, подойдя ближе. Должно же быть правдоподобное объяснение тому, что моя лучшая подруга рыдает в объятиях Вадима и выглядит при этом сущим пугалом.
- Вадик, оставь нас, - попросила Ритка, беря из рук парня новый платок. - Всё нормально, иди, - подтолкнула его девушка в филейную часть. - Ты тут не помощник.
- Что с твоей одеждой? - спросила я первое, что пришло на ум, присаживаясь рядом с той, о которой еще утром знала всё.
- Я прямо с поезда. Из леса. Оставила багаж в камере хранения. И сюда.
- Давно встречаетесь?
- Официально, полгода, - Ритка снова вытерла нос. - До этого от раза к разу. Несерьезно все было. А потом закрутилось.
