Иванович Юрий - Принцесса звёздного престола
Но дальше мой мнимый родственник заговорил совсем в другом ключе:
— Шучу я, шучу! Какой с меня танцор? Даже жевать ничего не могу. Доктор ложечкой кашки заливает…
— Меня Нина даже в море не взяла! — вставил док. — Сказала с него глаз не спускать!
— Спасибо за её заботу! — опять оскалился Гарри. — Но в ресторан идти не могу. Могу только настаивать: идите и празднуйте мою победу без меня! Я не обижусь и со мной ничего не случится! А вы повеселитесь! И даже не спорьте, а то мне кричать больно…
— Да уж я тебя знаю: тебя от хорошей выпивки буксиром не оттянешь! — засмеялся я и продолжил вспоминать о наших совместных загулах не сильно то, искажая и правду. А сам лихорадочно размышлял о предстоящем побеге. Как ни крути, а Гарольд прав: в его состоянии возможности выбраться с острова, почти нет. Конечно, официально: на прекрасных носилках и сразу в судовой госпиталь: никаких проблем! Но этого нам никто предоставлять не собирается. Мало того, моего друга необходимо постоянно держать под наблюдением. И не только по собственной воле, а по приказу весьма скорой на расправу владетельницы сектора. Значит надо выбираться самим. К тому же дальнейшее передвижение представлялось весьма проблематичным. Надо будет бежать, штурмовать космическое судно, спешно уходить на перегрузках… Нет, Гарольд этого не выдержит. Пусть уж лучше остаётся и долечивается. Как только появится первая возможность, мы за ним вернёмся и заберём. А пока его никто не тронет и не обидит. Вряд ли его казнят. Или что-то в этом роде за исчезновение с острова нескольких его товарищей и брата. По всем признакам это не должно случиться. Тем более он — герой. Тем более — Нина к нему не ровно дышит. Тем более…
Тем более что время не ждёт. А ведь ещё надо добраться до моих денежных запасов. Нанять средства, людей и запустить, вернее вначале даже создать, новую и мощную машину под названием "Месть". Сомнений в том, что мне её удастся запустить, не возникало у меня ни разу. Только время, уходящее с каждой секундой, меня раздражало и торопило.
Поэтому я и завершил наш разговор полным согласием:
— Ну, братик, смотри! Мы уже сегодня постараемся напиться до скотского состояния! Но что б ты потом не обижался! Хотя… Можем тебе чего и принести…
— Ни в коем случае! — ужаснулся док. — Да ему достаточно просто закашляться, и откроются новые внутренние кровоизлияния! Да ему даже дышать надо очень осторожно и вполсилы!
— Ладно, ладно! Я ведь ему не враг! — пришлось успокоить явно не понявшего шутку специалиста. — Пока вы ему не разрешите: ни капли удовольствия не получит! Даже если просить будет.
— Само собой разумеется! И, между прочим, — доктор уселся на другой стул и посмотрел на меня с неожиданной строгостью; — Ты тоже находишься под плотным наблюдением. Твоё притворство создало для тебя же определённые трудности. Рекомендую вести себя сдержанно и предсказуемо. А то посажу под замок!
— Это совершенно ни к чему! — Рената капризно надула губки и, подойдя ко мне сзади, положила руки на плечи. — Он находится под постоянным и неусыпным контролем!
— Так уж и неусыпным? — док изобразил саркастическую ухмылку.
— Конечно! Я опекаю Антона с самого начала и…
— …И результат не замедлил сказаться? — перебил девушку док.
— Вот именно! Мои средства оказались сильней ваших уколов и болетерапии! — она погладила меня по щеке. — Смотрите, как он похорошел!
— Лучше не бывает! — согласился врачеватель. — Но это его намерение пойти и напиться? Да ещё и в ресторане? Где он собирается искать вышеназванное заведение?
— У вас здесь нет ничего подобного? — спросил я, обернувшись к девушке.
— Есть! Но они принадлежать только владельцам секторов и используются лишь по праздникам. И исключительно для приглашённых.
— Так где же мы будем праздновать победу моего брата?
— В основном это делается в личных апартаментах… Но, если уж так хочется, в каждом порту есть по несколько баров, кафетерий и им подобных.
— Вот! Уже неплохо! — воскликнул я радостно, подмаргивая Гарольду. — Мы люди неприхотливые, обойдёмся и без фешенебельных ресторанов.
— Но там всё просто неимоверно дорого! — попыталась напугать Рената. — Где ты возьмёшь столько денег?
— У тебя одолжу! — заметив на её лице сомнения и попытку решительного отказа, я ей напомнил: — А кто тебе помог выиграть баснословные суммы? Мой брат! И тебе жалко выделить несколько десятков паров в долг?
— Не десятков! Сотен!!!
— Плевать! Один раз можно хорошо отдохнуть! Причём учти: брать взаймы у тебя я буду только в крайнем случае. Мой товарищ, ставший уже самым известным парикмахером на острове, получит любой кредит от своего хозяина.
— Ну, — хмыкнула девушка, — если он такой щедрый и… глупый…
Я посмотрел ей в глаза самым нежным и томным взглядом, на какой только был способен:
— Не у каждого человека, получается, оставаться бережливым и умным в приятном обществе…
Рената мило зарделась и явно засмущалась. И так это у неё натурально получилось, что я чуть не поверил в её искренность. Но тут же память услужливо напомнила сцены с её участием, события говорящие о неуёмном коварстве и некое чувство жалости в моей доброй душе безжалостно подавилось небрежным усилием воли.
— Ладно! Надоели мне ваши ужимки и многозначительные взгляды! Выметайтесь отсюда! — доктор заметил двух вошедших санитаров. — Нам пора заняться этим покалеченным существом. И полностью подготовить его тело к погружению на ночь в заживляющий раствор. Завтра Нина вернётся с моря и не погладит нас по голове за отсутствие положительных сдвигов. Хоть бы мелкие царапины на его личике затянулись…
Я не заставил себя долго упрашивать, вскочил и склонился над Гарольдом. Понимая, что можем расстаться на весьма длительное время.
— Желаю тебе быстрее стать полноценным существом! И учти: сегодня буду гулять без тебя! Но вот в следующий раз — не отвертишься! Даже если снова будешь притворяться раненым или слабым. Да встречи!
— Сильно не напивайтесь! — прохрипел Гарольд и утомлённо прикрыл глаза-щелочки. Похоже, он довольствовался своей судьбой и нам не завидовал. Хотя я ему — тоже. Выжить в таком бою — самый настоящий подвиг. А тут ещё и на острове приходится оставаться! Хотя, если мы задержимся, он не станет долго прохлаждаться. Сам сбежит при малейшей возможности. А уж как найти друг друга в открытом космосе нас учить не надо. Быстро высчитаем по условным сообщениям.
Теперь уже я тащил Ренату за собой и те, кто нас видел раньше, удивлённо оглядывались нам вслед. На выходе из сектора охранники чуть головы не посворачивали, так наша парочка им видимо понравилась. А мы прошествовали, словно их и не заметили. Но я уже был в другом амплуа: мог спрашивать, что угодно. И не замедлил с очередными вопросами:
— А зачем столько охраны и что они проверяют?
— Так положено! А проверяют они сканерами на наличие оружия. Его нельзя ни вносить на территорию сектора, ни выносить. Только владелец и два, три особо приближенных человека.
— А гипотетически: может один сектор напасть на другой и захватить его территорию?
— Да ты что? — глаза у Ренаты округлились от ужаса. — Всех нападающих монахи уничтожат! Даже если им удастся захватит сектор и укрепиться в нём. Есть специальный договор между всеми владельцами на подобный случай.
— А если некоторые владельцы договорятся в обход законов, установленных монахами моря? Да ещё и сам орден разгонят?
— Ты знаешь, подобные мысли даже не возникают в моей голове! Да и у других тоже. — Рената чуть ли не оскорбилась. — Как можно такие глупости выдумывать?!
— Но ведь на других островах и материках Земли, все только и делают, что захватывают более слабых и аппетитных соседей!
— Вот именно поэтому здесь собрались люди не желающие жить подобным образом! — с пафосом воскликнула девушка. — И лучшего места на Земле просто не существует!
— Ого! Таким патриотам надо ставить памятник! Но как же тогда здесь до сих пор существует рабство? И практикуются такие кровожадные и нечеловеческие сражения гладиаторов?
— Рабство у нас чисто условное! И только вначале! Как ты уже заметил, все здесь счастливы! Или ты слишком много уделял внимания притворству?
— Не так уж и много… Но вот Карку, моему брату, пришлось затратить просто нечеловеческие усилия, что бы остаться в живых. Какое же это счастье?
— Ему просто не повезло: сразу привязал к себе нашу хозяйку невидимыми узами. А это уже выходит за рамки любого политического устройства. Самец просто должен защищать свою самку и не имеет права отказываться от борьбы за неё.
— Если так, то ладно. Но как же тогда остальные рабы? Они тоже из-за своих привязанностей выходят на арену?
— Если копнуть глубже: то да! Ведь они просто желают быть всегда готовым и к защите своих близких и любимых. И не собираются отдавать их без борьбы. А для этого надо держать себя в постоянной боевой готовности. Это затягивает человека и становится его образом жизни. Даже правильней сказать — жизненным выбором своего пути.
