Огненный шторм - Янковский Дмитрий Валентинович
Еще несколько штурмовых отрядов показалось из боковых проходов, но и эти броффы были быстро уничтожены. Мы уже почти достигли бокового прохода, когда на мониторе загорелся символ, обозначающий опасность, и я почувствовал легкий толчок. Скафандр автоматически отстрелил противоракетную сеть, служившую для защиты от мощных ракет. Материалом для нее являлась особая взрывчатка, которая подрывалась по сигналу компьютера.
Я развернулся и увидел, как крупная ракета врезается в сеть и взрывается вместе с ней. В самом дальнем боковом проходе была видна еще одна «БМП». Я отстрелил сразу две ракеты и не ошибся. Одна из ракет была перехвачена специальным лазером, выполнявшим на машинах броффов роль противоракетной защиты. Но вторая превратила «БМП» в горящий факел. Шагнув в отсек, я почувствовал, как в защитное поле скафандра ударили несколько мощных лучей. Компьютер почти мгновенно обозначил оранжевыми рамками три тяжелых лучемета. Рядом с каждой рамкой загорелось: «угроза – 79 %». Я запустил три оставшиеся ракеты. Однако броффианский лучеметчик успел огрызнуться одной из двух своих ракет, которыми был усилен каждый лучемет. Сработала сеть, но расстояние было слишком мало. Сеть подорвала ракету очень близко к моему скафандру.
На мониторе загорелись две надписи: «разгерметизация скафандра» и «отказ гидравлики правой руки». Я продолжал палить из пулемета. Броффы, оставшись без тяжелого вооружения, начали отходить в глубь отсека. Я двинулся вперед. Паршков шел чуть позади.
Сообщение о разгерметизации погасло, когда жидкий герметик наглухо закрыл пробоину. Но гидравлика руки по-прежнему не действовала. Приходилось надеяться только на собственные мышцы. Через несколько секунд броффы были уничтожены.
Я прошел вперед по залу, где на приподнятых платформах лифтов стояли броффианские бомбардировщики. По форме каждый из них напоминал четверть диска, поставленную на один из радиусов. Для своих самолетов броффы использовали устаревшую технологию лифтов, поскольку не имели такой технологии управления силовыми полями, как мы. Я прошел к одному из бомбардировщиков. Паршков караулил вход в отсек. Набрав команду на пульте, установленном возле лифта, я открыл бомбардировщик. Второй «радиус» откинулся назад и образовал пандус, по которому можно было зайти в корабль.
Броффианский бомбардировщик представлял собой двухместное маломаневренное судно со слабым оборонительным вооружением. Но его бомбардировочный арсенал был весьма солиден. Однако меня сейчас интересовали только плазменные бомбы. Эти цилиндры, длиной около полутора метров, несли в себе одноразовый термоядерный реактор и большое количество боевого вещества, которое превращалось реактором в плазму и сжигало все в радиусе нескольких десятков метров в зоне падения бомбы. Поставить детонатор на десять минут не составляло никакого труда. Я только на несколько секунд задумался, переводя нашу систему счисления в броффианские единицы времени, так как для его измерения они пользовались системой, основанной на числе «9».
Когда я установил детонатор еще на трех кораблях, на связь вышла Игнатьева:
– Командир, ну где вы находитесь? Они тут галерею забаррикадировали. Пытались открыть шлюз, но я им преподала урок. Вам придется прорываться.
– Понял.
Я рассчитывал поставить детонаторы еще, как минимум, на двух кораблях, но времени не было. Мы направились к выходу. Паршков выглянул наружу, и тут же раздался взрыв, отбросивший его вместе с двухсоткилограммовым скафандром на несколько метров назад. Я легко узнал этот взрыв по специфическому шипящему звуку – так стреляли орудия главного калибра броффианских танков.
– Паршков, ты жив? – спросил я, подходя к нему. Он лежал на спине и не двигался.
– Вроде… – едва слышно ответил генерал. – Полный отказ… гидравлики. Реактор остановился… сейчас скафандр на аварийке. И сам я ранен. Компьютер говорит, ноги… сломаны и девять ребер. Не выкрутиться… на этот раз.
– Да брось ты! Выберемся! – ответил я, лихорадочно раздумывая над тем, что делать.
Даже если бы работала гидравлика скафандра Паршкова, на аварийных аккумуляторах он бы не смог дойти до корабля. Нести его, даже одной действующей рукой, мне было под силу. Если бы не приходилось отбиваться от противника. А там, судя по всему, не один танк. Хотя мне хватило бы и одного.
– Игнатьева, – включил я связь. – Нас тут заблокировали. Выбраться не сможем, кроме того, Паршков выведен из строя. Отстыковывайся и пробивайся в отсек, в котором мы находимся.
– Поняла, действую!
Только отключилась связь, как на противоположной стене вспыхнул огонек броффианского сварочного резака. Они пытались вырезать отверстие в стене, чтобы дать возможность своим танкам расстрелять нас прямой наводкой. Это было очень опасно.
Я сбросил с плеча опустевшую ракетницу и поставил новую, снятую со скафандра Паршкова. Огонек продолжал вырезать кусок стены. Я дождался, пока резак почти завершит свою работу, и запустил первую ракету. Она опрокинула практически вырезанную стену, которая придавила собой нескольких штурмовиков. И в открывшемся проеме я увидел броффианский тяжелый танк. Этот монстр высотой четыре метра и длиной около десяти обладал невероятно мощной броней и серьезным вооружением. Главным калибром была башня с двумя 360,9-мм орудиями. Это был единственный вид вооружения такого рода у броффов, но он оправдывал себя. Танк мог открыть по мне огонь из вспомогательных лазеров или ракетной установки, но не стал размениваться по мелочам. Он разворачивал на меня свои главные орудия.
Я, вводя исправления в компьютерную наводку ракет, хладнокровно ждал. Ошибка, несомненно, будет стоить мне жизни. Танк закончил разворот орудия и на секунду замер. Он знал, что у меня нет ничего, способного повредить его броню. Экипаж, кажется, наслаждался моей беспомощностью. И своей мощью. Я почувствовал момент, когда танк выстрелит. И дождался.
Нажав на гашетку, я отстрелил оставшиеся пять ракет по заранее отмеченным целям. Все произошло, как и задумывалось мною. Две ракеты подорвали оба снаряда недалеко от танка, расшвыряв стоявших рядом штурмовиков. Еще две ракеты точно вошли в дульные срезы орудий танка, не успевшие закрыться предохранительными заглушками. В стволы уже подавались новые снаряды. Ракеты подорвали их прямо в стволах. Но танк броффов был устроен так, что даже два мощных внутренних взрыва не вызвали детонации остального боезапаса. На этот случай и понадобилась пятая ракета. Взрыв снарядов содрал броню с механизма пушек, и последняя ракета, пробив детали орудия, взорвалась внутри танка. Машина замерла.
Штурмовики поняли, что они потеряли поддержку и теперь следует надеяться только на свои силы. Броффы рванулись на меня через пробитую дыру. И в тот же момент дрогнула противоположная стена. Я много раз ощущал этот удар, когда находился на десантном корабле. Сейчас Игнатьева подвела судно к внешней стене отсека, включила магнитные захваты и теперь вырезала специальными лазерами брешь в обшивке. По уставу через эту брешь должны проникать десантники, но сейчас нам нужно было, наоборот, эвакуироваться со станции.
А штурмовики все лезли и лезли. «Драгун» в моих руках раскалился до предела, на мониторе замигал датчик перегрева оружия. Но прекратить стрелять я не мог. Перещелкнув левой рукой два тумблера, я выставил в левом верхнем углу монитора картинку с задней камеры скафандра. Лазеры вырезали небольшую дыру размерами 2 на 2 метра. Сейчас они прошли только треть нужного расстояния.
Лента в пулемете кончалась. На экране появились цифры, от тысячи стремительно приближающиеся к нулю. Перехватив пулемет левой, поврежденной, рукой, правой я вытащил пулемет «Медведь». Как только станины оружия коснулись земли, оно автоматически начало переходить из походного в боевое положение. Но мне некогда было наблюдать за ним. Казалось, что штурмовики решили взять нас, не считаясь ни с какими потерями. На броне скафандра зашипели лучи ручных лучеметов. Защитное поле отключилось. Реактор уже не мог справиться с дикой нагрузкой, когда в меня стреляли из нескольких десятков лазерных винтовок, лучеметов, подствольных и обычных ракетниц. Каждый из этих выстрелов был сам по себе безвреден для скафандра, но все вместе они просто вытягивали энергию из реактора.
