Антифэнтези - Кувшинов Виктор Юрьевич
Мы не стали бояться или стесняться в ласках, восхищенно обняв их за горделиво изогнутые шеи. Не сговариваясь, мы с Машуней начали безмолвный рассказ о нашей злой судьбе и коварном Ральфе. А закончил я свою «речь» почти душераздирающими мольбами помочь нам вернуться домой, а сначала – добраться до логова Темного Ральфа в предгорьях. Вспомнив инструкцию волшебника, я сказал, что мы будем ждать их здесь завтра утром в полной экипировке, и замолк, продолжая восхищенно гладить шелковую гриву.
Единорожья девочка немного постояла, милостиво принимая мои ласки, а затем подняла голову, взглянув на своего рогатого кавалера. После этого волшебные существа исчезли из поля нашего зрения, словно их тут и не было.
- Ну вот: ни ответа, ни привета, - немного обиженно вздохнул я.
- А мне кажется, они завтра придут, - шепнула Машуня, все еще улыбаясь приятным воспоминаниям.
- Ладно, пошли отсюда выбираться. Гарольд, поди, все жданки съел.
Мы двинулись обратно. По крайней мере, нам так показалось. Однако через пару десятков метров я начал сомневаться в правильности выбранного направления, но тут же в моей голове раздалась обрадованная мысль Гарольда: «Верно идете. Уже совсем рядом!» Мы весело переглянулись и припустили к волшебнику – надо же было кому-то первым похвастаться своими успехами в переговорах?
Пришлось уступить Машке – все равно она лучше меня тараторить умеет, и не менее восторженно получается. Дав ей сгрузить все новости на великолепную лысину послушного слушателя, я спросил Гарольда:
- А как мы узнаем, что они согласились?
- Если придут завтра, значит, согласились, - пожал плечами волшебник, словно показывая, что это и так ясно.
- Ага, это понятно, - кивнул я, уже вышагивая рядом с Гарольдом по направлению к дому Сильвии. – Непонятно другое: неужели эти два единорога постоянно живут в городе – они что, людей не боятся?
- Вопрос, конечно, интересный, - усмехнулся Гарольд. – Не хотел бы я выдавать всех тайн, но придется. Но учтите – об этом никому не болтать.
- Так тогда, может, и нам не стоит… - честно усомнилась в своих возможностях хранить тайны Машуня.
- Может, и не стоит, - кивнул Гарольд. – Но придется. И вот почему: если единороги придут, завтра вы покинете город не совсем обычным путем. Вы уже поняли, что единороги не столько боятся людей, сколько не любят их в больших количествах. Так вот, еще в давние времена для таких «стесняющихся» гостей был построен длинный подземный переход, ведущий прямо из этого парка далеко за стены города.
- Ух-ты! – вставил я восторженное замечание.
- Да, - горделиво продолжил Гарольд, будто сам копал лопатой этот тоннель. – Он настолько просторный, что вы сможете ехать там верхом. Тем более что это настоятельно рекомендуется.
- А что, там ходить пешком опасно? – уточнила Машуня.
- Сам по себе тоннель не опасен, но вот на его выходах стоят магические лабиринты, в которых обычный путник, сам не замечая того, начинает бродить по кругу. Вы со своими способностями, еще имеете шанс выбраться, но простой человек, может и до смерти закружиться. Так что место выхода туннеля за городской стеной называют в народе гиблым и избегают, как могут.
Пока мы так беседовали, не заметили, как оказались у дома Сильвии. Там нас ждал шикарный обед из моих любимых макарон с сыром и брюквенной каши для Рюшки – парень на пару с Сильвией уже постигал азы магической учебы.
После обеда мы принялись за наше обмундирование. К уже имеющимся необходимым в походе вещам нас снабдили еще всякими нужными мелочами, типа магических зажигалок, накидок невидимок и непромокашек, и всякой прочей утвари.
Но самым примечательным явился второй коготь дракона, выданный нам Гарольдом с дополнительными инструкциями. То, что он мог укрывать наши мысли, это мы уже знали, а вот то, что им можно было убить любую неубиваемую магическую тварь, была приятная новость. Хотя на счет приятности, это как посмотреть – то, что здесь водятся неубиваемые магические твари, хорошей новостью назвать было сложно. К тому же этот коготь мог помочь распознать магического врага, ну и еще всякие приятные мелочи делать.
И еще у нас остался последний волшебный вечер в этом милом городке, спрятавшимся за стенами Клартена. Мы отрывались на всю катушку, купаясь под теплым дождиком среди разноцветных светлячков, объедаясь Сильвиными сладостями и обсуждая наши приключения…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: В ГОСТИ К ТЕМНОМУ МАГУ
ГЛАВА 9
На следующее утро, мы с Машкой в сопровождении Сильвии и Рюшки выдвинулись по направлению к парку, в котором надеялись встретить наших волшебных скакунов. За плечами у нас были две небольшие котомки, в которых поместился весь наш походный скарб. Влез он туда не потому, что барахла было немного, а потому, что внутренний объем походных сумок, выданных нам Эльвирой чудесным образом увеличился еще раза в два. При этом ни вес, ни внешние объемы не претерпели серьезных изменений.
Вот бы с такой сумкой в школу ходить, а то там макулатуры не меньше, чем у нас пожитков в дальний поход. Мои мысли прервало появление Гарольда – он поджидал на прежнем месте у окончания тропинки. Совершенно несолидно для академика подпрыгнув, моложавый старик радушно нас поприветствовал и попросил Сильвию с Рюшкой оставаться на месте, а сам чуть не вприпрыжку направился в лес. Машуня, однако, притормозила резвого академика, заявив, что она не может не попрощаться с друзьями. Не знаю, как ей, но мне было стыдно смотреть в Андрюшкины глаза – все-таки я его в каком-то смысле предал.
Деревенский умник, по всей вероятности, почуял мое увиливание и, хлопнув меня по плечу, с притворным вздохом сказал:
- Смотрите там, не разгромите все окрестности! А то чувствую, останутся у нас вместо гор одни буераки… - и, видя, что моя рожа против воли растягивается как резиновая, добавил. – И не надейтесь, что ваши колдовские штучки вам помогут, когда я до вас доберусь. Сильвия из меня пообещала сделать грозу всех непутевых переделывателей мира.
- Спасибо, Рюшка! Ты самый лучший… – воскликнула, хлюпнув носом, Машуха и, чмокнув парня в щеку, добавила. – Провокатор!
При этом у меня даже не возникло никакого неприятного чувства ревности, хотя главным провокатором я до сих пор считал себя. Даже где-то наоборот, я был благодарен егозе за проявления добрых чувств к парню – ну не мне же с ним, в конце концов, целоваться?
- Ну что, путешественники, вы идете или нет? – позвал нас уже откуда-то из леса заблудившийся от долгого ожидания академик. Мы припустили за ним, а то так можно было и потерять из виду его путеводную лысину, наворачивающую странные петли по чаще. Пройдя всего пару сотен шагов, Гарольд остановился и шепнул. – Давайте, подождем. Я думаю, если ваша просьба им понравилась, наши волшебные скакуны скоро появятся.
- А как понять, что им нравится, а что – нет? Они ведь даже не мурлыкнут в ответ… – спросила моя любопытная напарница.
- Эх, чем тут поможешь, не будешь же их за хвост держать и учить правилам хорошего тона? – ответил задумчиво волшебник. – А если серьезно, эти волшебные хитрецы понимают не только слова, но и чувства, и намерения, соотнося их с неведомыми нам знаниями и логикой, но их неприступная горделивость… я бы сказал, заносчивость явно не на пользу взаимопониманию. Так что, проще говоря, остается только надеяться…
Что уж он там хотел еще наговорить, осталось неизвестным, так как из темноты лесного полога к нам вышли два ослепительно белых красавца единорога. По всей вероятности – наши старые друзья, поскольку размеры их со вчерашнего дня не претерпели драматических изменений. В остальном эти снежно-белые, рогатые чудо-лошади были столь идеально сложены, что напоминали продукт какого-то клонирования, вроде овцы Долли.
На этот раз Гарольд не стал оставаться в стороне от нашего, надо сказать, весьма странного одностороннего общения, а выступил перед непарнокопытными аристократами с длинной речью, в которой повторил наши просьбы доставить двух «инопланетян» к замку Темного Ральфа в предгорьях. Единороги внимательно смотрели на старого волшебника, распинающегося перед ними, продолжая наглядно демонстрировать свой пофигизм и никак не выказывая своего отношения к его пламенной речи. Можно было подумать, что они вообще ничего не понимают, но я все-таки был склонен доверять академическому опыту общения с подобными фэнтезийными порождениями, да и просто пребывал в полном восторге от невозмутимости этих белогривых.
