Бек Макмастер - Железное сердце
– Эй, хотите заработать монету?
– А мож, я предложу тебе деньжат? – ухмыльнулся малец.
Лена уцепилась за рубашку Уилла:
– Не смей. – Шагнув вперед, она предусмотрительно наблюдала за спутником краем глаза. Он хоть и был в состоянии близком к обморочному, но стоило ему прийти в ярость и этого хватит, чтобы пересечь грань. – Мне нужно, чтобы вы доставили сообщение моей сестре.
Второй парнишка приподнял подбородок:
– Кто твоя сестрица?
– Жена Блейда.
Мальчишки замерли. Тот, что задирал ее, вскочил на ноги:
– Ничо плохого не имел в виду, мисс. Что за сообщение нам передать?
– Скажите, что Лена в гостях у Уилла. И что сестре тоже нужно прийти. – Именно в этот момент Уилл чуть не осел на землю, и она покачнулась, удерживая его на себе.
Один из ребят попытался помочь.
– Нет, – крикнула Лена, а Уилл зарычал. Мальчик застыл. – Не трогай его. Не трогай меня. Он сейчас не совсем в себе. Просто доставьте сообщение.
Выражение лица Уилла говорило лучше всяких слов, и пареньки даже не заикнулись об оплате. Имя Блейда здесь имело вес. В считанные секунды Лена осталась наедине с препятствием в виде ступеней.
Все тело ныло от усталости, когда ей наконец удалось дотащить Уилла наверх и открыть дверь. Он явно и не подумал ее запереть. Пара скрещенных кинжалов снаружи ясно давали понять, кому принадлежит дом, и даже самый смелый вор не рискнул бы переступить порог.
Поддерживая Уилла под руки, Лена захлопнула дверь носком многострадальной туфельки. Другую она потеряла еще в туннелях и почти не чувствовала ногу от холода.
– Так, – пробормотала Лена, облокотив Уилла на дверь. Перед глазами все расплывалось. – Постой здесь, пока я найду фонарь.
Уилл сгорбился.
– На печке.
В бледном сиянии луны, пробивавшемся через тонкие занавески, она различила очертания печи. Еще минута, чтобы зажечь фонарь, и вот комнату уже озарил пляшущий свет.
Лена огляделась:
– Господи, Уилл, ты в курсе, что можно купить мебель?
Вокруг стояли лишь небольшая кровать, застеленная лоскутными одеялами, стол и два стула, и только самое необходимое для кухни. Помещение почти такое же маленькое, как то, в котором они когда-то прятались с братом и сестрой, когда впервые оказались в Чепеле.
– Уверена, Блейд же тебе платит, – потрясенно пробормотала Лена.
– Платит. – Уилл сделал шаг в направлении кровати и опасно покачнулся. – Но мне некуда тратить...
Лена тут же оказалась рядом, поддержав его за талию, и пошатнулась, приняв на себя весь немалый вес. Колени подогнулись, и они вдвоем рухнули на кровать – Уилл с размаха придавил Лену сверху.
Ее лицо оказалось где-то в районе его плеча. Она извернулась, выбираясь повыше, в поисках воздуха, и упала назад, тяжело дыша.
– Уилл, ты меня раздавишь!
На его лице не дрогнул ни один мускул. Вервульфен медленно выдохнул, и она поняла, что он находится в том почти бессознательном состоянии, какое бывает после огромной физической нагрузки. Толкая его в плечо, ей удалось вылезти из-под Уилла хотя бы настолько, чтобы не задыхаться под ним.
Вытянув рубашку из штанов, Лена изогнулась, разглядывая рану на боку вервульфена. Сверху уже запеклась кровь. Она осторожно потрогала его ребра на предмет внутренних повреждений. В данной ситуации больше ничего сделать нельзя. Вирус залечит все так, как никогда не удастся ни Лене, ни даже доктору.
Убедившись, что рана не смертельна, она снова откинулась на подушку. Холод по-прежнему пробирал до костей. Но рядом был Уилл, и от его тела исходил настоящий жар.
Прижавшись к мужской груди, Лена холодными губами коснулась шеи любимого. Тепло другого тела делало свое дело, и, слава богу, наконец прошла тошнота. Лена сонно моргнула. Глаза с трудом удавалось держать открытыми. Вся усталость резко навалилась на нее, и прежде чем отключиться, она едва успела задуматься, получила ли Онория сообщение.
Глава 21
Солнечный свет струился из-за занавесок. Лена моргнула от рези в чересчур чувствительных глазах. Во рту совсем пересохло, и жутко хотелось пить.
– Где я?
Сбоку пошевелилась тень. Лена встревожилась, но при виде улыбающегося брата успокоилась.
– Она очнулась!
Пришла бледная от недосыпа Онория и погладила ее по лбу чудесно прохладной рукой:
– Чарли, принеси еще воды. Хочешь перекусить?
Лена радостно кивнула. Живот заурчал, сотрясаемый пустыми спазмами.
Сестра поднесла стакан. Почувствовав прикосновение влаги к губам, Лена жадно принялась пить. За Чарли закрылась дверь, а Онория присела на край кровати.
– Пей медленно. Ты долго спала.
Допив, Лена почувствовала себя чуть получше. А когда оглянулась, узнала свою прежнюю комнату в Логове.
– Уилл?
– Все еще спит. – Онория провела рукой по ее влажным волосам. – Лена, у тебя ненормально высокая температура. Горишь как в лихорадке. Как ты себя чувствуешь?
Лена задумалась, затем выдала:
– Кажется, есть хочется.
В черных глазах сестры промелькнула тревога.
– Ты помнишь, что случилось? Рип сказал, что сперва услышал свист, призывающий помощь, а потом Уилл ринулся на выручку. Мы нашли твой перевернутый экипаж, но вас обоих и след простыл. Блейд с Рипом прочесали туннели, но потеряли след Уилла. Кто-то разбрызгал какой-то химикат, который уничтожил все запахи.
В сознании промелькнула череда воспоминаний. Лена открыла рот и закрыла. Она поклялась, что никому не расскажет о гуманистах, и не смела впутывать сестру.
На глаза навернулись слезы, а чувства странно обострились.
– Онор, можешь ответить на один вопрос?
– Конечно.
– Папа был гуманистом?
Онория застыла:
– Почему ты спрашиваешь?
– Значит, это правда. – Голос Лены огрубел, она попыталась сесть. – А что еще ты от меня скрывала? Чем отец занимался у Викерса на самом деле?
– Откуда ты знаешь?
– Неважно. Это все правда?
Онория устало вздохнула:
– Да. Понятия не имею, что тебе известно, но это так. В последние годы жизни папа был недоволен мировыми порядками. Он начал работать над лекарством от жажды для Викерса, а в свободное время выискивал слабости голубокровных. Ему хотелось найти методы их уничтожения.
Розалинда не соврала. Лена прижала руки к лицу.
Онория робко дотронулась до ее плеча:
– Лена? Ты не сердишься на меня? Я сделала, как считала лучше. Эти сведения опасны. Я только пыталась защитить вас с Чарли.
– Ты должна была мне сказать.
«Но ведь и мной двигали те же мотивы… Никогда бы не подумала, что мы мыслим одинаково». Несмотря на такие разные характеры, Лена не могла отрицать, что Онория без колебаний рискнула бы жизнью ради нее и Чарли.
– Лена, что случилось в туннелях?
Многое, о чем она никогда не расскажет.
– Без понятия, кто меня похитил. Уилл нашел меня и спас.
Обе знали, что этот ответ не устроит Онорию. Но как бы ее ни грызло чувство вины, она не осмелилась продолжать расспросы.
– Можно я проведаю Уилла? – тихо спросила Лена.
– Он спит.
– Пожалуйста. Я хочу его увидеть.
Она думала, что потеряла Уилла. И отчаянно хотела убедиться, что он жив и здоров.
– Хорошо, – вздохнула Онор. – Но только потому, что я понимаю твои чувства.
***
Онория убрала влажные кудри со лба сестры. Сначала Лена сидела в кресле у кровати Уилла, но потом забралась прямо на одеяла и уснула, держа спящего за руку.
Блейд обнял жену за талию и оперся подбородком о ее плечо.
– Чо не так?
– О чем ты?
– Ты переживаешь.
Прижав палец к губам, она вывела его из комнаты. Блейд вопросительно выгнул бровь, но Онор покачала головой и потянула его наверх в лабораторию.
– Чо такое, милая? – спросил он, хмуро закрывая дверь.
Тут их никто не услышит. Онория подошла к столу, сняла с полки тяжелый том, открыла на нужной странице и указала пальцем на мелкий шрифт:
– Читай.
Блейд прищурился, медленно шевеля губами.
– Эт же описание первых стадий волчьего вируса и его симптомов. Ничо не понимаю.
– Я изучала их, чтобы найти лекарство для Уилла. Первый признак волчьего вируса – лихорадка. Головные боли, прилив жара и холода, потоотделение…
Блейд тут же понял.
– Лена горит, – прошептала Онория. – При такой температуре человек чувствует себя ужасно, но она ощущает лишь голод и жажду.
Он побледнел.
Онория закусила губу.
– Дело не только в этом. Знаешь ли ты, что волчий вирус очень заразная болезнь, однако вервульфенов очень мало? – В глазах запекло, и она погладила страницу. Онор пришла сюда в поисках знаний, как только стала подозревать, что происходит. – Блейд, процент выживших после первой лихорадки крайне низок. Примерно один из пятнадцати проходит трансформацию. В Скандинавии и Германии разрешается инфицировать лишь сильнейших воинов. Сперва они должны пройти испытание и доказать, что у них есть отличный шанс выжить. – Перед глазами все поплыло. – Поэтому вервульфенам не разрешается спариваться с человеком. О боже, что я наделала? – В груди стало больно. – Мне нельзя было подпускать ее к нему. Стоило понять. Надо…
