Фебус. Недоделанный король - Старицкий Дмитрий
– Что ты им пообещал?
– Регулярное жалованье и через десять лет нобилитацию мантии… Вы мне так обещали, сир…
– Принимается, – согласился я. – Но чтобы от их оппонентов клочки летели. Справьтесь у сьера Вото о вашем месте в колонне. И еще, маэстро… До того, как мы подъедем к По, я должен знать все законные причины, по которым я мог принять верховную власть в Беарне еще в четырнадцать лет. И на каком основании можно дезавуировать эдикт Генеральных штатов о регентстве моей матери до исполнения моего шестнадцатилетия.
Здесь, в более сухой Гаскони, природа баловала хорошей погодой. Горы на горизонте стали выше и оделись в вечные снега на вершинах. Золотая осень радовала глаз буйной красотой увядания природы. В лесах начался робкий листопад. Хотелось посидеть спокойно, полюбоваться умиротворяющим зрелищем. Но… Проклятое «но»… Надо двигаться, по возможности восхищаясь пейзажами на ходу.
Все-таки красивая мне досталась страна. Это радует.
Пройдя Ортезским трактом мимо поворота на Дакс, я выслал вперед Ибаррури с разъездами хинетов с заданием отловить всех возможных соглядатаев. Наша задача – нагрянуть в По неожиданно, хотя там наверняка уже знают о нашем выдвижении. Но конкретного времени нашего нашествия врагам без шпионов не определить. Внезапность нам нужна тактическая, потому как стратегически все фигуры на доске давно расставлены. Просто я не все эти фигуры могу назвать по именам. Туман войны, осложненный потерей памяти принца.
Рассматривал я на ходу составленный Микалом перечень придворных должностей просто как китайскую грамоту – эти имена и должности мне ничего не говорили. Тем более я не знал, чего я от них можно ожидать.
На всякий случай выслал вперед Эрасуну с его копьем с задачей донести до гвардии в По все, что с нами случилось, и объяснить, кто в этом виноват. При этом не показываться на глаза ни посольству от Луи, ни маман. Также внимательно прошерстить среди сержантов: кто мне верен, а на кого вовсе нельзя положиться. Заодно прикинуть, где все наше воинство можно разместить на постой.
Потом, подозвав шута, поинтересовался у него:
– Куда ты дел цыганского барона? Того, которого мы у разбойников из плена освободили.
– Отпустил. Нагрузил задачей своза в Дьютурбие ветхого тряпья и отпустил. Тебе же нужна бумага?
– Что-то ты недоговариваешь, куманек. Я же вижу, как в твоих глазах врунчики бегают.
– Правда, что ли? – озадачился поэт.
– А то нет? – ухмыльнулся я, радуясь тому, как повелся шут на детсадовскую подколку.
– Да, кум. Да! – в некотором раздражении воскликнул шут. – Но зачем тебе знать про мои бывшие грязные дела?
– У тебя есть от меня секреты, куманек? Или ты вздумал мне врать? Ты – шут. Твоя первая обязанность – говорить монарху правду, и ничего, кроме правды.
Мессир дю Валлон от досады прикусил щеку, но врать не посмел.
– Шаро баро разнесет по всем таборам нужные нам сведения. А среди населения домена короны франков – нужные нам слухи. Я ему дал индульгенцию на убежище, что никому не выдам его за границу ваших владений, если он не будет воровать на наших землях. А он обязан оповещать нас о том, что делается за нашими границами. И не только он, но и остальные гитаны. На тех же условиях. Промышляют они вовне от нас, а отдыхают внутри.
– И все?
– Нет. Я дал ему еще несколько адресов и имен. И пароль.
– Это у тебя моя служба, понятно. А где тут твой гешефт, как говорят иудеи?
Шут замялся, потом сорвал с головы шапку с бубенчиками и тряхнул ею по седлу.
– Я обещал покупать у него краденых у франков коней оптом. Нам же нужны кони – в обоз, по крайней мере. Так они нам обойдутся дешевле. Мог бы, куманек, меня за это и похвалить.
– Еще чего… Похвалит тебя твой кошелек на разнице в цене. А вот за то, что из цыган лазутчиков делаешь, – хвалю. На них точно не подумают, что они наши соглядатаи – примелькались давно. Но впереди у тебя двор в По – главное место работы. Вспоминай, как работал у дюка Орлеанского. Чем быстрее я буду иметь полный расклад по придворным партиям и их интригам, тем будет лучше для нас всех.
Отпустив шута, выехал из колонны и стал на нее смотреть со стороны. Удивило, что пушки бастарда были укрыты кожаными чехлами, делающими их с первого взгляда мало отличимыми от прицепа-двуколки. Вызвал младшего Круппа и потребовал перенять опыт. Хоть рогожей, а укрыть блеск новой бронзы. Пусть для врага моя артиллерия будет «приятным сюрпризом».
Прежде чем въехать в Ортез, я поставил заслоны из хинетов на дороге в сторону По, заранее отделив их от основной колонны и запустив через город, который удерживал единственный в округе мост через Гав-де-По – речки, славившейся крутыми каменными берегами, совсем не приспособленными для переправы даже коней, не говоря уже о повозках.
Хинеты сделали вид, будто они не имеют ко мне никакого отношения, прошли Ортез насквозь раньше нас. И Ибаррури не подвел. Первая же ночь нашего пребывания в городе дала приличный улов из полутора десятков конных курьеров. Ничего особенного – просто ряд товарищей решили прогнуться перед маман, сообщив ей о моем появлении в городе со свитой. Но только один информатор отправил ей полную разблюдовку. Сколько у меня с собой сил и каких. Даже пушки в моем обозе углядел и пересчитал. Таких внимательных перцев надо в обязательном порядке переманивать к себе на службу.
Погода ласкала вёдром. В этот день еще сильно пожарело – больше двадцати пяти по Цельсию, хотя с утра было меньше десяти. И солнце пекло не по-осеннему, ослепительно сияя в ярко-голубом небе без единого облачка. В Басконии и Ландах было куда пасмурнее и прохладнее. И мокрее.
В Ортезе, в День Всех Святых, в столетнем соборе Святого Петра – благолепной провансальской готике, отслужили мессу о даровании всех благ народам, под моей короной укрываемым. Местные священники служили вместе с моим гвардейским капелланом. Городской патрициат почтил эту мессу в полном составе. Но с петициями ко мне не лез. Осторожничал.
Разве что капталь поинтересовался: нет ли у нас какой нужды и чем он мог бы мне быть полезен? Но день был ярмарочный, и закупить все необходимое там было дешевле, чем через городских чиновников. Предупредил, правда, чтобы он искал в городе место, где в ближайшем будущем можно разместить университет или хотя бы один из его факультетов. По выражению лица на все готового городского головы я так и не понял, рад он этому или огорчен. Допустил его к руке и отпустил с богом.
Но, главное, посетили монетный двор. Еще совсем недавно Ортез был столицей Беарна – хорошо укрепленный город на стратегически важном месте. И только маман, став вдовой, сначала своей резиденцией сделала Фуа, а затем По. Мал и неказист ей показался замок Монкад в Ортезе. А вот монетный двор с собой перетащить забыла. Так он и располагался в древней пятиугольной башне заброшенного замка, в котором коротали свой век полдюжины балестерос в качестве гарнизона.
Микал с Бхутто по моему приказу провели там блицревизию. Но особых нарушений не выявили ни по документам, которые перелопатил Бхутто, ни по наличности, которую пересчитывал Микал. Так… мелочи. Если тут и воровали, то очень и очень хитро, так что сразу не поймаешь. Однако дебет с кредитом по драгметаллам сошлись, а проверять истинное содержание серебра в монетах не было времени, да и желания. Сделал вид, что я всем доволен, и отпустил работать дальше перепуганных внезапной проверкой мастеров и контадоров.
Узнал еще, что на прошлой неделе в По было отправлено под охраной полпуда новой серебряной монеты в связи с приездом посольства франков. Но расписки казначея Беарна все были на месте.
Сам город мне понравился. Красивый. Будто игрушечный. И совсем небольшой. Вряд ли тут больше пяти тысяч жителей, это если посчитать и понаехавшую на ярмарку округу. В основном торговали кожами и изделиями из нее: седла, упряжь, сумки, непромокаемые плащи с капюшонами, сапоги, кошельки, перчатки… и прочая галантерея.
