Фебус. Недоделанный король - Старицкий Дмитрий
– Так ты баскский террорист из ЭТА? – усмехнулся бастард. – А говорил, что русский…
– Я – король. Я обязан заботиться о том, чтобы мое королевство процветало, а не было растащено нашими соседями по кускам.
– А эти… испанские баски… они тоже с тобой?
– По крайней мере, в этом месяце меня выбрали своим сеньором Гипускоа и Бискайя. Алава пока думает. Но весь Баскский берег уже у меня.
– Когда ты сюда попал?
– В августе этого года.
– В августе… а сейчас октябрь, – задумался бастард. – Гут. Как будет называться это объединенное королевство?
– Наварра, конечно.
– Как далеко ты видишь свое королевство на севере?
– До Гаронны. Эта река будет границей с Францией.
– Значит ли это, что тогда мое второе графство Родез останется у Паука?
– Знал бы ты, сколько моих земель осталось в руках у Паука, не хныкал бы о каком-то Родезе, – возразил я.
– Хорошо. Но пока ты мне не вернул Арманьяк, в каком качестве я буду стоять в наваррской иерархии? Это не праздный вопрос, я тут уже повертелся.
– Чин полного адмирала наваррского флота тебя устроит? Он будет равен маршалу в поле. А должность коннетабля я ликвидирую как французское засилье. Останутся только два маршала и адмирал. Но до коронации ты будешь адмиралом орденского флота. Здесь, в Сибуре, из которого еще только требуется сделать полноценную военно-морскую базу.
– А деньги на корабельную программу у тебя есть?
– Будут.
– Америку тоже мне открывать? Мне не привыкать. Один раз я там уже был.
– Можешь и ты. Но мне хотелось бы оторвать Колумба от Кастилии, ибо он упертый перец, рано или поздно от Изабеллы своего добьется. Хотя чего он там понаоткрывал-то? Пару островов в Карибском море. А ты точно знаешь, куда надо плыть, что искать и кого нагибать. Кстати, а сам где ты там был?
– В Гренландии и Канаде.
– И как там?
– Дикость. Даже не варварство. Торговать с индейцами, чтобы отбить затраты на экспедицию, практически нечем. Надо постоянную факторию ставить, чтобы хотя бы на мехах затраты отбить. Но… Викинги там с голоду уже сдохли. Видел я развалины их поселков.
– А на Ньюфаундленд ходил?
– Нет. Не добрался. Да и что там делать? Никаких полезных ресурсов, чтобы их сразу взять там, насколько я помню, нет. Только рыба. Тут надо сразу в Мексику ломить раньше Кортеса.
– Возможно, ты и прав, – не стал я открывать свои карты по поводу колонизации Ньюфаундленда. – Наливай.
– За что пьем? За то, что Арманьяк – мой?
– Арманьяк – твой, – поднял я кубок. – Ну и на прокорм до того земельку подкину из тех, что от домена Паука отожмем, пока Арманьяк отвоевывать будем. Вот тогда хороший арманьяк поставлять к моему столу будет твоей вассальной обязанностью, – улыбнулся я.
– Только сразу говорю, как барон ван Гуттен я не смогу тебе принести оммаж, так как он за эту баронию уже принесен кайзеру.
– На твою фламандскую баронию я не претендую. Принесешь мне тесный оммаж и фуа сразу как граф д’Арманьяк. Сегодня. Во дворе этого орденского замка. При факелах. На ковре. В присутствии твоих и моих людей. И быть тебе по жизни одним из первых вельмож моего двора. А планы у меня, как у Петра Первого. Только, чур, не воровать, как Меншиков…
– По рукам, – протянул мне бастард свою ладонь с широким запястьем фехтовальщика.
– Ты кавалер Горностая? – спросил я, не отпуская его ладонь.
– Еще нет, – нагло ответил он.
– Значит, будешь.
Глава 10
Поход за властью
Никуда на следующий день мы так и не выдвинулись. Не до того было.
Собирали обоз и разгружали баркентину. Небыстрое это дело. Все руками и веревками. Из механизации – только примитивные тали.
Тетя прислала мне на ней селитру, свинец, олово и немного красной меди в счет моей доли в торговле специями.
И пару четырехсотлитровых бочек грушевого сидра – эти в подарок.
Денег же, вопреки моему ожиданию, пришло совсем мало – килограмма три различных серебряных монет. Но еще не все специи проданы. А селитра дорогая, зараза.
Писала дюшеса, что приняла у себя семейство барона Дьюртубие радушно и уже переправила его в Тур, к Пауку. Они с дюком часто потом смеялись, вспоминая, как возмущенный барон в лицах рассказывал им про мой рейдерский захват его замка. Мимоходом тетя попеняла мне за неразумную щедрость при этом обмене. Барония в Шампани оказалась очень доходной. Но мне не все ли равно?.. Я ее не видел. И вообще, там давно распоряжаются люди Луи. Что мне с той доходности?
«Морская лань» встала на ремонт, и сезон штормов проведет в Нанте. Это чтобы я ее не ждал. И посылает все мной запрашиваемое с первой оказией.
Дюк Анжуйский, он же граф Мэнский очень плох, и все ждут, что он вот-вот откинет копыта. Это очень огорчает тетю, потому как тогда пропадет буферное государство между ее герцогством и доменом Паука, что в будущем чревато конфликтами; возможно, даже войной. Дюк Франциск по этому поводу также весьма нервничает.
Малышка маркиза Анна шлет мне сердечный привет и спрашивает, когда я еще приеду к ним в гости.
Сам дюк Франциск в отдельном письме был немногословен. Хвалил меня за обретение орденских земель в Басконии и рекомендовал мне фон Врунгеля как дельного человека, у которого слова не расходятся с делом. И всё.
Читал я эти послания, сидя в кресле на полуюте баркентины во время ее разгрузки. Раньше было некогда.
Вечером, когда улеглись страсти с вооруженным противостоянием, то ураганом прокатилась по Дьюртубие грандиозная совместная пьянка. Негрилы бастарда с моими стрелками квасили во дворе. Рыцари и оруженосцы – со мной в трапезной. Но нализались все одинаково. Винные подвалы от бывшего барона тут остались большие. А тут еще и отходняк у всех.
Даже шут что-то на половине вечера стал клевать носом и забил на работу. Стареет Франсуа.
Караул несли малопьющие амхарцы.
Но до того мы повторили торжество с факелами, которое устраивали для шевальер Аиноа. Бастард д’Арманьяк под собственным «крестильным» именем на коленях вручил мне это обширное графство и получил его же из моих рук обратно. Принес мне тесный оммаж, что не будет у него другого сеньора, нежели король Наварры. И клятва верности после этого также была произнесена честь по чести, но уже лично мне. Все как положено. Теперь у меня есть все юридические права забрать Арманьяк у Паука. Я законный сюзерен, а руа франков – подлый захватчик, распоряжающийся на этой земле долгие восемь лет.
Бастард, будто он действительно местный житель, рожденный в Лектуре, просиял, услышав из моих уст:
– Встань, Жан, конде д’Арманьяк шестой этого имени.
И каперский патент я выдал, как без него? Даже два. Первый – лейтенанту фон Лому, который оказался шотландцем Вильямом Логаном. А второй – штурману, или, как баски говорят, – пилоту баркентины фламандцу Веренвену. Мне пергамента не жалко. Лишь бы Пауку от этого было кисло.
Разошлись все далеко за полночь, но поговорить наедине с бастардом больше не получилось.
Утром выбивали похмелье фехтованием. Бастард устроил мне мастер-класс. И в конце сказал по-тихому, чтобы другие не слышали:
– Я думал, что ты лучше фехтуешь. С таким-то учителем? Самим Понсом де Перпиньяном…
Пришлось рассказывать про бой со скоттским бароном и совсем разные проявляющиеся умения у меня в драке при сознании и в драке при состоянии берсерка, когда действует только тело, отключая мозги. На что бастард заметил, что это тяжелый случай. Но главное, что его порадовало, – умения, вбитые в меня Понсом, у тела сохранились, и он предложил в будущем потягаться с ним именно в этом безбашенном состоянии.
– Впрочем, в реальном бою это, должно быть, и неплохо, – заключил он. – Тело реагирует на все гораздо быстрее, чем мозги. Не зря же в боевой подготовке вбивают рефлексы в солдат до автоматизма. Чтобы охреневшие от страха мозги в бою не тормозили.
Потом собирали по Уррюни и Сибуру весь гужевой транспорт, до какого только могли дотянуться.
