Андрей Одинцов - Хранитель Вселенной, или Негуманоиды
Директор испытующе взглянул поверх очков на молодого учёного — ничто не нарушало его олимпийского спокойствия.
— Передо мной ваше личное дело, — продолжал директор, медленно переворачивая страницы. — Родился, окончил школу с красным дипломом… Но вот что меня изумило не меньше, чем ваша творческая продуктивность… — вы пришли к нам после срочной службы в армии, что само по себе большая редкость… Начали службу рядовым, демобилизовались сержантом. Похвально… Армия делает из молодых людей настоящих мужчин… Но не секрет, что она же, то есть армия, мягко выражаясь, угнетает, если не глушит их творческое начало… Чего, к счастью, не произошло в вашем случае…
Поняв, что комментариев он не дождётся, директор перешёл к заключительной фазе беседы.
— Итак, учитывая вашу молодость, руководство Института не хотело бы отступать от традиции предоставления отпуска. И учитывая уровень вашей научной продукции, вы вправе рассчитывать на десять лет творческого отпуска… Но… в ваше отсутствие деятельность лаборатории практически заморозится, поэтому, чтобы подобного не произошло, — директор слегка запнулся, — предлагаю вам ограничиться двумя годами. Вы согласны?
— Да, согласен, — скромно ответил Владемир (а это был он). И поблагодарив за оказанное ему доверие, взял из рук директора необходимые предписания и вышел из кабинета.
«Что это я так раздухарился? — спрашивал себя директор. — Выложил ему всё, да ещё проявил такую щедрость!?… И всё же откуда берутся эти молодые гении!? Жаль, конечно, если за два года безделья парень растратит свой дар на мелочи!.. А откуда у меня в кабинете запах сандала?»
Присутствие снежных леопардов в горах создавало бодрящее напряжение. На этой большой горной территории охотились всего четыре или пять кошек. Они редко встречались, хотя знали друг друга по голосу и запаху. Наибольшую активность леопарды проявляли по ночам. Когда же они по каким-либо причинам уходили, то даже грациозные куланы и чернохвостые газели, не говоря уже о горных козлах — арбали и ибиксах — главной добыче леопардов, — ощущали некоторую пустоту… Сильно скучали в отсутствие ирбисов-леопардов и чёрные грифы, которые питались остатками от их охоты…
Сейчас на склоне резвились два горных козла — арбали. Удары их рогов раздавались на всю долину. Самцы боролись за доминирование в стаде. Вдруг они услышали леопарда, царапающего горную породу, а через некоторое время увидели его. На фоне горной пятнистой раскраски особый «камуфляж» делал леопарда почти невидимым…
Вдруг хищник вздрогнул и резко остановился, почувствовав, что за ним кто-то наблюдает. Боковым зрением зверь увидел «двуногого»… Леопард не был людоедом, но с глубоким презрением относился к «двуногим», которые при виде его всегда беспорядочно палили из железных палок. У этого палки не было, и барс, выпустив когти, не раздумывая, прыгнул прямо на «двуногого»… и… погрузился в пустоту… «Двуногий» исчез… но в следующее мгновение появился на соседнем камне.
И барс почувствовал себя даже не котёнком, а микробом в собственном заднем проходе… Зверя охватил панический ужас. Инстинкт заставлял его бежать… но что-то гораздо более мощное велело остаться и ощутить Человека. Барс замер в нерешительности…
…Его ноздри уловили необычный и удивительный запах, исходящий от человека. Этот запах не раздражал и не вызывал охотничьего азарта, а действовал успокаивающе и почти гипнотизирующе. Барсу показалось, что этот запах он искал всю жизнь… Ему почудилось, как его ласково гладят по холке, теребят за ухом, под нижней челюстью… Сначала леопард злобно встрепенулся, как бы пытаясь стряхнуть это наваждение… Но необычные ощущения не уходили, а становились всё более приятными. Зверь постепенно успокаивался. Ему захотелось стать беззаботным весёлым котёнком, которого ласкает мать…
…Неожиданно барс увидел «двуногого» прямо перед собой. Он сидел на плоском камне, то есть парил над ним…
Некоторое время барс и человек смотрели друг на друга… Потом зверь опустил голову и медленно, неуверенно, как бы боком стал подходить к человеку, а подойдя, осторожно потёрся головой о его колено, всеми силами сдерживая рычание, вырывающееся с дыханием из пасти. Человек ласково потрепал барса за ухом, и тот ощутил какие-то очень важные и нужные перемены в себе. И эти перемены были даже нужнее, чем долгожданная добыча в голодный год…
— Ну всё, иди, — сказал человек, и огромная кошка с сожалением подчинилась…
Медленно, в свойственной себе волнообразной манере, снежный барс удалялся от человека, продолжая ощущать его прикосновения. Крупными хлопьями пошёл снег. Барс почувствовал необычайный прилив сил и проблеск понимания…
Ирбис, конечно, не вспомнил себя Суртом, претендующим на высокий пост Верховного правителя Атлантиды, и гетманом Хоткевичем во главе польско-литовских войск. Но зверь вдруг понял, что у него появился шанс стать человеком.
Огненный Учитель сказал: Распространены рассуждения, что у каждого свой путь и свой выбор. Это ложь. У человека один Путь — человеческий.
Окружающий пейзаж выглядел фантастически. Глубокое, без единого облачка, ослепительно синее небо и пылающее солнце… Могучие разноцветные горы и зелёные долины… Внизу — кристально чистое горное озеро…
А воздух — лёгкий и радостный… «Да, вкус воздуха великого Тибета не спутать ни с чем!» — подумал путник. Тибет — это колыбель чудес и легенд.
Владемир путешествовал по горам уже второй год. Запасы продовольствия давно кончились. Сначала он питался ягодами, грибами и растениями, но постепенно надобность во всём этом просто отпала.
Теперь, уже не зная усталости, он мог не делать привалы в течение нескольких суток. И ночами видел уже не хуже, чем днём.
…Два месяца назад Владемир перешёл на питание ароматами цветов, солнечным светом и праной, содержащейся в воздухе… Его ноги перестали оставлять следы… И он научился свободно превращаться в шар лучистой энергии…
…Горы приветствовали его, одаривая своей мощью и величием…
Огненный Учитель сказал: Действие Кармы зависит от системы, в которой находится человек. Развивающимся людям сила Кармы помогает нейтрализовыватъ накопленную энтропию.
Сквозь голубую предрассветную дымку виднелись восемь фигур тибетских монахов. Закутанные в чёрные накидки зены — монашеские тоги, в позе со скрещенными ногами они парили в полуметре от пропасти.
Последние три месяца, не желая пропустить главное событие в своей жизни, монахи постоянно приходили на это место. Древние мопы, провидцы Тибета, предсказали появление здесь человека из Северной страны, который даст миру новую Солнечную религию или скорее не религию, а учение, которое объединит весь мир и даст людям знания для избавления от рабства страданий. Монахи часто пересказывали друг другу древнюю легенду о русском, который придёт из Великой Северной страны и откроет им священное Знание.
В который раз налджорпа [8] рассказывал им древнюю легенду-пророчество:
— …И в Страну религии придёт чужеземец белой расы. И будет он молодой, чрезвычайно весёлый и удивительно лёгкий. Он придёт на рассвете и прыгнет в пропасть, но не разобьётся, а воспарит. И, сидя над пропастью в позе лотоса, поведает нам новое священное Знание и наставит на Путь. Слава о нём распространится по миру почти мгновенно. Но будет это уже в начале третьего тысячелетия…
Терпеливые монахи многие дни могли обходиться без пищи. Они не хотели пропустить этот исторический миг…
…Вдруг монахи заметили золотистую тень, скользнувшую к обрыву. Затем увидели человека, который легко ступил в пропасть и воспарил над ней с раскинутыми руками, а затем сел в позу со скрещенными ногами. От его фигуры исходило мощное золотисто-розовое сияние, которое, казалось, мягко поддерживает человека в воздухе.
Пророчество начинало сбываться… Налджорпа — седой монах, с глубоким поклоном обратившись к пришельцу, сказал:
— О Величайший! Мы рады приветствовать тебя на древней земле страны Снегов в самом центре Мира! Мы — тибетские монахи — благодарим тебя за оказанную нам честь. Позволь нам считать себя твоими учениками.
Все застыли в почтительном молчании. Каждому было ясно, что это и есть Тот, кого они ждут.
— Величайший! Эта пропасть очень глубока, поэтому даже древние не рисковали левитировать над ней — ведь глубина затягивает.
— Высота поддерживает меня.
И сменив позу, пришелец непринуждённо вытянулся, как бы опираясь о невидимый валик.
Монахов не удивило, что неизвестный изъясняется на их языке. Он же Величайший!
— О Величайший! Мы знаем, что ты должен принести нам новые Знания.
