Антифэнтези - Кувшинов Виктор Юрьевич

- Доченька, какой может быть позор в моем возрасте? Мне просто не поздоровилось, и эта милая девушка, студентка из моей группы, милостиво согласилась меня проводить до дома. Кстати, ее зовут Маша.

Женщина в роскошном атласном халате удивленно подняла брови и переспросила:

- Как? Ланша?

- Да-да, не обращай внимания… - старчески зачастил я, испугавшись, что с именами у нас опять проблемы. Это говорило о том, что мы говорим на каком-то неизвестном языке и когда пытаемся воспринять имена в том виде, как они звучат, сталкиваемся с недоразумением. Поэтому пришлось идти вперед тараном, на манер старичков в очереди за пенсией или лекарствами – я просто-напросто нахально двинулся вперед на свое, тоже, надо сказать, весьма престарелое чадо, при этом цепко держа Машуню за руку.

Моя тактика сработала, и «дочка» посторонилась, впуская нас в холл. Вломившись внутрь дома, я растерянно остановился посреди просторной комнаты – нужно было куда-нибудь двигаться, чтобы срочно уснуть. Мне пришлось беспомощно взглянуть на хозяйку и спросить:

- Забыл… доченька, где моя спальня?

- Зачем вам спальня? - тревожно спросила тетка.

- Мне тяжело, а ты еще издеваешься… - я попытался придать своему тону оттенок обиды.

По-моему получилось очень натурально, так мой голос скрипуче подрагивал, а «дочка», мгновенно расправив нахмуренные было брови, указала куда-то направо. Она еще хотела «заботливо» оттеснить Машуню от меня, но я с укором заметил, что нехорошо так обращаться с гостями. Так что мы все втроем прошли ко мне в спальню. Надо сказать, такие спальни я видел не чаще, чем давешний кабинет. Ладно, широченная кровать (на которой мы с Машуней могли вполне потерять друг друга почти с тем же успехом, как и в межмирье), так тут еще было большущее кресло, столик и тахта, не говоря о прочих непонятных прелестях интерьера.

Быстро сориентировавшись на местности, я прикинул, что если Машуня уснет на тахте, а я на кровати, это не нанесет непоправимого морального ущерба девушке, как и не шокирует старика после просыпания. Вообще-то, их ожидает еще тот сюрприз – представляете: вы тихо-мирно засыпаете себе на лекции или занятии, а просыпаетесь в спальне со своим любимым/нелюбимым преподавателем/студенткой (нужное выбирайте по своей фантазии)? Впору с ума сойти, если не от склероза, так от конфуза!

Только я озадачился тем, как бы спровадить внимательную «дочурку» куда подальше, как она сама пришла мне на помощь с вопросом:

- Папа, мне нужно в магазин, ты шофера еще не отпустил?

- Нет, конечно! – радостно воскликнул я. Еще бы я отпустил, если ни ухом, ни рылом в их великосветских порядках. Сейчас терпеливо ожидающий распоряжений водитель оказался, как нельзя, кстати, а я продолжал выводить рулады. – Езжай, милая, а Ма… Ланша присмотрит немного за старой развалиной.

Но остаться вдвоем с Машуней наедине в такой роскошной спальне было еще полдела. Нужно было еще уснуть. И если в свойства стариков входила способность засыпать днем в самый неподходящий момент (как и не спать ночи напролет), то как уснуть полной энергии девушке средь бела дня – был еще тот вопрос. Поэтому, уже вдогонку «доченьке» я вспомнил:

- Милая, ты не подскажешь, где у нас снотворное? Мне нужно поспать.

Моя, временная родственница, вздохнув, подошла к красивой, инкрустированной костью тумбочке и достала из ящика баночку с пилюлями. Затем, почему-то повернувшись к Маше, а не ко мне, сказала:

- Вот лекарство. Одну пилюлю. Максимум две, если не подействует. Присмотрите за ним, он у нас со странностями! – с этими словами поспешила к ожидающей машине.

- Уф-ф! – облегченно вздохнул я, когда услышал звук закрывающихся дверей. – Ну, чем дальше займемся в столь роскошных взрослых телах?

- Да уж, роскошных! Ты это не про себя ли спросил? – рассмеялась забияка. – И не надейся на стриптиз, старье!

- Ну что тебе стоит, ты же все равно не в своем теле? Чисто из любопытства, я ж еще никогда не видел…

- Все! Ты мне надоел, старый извращенец! Ешь свои пилюли и в люльку!

- Ну какой же я извращенец… и почему старый… по-моему, вполне нормальный интерес… ладно, только тебе надо две съесть, чтобы уснуть.

- Ой, о себе я и не подумала! – призналась моя «целомудренница» и спешно проглотила пару пилюль, запив их прямо из стоявшего на тумбочке графина.

- Эх, в кои веки подвернулась возможность, а она сразу спать! Хотя, если признаться, старовата ты будешь… - продолжал я по-стариковски брюзжать, пока Машуня подавала мне таблетку и заботливо придерживала графин, чтобы я ее запил водой.

- Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас «староват» для меня! – продолжала задорно насмехаться моя, несмотря ни на что, ласковая сиделка. – Так что оставь свои происки и давай ложиться. Ты – на кровать, а я тут, на кушетке.

- Возьми хоть подушку! – совсем оставив какие-либо надежды, посоветовал я. – И помоги мне снять пиджак.

Машуня еще плотно зашторила занавески, и мы улеглись ожидать действия лекарства.

- Ты знаешь… - начал я было беседу, но в ответ мне тут же раздалось:

- Тсс!.. Там поговорим…

ГЛАВА 7

Я довольно быстро оказался в полном мраке – достаточно было профессору захрапеть, как следует. А вот Машуню я все никак не мог «нащупать». Уже и появилось чувство Гарольдового локтя, готового в любой момент меня выдернуть, но я просигналил, что без ехидной подружки отсюда не пойду.

Я продолжал метаться невидимой тенью в столь же невидимом пространстве и, немного паникуя, пытался разобраться в наших странных отношениях. Пока мы были вместе, и все было в порядке, мы только и ставили друг другу всевозможные шпильки, а стоило нависнуть малейшей угрозе – сразу просыпались телячьи нежности. Вот и сейчас, только что скабрезничал, а теперь готов в лепешку из-за нее разбиться…

Но она не дала мне этого сделать, все-таки подав тоненький, но ясный зов. Я, как тигр, сразу же кинулся ей навстречу, и спустя мгновение почувствовал, что вошел с ней в контакт.

«Ой и напугала же ты меня!» просигналил я своей «потеряшке».

«Ты забыл, что молодой-красивой гораздо труднее уснуть, тем более с таким грандиозным храпом над ухом!»

«Идем, Гарольд нас уже давно ждет!»

Мы вместе потянулись к знакомому присутствию старого волшебника и вскоре стояли на туманной дорожке перед деревянными воротами.

Радость встречи с Гарольдом была омрачена осознанием, что этот мир был только похож на наш родной. Мы пытались растолковать различия между мирами, но волшебник все никак не мог припомнить, является ли тот, другой мир, нашим или нет. В конце концов, Машуня в отчаянии воскликнула:

- У них даже телевизоров нет!

- А что такое телевизор? – поинтересовался Гарольд.

- Это такой ящик или плоская рамка, по которой показывают всякие картинки. Она в каждом доме стоит… - объяснил я.

- А по ней показывают движущихся людей и животных! – подхватил волшебник. – Постойте, в том мире точно такие были. Я еще удивлялся, как в такой ящик можно все это впихнуть?

- А изображение в них цветное или черно-белое? – опасаясь радоваться, переспросил я.

- Ну, как в жизни, даже ярче, а как же иначе? Как это, черно-белое?

- Машуня, кажется, нам нужно туда! – сказал я притихшей девчушке.

- Нет! - ответил Гарольд. – У меня силы на исходе. Думаете, это так легко: вас тут пасти, да еще все время во внимании эту дверь удерживать, балансируя на границе мира? А если что с вами произойдет? Мне, может, сутки так придется просидеть или еще что предпринимать. Не уж, сейчас пойдем, отдохнем. Заодно своего Рюшку проведаете, а вот завтра с утра милости прошу.

Возражать и настаивать было трудно, так как дорогу к нашему предполагаемому миру знал только Гарольд. Так что мы нехотя согласились. Я только попытался его поддеть:

- А что, у Вас больше дел нет, как с нами возиться? Сейчас бы быстренько смотались туда и все…