Возвышение Меркурия. Книга 10 - Александр Кронос
Большинство франков были чуть растеряны. Пятеро из восьми взирали на мою фигуру с явным непониманием. Ещё двое смотрели с долей раздражения. Возможно были недовольны тем, что кто-то прервал переговоры в самом их начале. А вот сознание восьмого лучилось опасением и откровенной агрессией. Само собой, это был тот самый герцог Луи де Виллар.
Канцлером оказался рослый и упитанный мужчина, обладающий приличным излишним весом. Что странно для Одарённого в ранге Мастера. Даже если он сам не в состоянии отрегулировать процессы собственного тела, мог бы давно обратиться к целителям. Вот он единственный, кто излучал полное равнодушие. Четверо иных бюрократов, который расселись по обе стороны стола, была отчётливо злы.
Сам царевич сидел с одного торца стола, глава французской делегации — незнакомый мне смертный, занял стул за вторым. А по обе руки от них, расселись свиты, оставив между собой промежуток в несколько свободных мест.
Что интересно — ни одного члена рода Рюриковичей на встрече не было. По какой-то причине, Алексей привлёк только имперских чиновников.
Когда я приблизился, местоблюститель престола что-то шепнул мужчине, который находился по правую руку от него. Тот удивлённо посмотрел на царевича и вопросительно поднял брови. А получив утвердительный кивок, принялся подниматься, освободив своё прежнее место и заставив подвинуться всех, кто сидел с его стороны стола.
Франки озадаченно переглянулись и присмотрелись ко мне внимательнее. Я же занял стул по правую руку от царевича и тот, покосившись на меня, обратил взор на главу французской делегации.
— Приношу извинения, за вынужденную задержку. Это Его Сиятельство, Василий Афеев и на этом совещании он имеет право говорить от имени моей сестры Дарьи.
Такому повороту событий удивились все, включая меня самого. Даже на лице канцлера, который, казалось, излучал полное равнодушие к окружающему миру, мелькнул интерес.
После короткой паузы, главный среди франкских аристократов, действительно начал говорить.
— Позвольте, я лишь закончу свою мысль, Ваше Высочество. При вступлении в брак, каждый, кто сочетается с дамой из рода де Блуа, даёт обязательство не действовать против интересов своих новых родичей. У вас это зовётся клятвой на Даре, Ваше Высочество. Как вы сами понимаете, за счёт этого каждый из вас получит полноценные гарантии безопасности. А сам конфликт можно будет свести к нулю.
Начала я не слышал, но оно легко угадывалось — Алексею и Даниилу предлагалось взять в жёны дев из королевского рода франков. Правда, я пока не совсем понимал, как это способно повлиять на ситуацию с безопасностью.
Сам Алексей повернулся к тучному смертному, который занимал должность канцлера Российской империи. Графу Пафееву.
— Что скажете, Ваше Сиятельство?
Тот невозмутимо повёл глазами в сторону франков. Потом уставился в стол перед собой.
— Ситуация сложная, Ваша Светлость. С одной стороны, ваш брат приговорён Княжеским Сходом к тюремному заключению и сбежал. Но с другой, многие из князей говорят, что сами толком не понимали, какие именно документы подписывают и сделали так, потому что остальные уже поставили оттиски. Утверждают, что в заблуждение их ввели. Воспользовались ситуацией. А брат ваш, Даниил, уже на свободе и вовсю этим пользуется.
Вздохнув, причмокнул губами.
— Гарнизон московский ему уже присягнул. Да и некоторые рода старые, из боярских ещё, что титулов новых не получили, тоже клятву принесли. Собирают они войско. А в Сибири мятежники орудуют уже вовсю. Красноярск взят, крепость Шуйских в осаде, от Дальнего востока мы отрезаны.
Слова звучали спокойно — как будто он не о своей родной стране говорил, а обсуждал жизнь диких пчёл за чашей амброзии. Да и ни один из оттенков разума не указывал на переживание. Всё, что я мог рассмотреть из эмоций — скуку. И возможно, желание побыстрее завершить эту встречу. Как такой смертный вообще оказался на позиции канцлера? Человека, на которого завязано колоссальное количество бюрократических процессов.
Граф продолжил, сохраняя полностью невозмутимое выражение лица.
— Ежели война начнётся, она затянется надолго. Нет у нас сил сейчас, чтобы быстро мятеж подавить. В армии волнения, канцелярия императорская ненадёжна, дворяне расколоты на несколько лагерей. Долгой будет та война, Ваша Светлость. И закончиться может очень печально. Договориться будет куда как лучше.
Царевич подождал. С оттенком интереса посмотрел на графа. И негромко кашлянув, уточнил.
— То есть вы советуете принять предложение от рода де Блуа?
Смертный сместил взгляд в его сторону.
— Это исключительно ваше решение, Ваша Светлость. Я так скажу — если у вас есть возможность избежать войны, то воспользуйтесь ею. Когда прольётся кровь, может быть уже поздно.
Что-то с ним было не так. Не может человек быть настолько спокоен, когда речь идёт о подобном вопросе. Независимо от того, на чьей стороне он выступал, канцлер должен был испытывать эмоции. Которые по какой-то неведомой причине, отсутствовали.
На нём имелось множество артефактов, но Мьёльнир уже вытянул призрачную ложноножку в сторону смертного и принялся работать с его защитой. Конечно, тут требовался не открытый штурм, а филигранная точность. С другой стороны, и граф Пафеев в плане уровня защиты, не походил на родовую твердыню — спутник должен был справиться.
— Хотелось бы услышать точку зрения Вашего Сиятельства, — повернул принц голову ко мне.
Я на момент задумался, выбирая одну из тех стратегий поведения. которые сформировались в голове. Направленность у них была одна, но вот степень жёсткости отличалась.
— Князья империи приняли решение, Ваше Высочество. Даниил Рюрикович должен был до конца дней своих находиться под стражей. А все, кто успел присягнуть ему — изменники да предатели. Разве что, кроме тех, что осознают свой проступок и перейдут на сторону законной власти, когда поймут бесперспективность сопротивления. Я считаю, что предложение де Блуа продиктовано исключительно благородными мотивами, но им следует отказать.
Семь представителей королевства франков гневно засверкали глазами. А вот герцог де Виллар упорно старался на меня не смотреть. Странное поведение, если речь идёт о главе рода, который подал на тебя в суд, используя формулировки, что запросто могли бы стать поводом к началу войны.
Патриций, который сидел напротив царевича и носил на пальце перстень самого рода де Блуа, чуть подался вперёд.
— При всём уважении к мнению графа Афеева, я не вижу, по какой причине сторонники другой стороны, могли бы задуматься о переходе на сторону Рюриковичей из Петербурга. Пока мы наблюдаем обратную тенденцию — московская партия постепенно набирает силы и совсем скоро может наступить момент, когда они решат, что настало время выступить войной. В Сибири уже начались военные действия. Ваш премьер-министр сказал абсолютно правильно — значительная часть страны отрезана от её центра.
Я изобразил ленивый зевок и откинулся на стуле.
— Да, Шуйских взяли в осаду. Москва оказалась заполнена предателями. А князья, вместо того, чтобы ударить по изменникам, раздумывают. Но неужели вы считаете, что это как-то меняет ситуацию в целом?
Теперь я повернул голову направо, смотря на де Блуа.
— Мы придём за ними. Уничтожим каждого из бунтовщиков. Лишим их родичей титулов, земель и иной собственности. Оставим гнить в земле их армии. С ними будет покончено. Раз и навсегда.
Франк ненадолго задумался, переводя взгляд с меня на царевича и обратно. Судя по тому, что он колебался, разведка у них работала из рук вон плохо. Либо кто-то среди командной прослойки никак не мог верно интерпретировать поступающие доклады.
Наконец де Блуа определился и остановил взгляд на мне.
— Считаете, что вы сможете вот запросто расправиться с Рюриковичем, который владеет родовым Даром?
Я вспомнил, как Дарья погасила попытку Даниила ударить по нам тем самым Даром и пожал плечами.
— Безусловно. И что-то мне подсказывает, после его ареста, либо гибели, все прочие мятежники немедленно примутся умолять о пощаде.
Член королевского рода франков, раздосадованно посмотрел на меня и внезапно бросил фразу.
— Рюриковичи не убивают друг друга.
Мне оставалось лишь вздохнуть и добавить в выражение своего лица побольше недоумения.
— Конечно же, нет. Но помимо них, у империи множество верных слуг. К тому же, как знать, вдруг последний удар нанесёт рука кого-то из де Блуа. Или скажем, представители рода де Виллар. На ком тогда будет вина?
Франк на пару секунд закашлялся и теперь глянул на меня с некоторой долей опаски.
— Мы не участвуем в вашей войне.
