Гроза над крышами - Александр Александрович Бушков
домыслов, а не рассказов участников событий, — легковесное чтиво, которому не следует верить.
Потратив больше года на розыск и расспросы свидетелей (и отыскав подавляющее их большинство), самолично изучив ту местность и вдумчиво проштудировав три толстых тома, составленных королевскими расследователями, хронист Падомар Скалер создал собственную картину событий, в правдивости которой был уверен и он, и многие книжники последующих времен — а теперь и Тарик...
Тело капитана Гобальто нашли примерно на полпути меж тогдашней окраиной столицы и Серой Крепостью и, поскольку прошло две недели, а лето стояло жаркое, опознали только по фамильному медальону (у нападавших, видимо, не было времени обыскивать убитых). Там же лежали трупы двух его гвардейцев из десяти и тела восьми хусар (тех и других опознали только по мундирам, а имена так и не установили). Судя по количеству павших, бравый вояка Гобальто и его гвардейцы дорого продали свои жизни, как гвардейцам и полагалось. Ближе к столице нашли еще восемь трупов гвардейцев, опять-таки прихвативших с собой в Счастливые Сады (если только мятежники их заслужили) не одного противника...
А вот Серебряный Волк пропал бесследно. Повозку, на которой его везли из столицы, не нашли по весьма веской причине: никто не помнил, как она выглядела — в суматохе взяли первую попавшуюся, очевидцы погрузки путались в рассказах, называя четыре разных масти лошадей и даже разное их количество («одна», «пара», «четверня»).
И все же это был ключик. Места, по которым мог пролегать путь капитана, прочесало множество королевских гвардейцев, расследователей и сыщиков как Тайной Стражи, так и Сыскной. Нашли в ложбинке габару с отлетевшим правым задним колесом, но была ли это та самая габара, на которую во дворце погрузили
Серебряного Волка, никто сказать не мог — кто бы в сумятице замечал такие мелочи? Лошади из габары были выпряжены — именно выпряжены, вся упряжь оказалась в целости.
В те времена окраина столицы майлы на две отстояла от нынешней. Там, где сейчас с детства знакомая Тарику околица, аккуратно застроенные улицы, простиралось дикое поле с несколькими глубокими, длинными и разветвленными оврагами. В последующие столетия овраги засыпали, кустарник выкорчевали, рытвины заровняли — и появилось несколько новых улиц, в том числе улица Серебряного Волка.
Падомар Скалер полагал: найденная габара как раз и была той, на которой увозили Серебряного Волка. Колесо не просто отлетело — разломалось, скорее всего попав в одну из имевшихся там во множестве коварных рытвин. Одиннадцать человек вполне смогли бы снять с повозки тяжеленную серебряную статую, но у них не хватило бы сил дотащить ее на руках до Серой Крепости: любой силач вскоре рухнул бы в изнеможении, да и погоню следовало ждать с минуты на минуту...
Всякий здравомыслящий человек на месте капитана Гобальто увидел бы один-единственный выход, каковой наверняка усмотрел и капитан: Серебряного Волка укрыли в месте, показавшемся подходящим (надо полагать, не так уж и далеко), а потом поспешили в Серую Крепость, но по дороге погибли все до одного...
Достоверно известно: в руки погони Серебряный Волк не попал и Неназываемому Принцу не достался — уж такое никак нельзя было удержать в тайне, наоборот, злокозненный Принц заявил бы во всеуслышание, что у него есть теперь символ королевской власти, позволяющий короноваться по всем правилам...
Король не терял надежды отыскать драгоценную пропажу — драгоценную, понятно, не изрядным количеством серебра, а искусной работой великого мастера и тем значением, которое она приобрела. А возможности у него, как у любого могучего и богатого короля, были нешуточные... В те места было послано два полка солдат, лучшие следопыты, то есть егеря и охотники (многие явились добровольно, едва было объявлено о щедром вознаграждении нашедшему), даже лозоходцы. Худог Гаспер добавил: в книге об этом ничегошеньки не написано, однако через три недели, когда все поиски закончились безрезультатно, король распорядился взять из тюрьмы двух ожидавших костра ведьмаков и отвезти их туда, клятвенным словом пообещав, что в случае удачи помилует, отпустит на все четыре стороны и даже даст денежек. Ведьмаки, по словам надзирающих, старались на совесть, пуская в ход непонятные и поганые колдовские умения, но ничего не добились и были отправлены на костер, как им по приговору и полагалось...
Приказ короля был строг: осмотреть каждый равнолеглый сула- рет67 дикого поля. Это было исполнено в точности. Увы, зарядил дождь на несколько дней, следопыты отступились, равно как и лозоходцы, хотя все поголовно были не шарлатанами и не мошенниками (такие тоже встречаются, особенно деревенским дурят голову): кто-то из них не раз находил близко от земли подземные воды, подходящие для устройства колодцев, кто-то — рудные залежи, а двое — даже неглубоко зарытые клады. Дольше всех провозились солдаты (люди подневольные), но и они не нашли на раскисшей земле никаких следов недавнего рытья — ив откосах оврагов тоже. И поиски прекратились.
Король все еще не терял надежды. За отысканного Серебряного Волка была назначена огромная награда в золоте, которую надлежало выплатить любому, кто бы он ни был, герцог или простолюдин, даже кабальник. И на диком поле каждый день ковырялись прельщенные наградой копатели — безуспешно.
Приходили «белые знахари», владевшие одобренными и допустимыми церковью умениями, — но и они уходили ни с чем. Оттого среди книжников ходила придумка, будто капитан Гобальто владел каким-то белым знахарством и наложил на укрытого Серебряного Волка особый зарок, как поступают с иными кладами знаткие люди, но какой именно зарок — никто не знал, а родные капитана твердо уверяли, что насчет его белых умений все врут. Однако слух этот гулял так упорно, что однажды сам король прожил в шатре на диком поле целую неделю и каждый день от рассвета до заката ходил по окрестностям — верил придумке, что капитан такой зарок и положил: Серебряный Волк откроется только человеку королевской крови. Не открылся...
Понемногу поиски прекратились, хотя иногда и ходили в дикое поле особенные упрямцы. А через три года нестарый король погиб на охоте, запоротый вместе с конем громадным секачом (двух егерей, не уберегших его светлое величество, конечно, повесили, но когда этим возвращали к жизни мертвых?). Неназываемый Принц был единственным
