Странник. Интеграция - Александр Кронос
Девушка на момент замерла. Потом кашлянула и осторожно уточнила.
— Что за Странники? Что за Синклит? Причём тут мой отец? О каком трупе речь? И каким боком ко всему этому отношусь я сама?
Интересно, что будет, если вручить ей жетон? По какому принципу их вообще выдают? Если сейчас быстро рвануть к Чаргу, он согласится поделиться одним?
Хотя, нет. Скорее всего новых Странников вербует исключительно верхушка Синклита. Да и не факт, что её отец на самом деле был Странником. С таким же успехом он может оказаться форингом или вовсе обычным человеком, который вёл какие-то дела с Мастером Синклита. Возможно даже зарабатывал на этом какие-то деньги.
Взгляд сам собой скользнул на стопку бумаг и я печально подтвердил — точно зарабатывал. Не знаю, как отец Ханны, а вот дед точно. И как мне кажется, нарушал Кодекс.
— Предлагаю успокоиться и спокойно поговорить. Ты расскажешь нам всё о своём отце, а потом я решу, что именно можно рассказать тебе, — судя по тому, как исказилось лицо брюнетки, формулировки я подобрал не самые удачные.
Вздохнув, я шагнул вперёд и протянул руку, намереваясь забрать у неё фото, но девушка рванулась назад, зацепив локтём старую вазу, что долгое время стояла на столике. Та с грохотом рухнула на пол, за секунду став грудой осколков.
— И зачем? Я же предложил поговорить, — на мой взгляд, вопрос был вполне логичен, но Ханна в ответ лишь оскалила зубы.
— Угу. Ты захотел, чтобы я тебе всё выложила, а потом ты уже сам решал, что мне стоит говорить, а что нет. Считаешь это честным подходом?
Я покосился на форинга, который сейчас выглядел слегка виноватым. Удержи он девушку беседой на кухне и всего этого, сейчас бы не было.
— Не вся информация, одинаково полезна. Некоторая может быть опасной. Настолько, что за тобой могут начать охоту из-за одного факта обладания этими данными.
Та неожиданно усмехнулась.
— Это ты про свою невидимость? Или сверхспособности, которые могут быть у людей? Или про то, что пара амбалов могут средь бела дня запихивать в машину человека, а люди смотрят, как будто сквозь них. Вроде и не происходит у них ничего такого перед глазами.
Отчасти она была права. Ханна уже видела немало. И если начнёт трепать языком, её скорее всего уберут. Как мне кажется, у Синклита должен быть какой-то отработанный механизм решения подобных проблема. Например те же «чистильщики». Кто сказал, что они занимаются только уборкой после столкновений? Ликвидация свидетелей в их профиль тоже неплохо укладывается.
Ещё более простой вариант — ей попросту могли стереть память. Сделать так, чтобы девушка навсегда забыла о том, что видела.
Около стены тихо цокнул языком Вэнр.
— Может обратиться к Смотрителям? На неё напали и удерживали люди, использующие амву. Да и артефакт тот, выглядел странно. Или Рэхтона можно вызвать.
Я отрицательно качнул головой. Доверить информацию Смотрителям, значит фактически сделать её публичной. А Рэхтон в беседе с ней ничем не поможет. Речь идёт не о схватке или рейде в незнакомый мне мир. Всё упирается в переговоры с жителем Земли. И с какой стороны не посмотри, именно у меня больше всего шансов добиться в этой задаче успеха.
Не отрывая взгляд от девушки, которая с лёгким напряжением рассматривала нас, я озвучил новые условия переговоров.
— Я всё расскажу. По крайней мере, из того, что мне известно. Но и сам хочу услышать полную версию истории твоего отца.
Мгновение помолчав, добавил:
— Насчёт опасности, я не шутил. Сейчас за тобой охотятся только кредиторы. А после нашей беседы ты рискуешь превратиться в законную цель для могущественной организации.
Отдаю ей должное — несколько секунд Ханна подумала. Но потом решительно кивнула.
— Согласна. Одними шлимазлами больше, одними меньше, разницы нет. Что так, что так, жизнь дерьмо.
Я коротко усмехнулся. А через пару секунд мы уже устроились за потрёпанным столом крохотной кухни и я задал первый вопрос.
— Итак, чем вообще занимался твой отец?
Глава XVIII
Перед тем, как ответить, девушка какое-то время помолчала, о чём-то раздумывая. Потом вздохнула и поочерёдно оглядела нас с Вэнром.
— У него была компания, которая занималась инвестициями. Пакеты акций, недвижимость, новые медицинские разработки. И пара клиник в Южной Америке. Он управлял капиталами на сотни миллионов долларов.
Звучало неплохо. Одна нестыковка — обычно, такой бизнес приводит к тому, что у людей хотя бы что-то остаётся. Даже если предположить, что дело обернулось банкротством и судебными разбирательствами, её отец должен был сохранить часть имущества в качестве физического лица. Не говоря уже о многочисленных вариантах вывода денег через оффшорные компании и сомнительные юрисдикции.
Не то, чтобы я в этом хорошо разбирался. Но раз так поступают сотни и тысячи людей по всей планете, то почему бы ему не пойти их путём?
— И что со всем этим случилось? — поняв, что Ханна снова погрузилась в свои мысли, я решил слегка подтолкнуть собеседницу.
Та сразу встрепенулась, оторвав глаза от столешницы и подняв их на меня.
— Ну… Если честно, я сама полностью не уверена. Сначала он сказал, что возникли какие-то проблемы с партнёрами. Мол они внезапно исчезли со связи, а на них оказались завязаны какие-то важные бизнес-процессы. Потом началась оптимизация, как он её называл. Распродажа части объектов, чтобы остаться на плаву.
Горько усмехнувшись, постучала пальцами по разлезшемуся покрытию стола.
— А дальше рухнули ценные бумаги медицинской компании, которая была его основным активом. Он избавился от всего, лишь бы выкупить максимум её акций. Потом скандал, обвинения в подлоге, обрушение цены и невозможность продать акции даже за копейки. Кому нужен настолько токсичный актив?
Медицинская компания? В памяти всплывал только один такой случай, произошедший года три назад. Молодая и амбициозная фирма обещала перспективное лекарство от рака и даже провела успешные клинические испытания. По крайней мере их первый этап. Мир ликовал. Люди восторгались гениями, а медицинский сектор готовился к появлению нового лидера — шутка ли, научиться лечить заболевание, которое является главным бичом и страшилкой человечества.
В какой-то момент всплыли документы о подделке испытаний. Следом появились данные, что разрабатываемый препарат, это ложь. Исключительно медийный продукт, без реальной составляющей. Начались проверки, за которыми последовали и аресты. Человечество на момент замерло в ожидании, после чего превратило недавних объектов поклонения в мишени для своей ненависти. Тогда каждый второй обсуждал эту историю, желая Интерполу побыстрее найти всех виновных и наказать.
К слову, последних не нашли. То ли десять, то ли одиннадцать человек из руководства бесследно пропали. По официальной версии, сбежали из Франции, где работала компания, то ли в Африку, то ли в Южную Америку, используя поддельные документы. Но если подумать, то имелся ещё один вариант. Вернее, даже сразу два.
— То есть он потерял всё из-за банкротства компании? И остался совсем с пустыми руками? Что-то ведь должно было сохраниться.
Девушка прикусила губу и посмотрела на меня.
— Ты представляешь себе, что такое крупная инвестиционная компания? Это не один человек с парой помощников, который работает из дома. У отца был большой офис и целая команда персонала. Когда всё рухнуло, им всё равно пришлось платить зарплату и компенсации. Плюс, неустойка по договорам аренды. Он продал практически всё, что было. Осталась только квартира в Тель-Авиве.
Фраза «квартира в Тель-Авиве» для большинства моих знакомых, звучала, как мечта к которой необходимо стремиться. Ну а для сидящей напротив девушки, стала символом падения на самое дно. Как говорится, всё зависит от позиции, с которой смотришь.
— Не стоит так морщить ваши прекрасные глаза. Теперь всё позади. И вы нашли нас, а значит всё будет великолепно, — молчавший до этого форинг, попытался вклиниться в беседу, но поймал суровый взгляд девушки и сразу же смущённо замолк.
Я тоже глянул в его сторону, стараясь выражением глаз продемонстрировать, что не стоит сейчас вмешиваться в разговор. Снова вернул внимание на Ханну.
— Если не учитывать разработку лекарства от рака, было ещё что-то странное? Возможно какие-то новые технологии? Или опять же, лечение. Те две клиники в Южной Америке, на чём они специализировались?
К моей неожиданности, та крепко сжала кулаки и совсем недобро нахмурилась.
— Он не лгал людям! И на самом деле верил, что компания создаст лекарство. Иначе какой смысл
