Антон Демченко - Второй шанс
— Понял, — Гюрятинич явно расслабился и, расстегнув верхнюю пуговицу кителя, вдруг предложил. — Может, чаю попьём, дядька Мирон, Кирилл?
— Это дело… а то, понимаешь, сходу огорошил, подозревать в чём-то начал… — проворчал Завидич.
Чай принёс тот же матрос, что провожал нас к капитану. Белоснежный фарфор на серебряном подносе, на мой взгляд, смотрелся в интерьерах «кита» несколько… хм… неожиданно, но с другой стороны, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, правильно?
Чай оказался отменным, а выпечка – свежайшей… Они что, её прямо на здешнем камбузе готовят?! Хорошо живёт экипаж «Феникса», ничего не скажешь.
— Скажи, Володя, неужели ты действительно поверил россказням моей дочери? — поинтересовался Завидич, вдохнув поднимающийся над чашкой ароматный пар.
— Хм… тут, дядька Мирон, просто слишком много всего наложилось. Просьба седьмого департамента, возраст предполагаемого юнца… тринадцать, это не пятнадцать, согласись? Ну и слова Хельги о найдёныше со свалки, тоже сыграли свою роль, не без того. Как-то уж очень мутно всё получается. Даже с учётом интереса седьмого департамента, — уже куда более расслабленным тоном объяснил Гюрятинич.
— Кстати, как Хельга вообще узнала о личности кандидата? — прищурился дядька Мирон, и капитан неожиданно смутился…
— М-м, я вчера получил письмо от контр-адмирала Несдинича. Ну, а когда прочёл фамилию… хотел подшутить над Хельгой…
— Детство в заднице заиграло, да? Владимир, с каких пор письма из седьмого департамента стали поводом для шуток?! — Завидич взъярился не на шутку. — Ты в своём уме, капитан?!
— Мирон Куприяныч, да ну что вы!
— Молчать, щегол! Кирилл, выйди!
Честно говоря, я и сам уже подумывал, как слинять из каюты капитана, чтоб не стать свидетелем грядущего разноса. Такого урона своему авторитету, Гюрятинич мне не простит, точно… особенно, учитывая тот факт, что я буду служить под его началом.
В общем, из каюты я исчез со скоростью звука… и вернулся, лишь когда выглянувший за дверь, дядька Мирон позвал меня… чай допивать, ага. Правда, вопреки ожиданиям, когда я вошёл, в капитанской каюте царила вполне мирная атмосфера, а о бушевавшем здесь урагане напоминали разве что чуть покрасневшие лица собеседников…
— Но под начало Хельги, я Кирилла поставить не могу, — как ни в чём ни бывало, заговорил Гюрятинич, будто продолжая недавно прерванный разговор. Впрочем, может так оно и было?
— И правильно. Грызться будут. Да и не доросла ещё Хельга до командования. Ветра в голове много, — согласился Завидич. Я так понимаю, речь идёт о той самой традиции, суть которой недавно объяснял мне дядька Мирон…
— Извините, а можно назначить моим куратором второго помощника капитана? — тихо спросил я. Взрослые переглянулись.
— Ветрова, что ли? — уточнил Гюрятинич. Я кивнул. Капитан нахмурился, но почти тут же его лицо просветлело. — Ну да, это же он вёл шлюп… И чем же тебе так угодил наш Святослав Георгиевич, а?
— Мастерством.
ГЛАВА 10
Частности и мелочи
Гюрятинич ухватился за идею «наставничества» Ветрова с немало обеспокоившим меня энтузиазмом, и даже пообещал в ближайшее время представить нас друг другу «как положено».
— Мирон Куприянович, не возражаете, если сегодня вечером мы со вторым помощником нанесём вам визит? — осведомился капитан у Завидича, и причины такого воодушевления капитана «Феникса» стали кристально ясны. Ну да, нашёл способ напроситься в гости.
— Почему бы и нет? — пожал плечами дядька К… Мирон. — Буду рад видеть вас к ужину.
— Хм… Владимир Игоревич… — заговорил я, поймав паузу в беседе. — А когда я могу перевезти свои вещи на борт?
Завидич нахмурился, но вмешиваться не стал. И правильно. Спорить с ним, да ещё при капитане, не хотелось, но и оставаться жить под одной крышей с Хельгой, я совсем не желал.
— В любой день. «Феникс» пробудет в порту ещё две недели, — откликнулся Гюрятинич, явно не заметив перемены настроения дядьки Мирона. Капитан выудил из ящика стола небольшой медальон, демонстративно коснулся его печаткой с изображением феникса и толкнул на миг засветившийся металлический кругляш по крышке стола в мою сторону. — Вот, держи. Это пропуск и знак принадлежности к экипажу «Феникса». Надень и не снимай до окончания контракта. В любом порту, при любой проверке, он заменит тебе паспортную книжку. Ясно?
— Ясно. Но… вот контракта-то, я до сих пор и не видел, — протянул я, покрутив в руке простенький металлический медальон на цепочке, украшенный своеобразной рамкой из рун и изображением стилизованного феникса. А на обороте, по центру кругляша медальона выбит двузначный номер. Сорок восемь. В экипаже «Феникса» меньше пятидесяти человек?
— Упущение, — меланхолично заметил Завидич, глядя куда-то поверх головы капитана. Тот хмыкнул… и на стол легла папка с тоненькой стопочкой исписанных от руки листов внутри.
— Ознакомься… юнец, — протянув мне бумаги, проговорил Гюрятинич и под его удивлённым взглядом, я погрузился в чтение. Уж что-что, а читать канцелярит меня ещё в той жизни научили.
По мере прочтения документа, я передавал уже прочитанные листы дядьке Мирону… для ознакомления. Ну а что, совет опытного человека в подобных делах не повредит. Тем более, что со здешней правовой системой я почти не знаком. В Меллинге оно было как-то без надобности, а в Новгороде навалились другие дела… но зарубку в памяти о необходимости хотя бы поверхностного знакомства с законодательством, я себе сделал.
Матросский контракт, как потом объяснил мне дядька Мирон – штука стандартная, для всего Вольного флота. Отличаются, в основном, лишь суммы жалованья, да выплаты «боевых». В условиях засилья каперов и просто пиратов, такой пункт в контракте не кажется чем-то странным.
Подписав прочитанный документ, я уже с полным правом надел на шею флотский медальон, после чего пообещал капитану в течение трёх дней прибыть на борт своего нового «дома». Дядька Мирон в очередной раз недовольно поморщился, но этим дело и ограничилось.
Тем временем, Гюрятинич успел вызвать боцмана и, кивнув в мою сторону, начал отдавать приказания.
— Знакомься, Кузьма Николаевич. Это Кирилл Завидич – юнец «Феникса». Проведи его по кораблю, покажи, что у нас где, и определи в кубрик. В твоё распоряжение он поступит через три дня. Об обязанностях расскажешь сам, дежурства согласуешь с господином вторым помощником. Ясно?
— Так точно, господин капитан… — рявкнул седоусый боцман, морщинистый, словно шарпей, но при этом живой и подвижный, будто шарик ртути. Компактный, жилистый такой дядька лет под пятьдесят, с откровенно плутовской физиономией.
— Кирилл, это наш боцман. Его приказы для тебя, отныне, как божий глас. Выполнять будешь всё что он скажет, быстро, чётко… и с умом. Кроме него, подчиняешься только «наставнику». Кстати, об уме… что будешь делать в случае получения двух разных приказов?
— Доложу о противоречии по команде, — пожал я плечами, вспомнив слова дядьки Мирона, когда он рассказывал о традициях наставничества на флоте.
— По команде… ишь ты, — пробормотал в усы боцман, так и оставшийся стоять в дверях.
— Верно, — кивнул капитан. — Ладно, идите оба. А мы тут с Мироном Куприяновичем ещё потолкуем. Да, Кузьма… по окончании экскурсии, не забудь вернуть юнца, где взял. Понятно?
— Так точно, господин капитан, — проговорил боцман и, глянув на меня, мотнул головой в сторону выхода. — Ну, идём, Кирилла… посмотришь, где служить будешь.
Стоило нам покинуть капитанскую каюту и закрыть дверь, как боцман замер на месте и, смерив меня о-очень долгим взглядом, вздохнул.
— Ох и угораздило же тебя, паря…
— Вы о чём, Кузьма Николаевич? — не понял я.
— О наставнике. Чем ты не угодил, что капитан определил тебя к Святославу Георгиевичу?
— А что, он такой лютый? — напрягся я.
— Да не то чтобы… но высокомерный, это да. Нашего брата-матроса, в упор не замечает. Оно бы и ничего, да он и офицеров-то не слишком жалует. Только капитан для него авторитет, — покачав головой, с готовностью объяснил боцман. — Ну да ладно, познакомишься ещё, сам поймёшь. А пока, иди за мной. И рассказывай…
— Что рассказывать? — не понял я. Мысленно уже укоряя себя за то, что вылез со своим предложением о личности наставника, в разговоре с капитаном. Ну что мне стоило промолчать?
— О себе рассказывай, тетеря. Кто таков, что умеешь, каким местом думал, когда в юнцы решил идти… — с ухмылкой проговорил боцман, шагая по глухо звенящим решёткам фальшпола.
Ну, что могу, расскажу… Почему бы и нет?
Из порта мы с дядькой Мироном выбрались только часа через два. За это время, я успел лишь пробежаться по основным коридорам и галереям «Феникса», да вдоволь наболтаться со своим будущим начальником и командиром Кузьмой Николаевичем Осташковым.
