Возвышение Меркурия. Книга 10 - Александр Кронос
В данном же случае, у меня будет солидное по своей численности объединение. Если получится охватить все мелкие крестьянские хозяйства, то речь вовсе пойдёт о сотнях тысячах человек. Которые и наёмников нанять могут, и сами встать в строй, и послужить опорой для новых правителей польских земель, когда таковые появятся. К тому же инструкции для Куан Ли не ограничивались только Польшей. Если говорить языком Третьего отделения, к которому я за время изучения их архивов, уже успел немного привыкнуть, это будет самая масштабная и массовая вербовка агентов влияния за всю историю человечества.
Конечно, если всё получится так, как задумано. Убийство члена Дома Ли на европейской земле — так себе идея. Но если кто-то из влиятельных патрициев, либо Владетелей Ганзы распознает угрозу, то в их распоряжении окажется широкий набор инструментов для её купирования. Основной расчёт был на опыт Куан Ли и обстановку хаоса, который постепенно охватывал Европу. Какое кому будет дело до крестьян и малых предприятий, когда целые государства и могущественные рода, содрогаются от напряжения, готовые вцепиться друг другу в глотку?
Вот и Петербург. Край неба постепенно светлел, а впереди вырастали очертания столицы. Всю дорогу я медленно подпитывал титана энергией, которую тот немедленно использовал. Потому, сейчас не выглядел, как смертный, которого годами морили голодом — на костях его тела появилось куда больше плоти. Черты лица и структуру своей оболочки, Гифер тоже скорректировал, став похожим на обычного человека. В отличие от меня, титан обладал настоящим, божественным телом и при наличии достаточного объёма энергии, мог делать с ним, практически всё, что угодно.
Оставалась только одна небольшая проблема — одежда. Сейчас на нём были остатки туники, обмотанные вокруг бёдер. Но как бы хороша не была, сотканная когда-то самими титанами ткань, теперь она больше напоминала грязную тряпку.
С другой стороны, заходить в Львовский дворец, к которому мы стремительно приближались, через парадный вход, я тоже не собирался.
Здание было окружено мощными щитами, для взлома которых, даже мне требовалось приложить серьёзные усилия. Но барьер на мгновение разошёлся в стороны, пропуская меня внутрь. Перед тем, как мы покинули Петербург, Дарья заложила в перстень Рюриковичей плетение, что позволяло пройти через любые защитные системы её дворца. В тот самый перстень, который дева вручила мне от имени рода.
Сандал опустился на большую террасу дворца, за окнами которой находилась комната, в которой улавливался энергетический фон царевны, и я спрыгнул на плиты. Оглянулся на Гифера, который повторил манёвр и сейчас вопросительно смотрел на меня.
— Закутайся вон в тот кусок ткани и следуй за мной. Не убивать и не говорить без приказа. Только в том случае, если на меня или тебя самого нападут.
Тот молча кивнул и отправился срывать одну из внешних портьер, что висели на окнах, а я двинулся к двери, ведущей из террасы в спальню.
Она тоже была защищена артефактами. Теми, на которые плетение Дарьи не работало — всё же она использовала оттиск, позволяющий попасть в сам дворец, а не конкретно в одну из опочивален.
Зато в данном случае, отлично справился Мьёльнир — установив каналы связи со всеми узлами защиты, за какую-то секунду опустошил их, открывая дорогу. Всё, что мне оставалось сделать — надавить воздухом на механизм замка и распахнуть дверь.
Проход вёл в саму спальню, где моё появление вызвало небольшой фурор. Двое мужчин в белом, отскочили от кровати царевны, набрасывая на себя кольчуги и отступая к стене. А служанка, что наблюдала за ними, стоя около изножья, уставилась на меня круглыми от ужаса глазами. Потом бросила взгляд на появившегося за спиной титана, что закутался в тяжёлую алую ткань и тихо всхлипнула.
Через мгновение распахнулась вторая дверь и внутрь ворвались двое гвардейцев, окутанных вязью кольчуг и с обнажёнными мечами в руках.
Я собирался представиться, но тут один из них затормозил и сразу же рявкнул на второго.
— Отставить! Это свой!
Тот тоже остановился, хмуро глядя то на меня, то на Гифера. Покосился на старшего.
— Да какой же, он свой?
Первый гвардеец, который находился среди личной охраны Дарьи во время ночных рейдов и арестов Чернокровых, вложил меч в ножны и посмотрел на солдата с толикой злости во взгляде.
— Граф Афеев, это. На пальцы его глянь. Перстень Рюриковичей видишь? Кем именно плетение заложено, чувствуешь? Как бы он здесь иначе оказался без поднятой тревоги?
Его собрат по оружию издал сдавленный звук, изумлённо пялясь на мою руку. А знакомый мне, телохранитель царевны, шагнул вперёд.
— Приветствую, Ваше Сиятельство. Её Высочество предупреждали, что вы можете появиться, но я рассчитывал, что вы зайдёте обычным способом.
Я сделал несколько шагов, оказавшись около кровати. Впился взглядом в распластавшуюся белокудрую деву с бледной, почти серой, кожей. Не глядя на гвардейца, тихо ответил.
— Так было быстрее.
Тот понимающе промолчал. А я не отрывал взгляда от царевны. И уже не был настолько уверен, что у меня получится ей помочь. Даже у лучших появляются сомнения, когда они видят смертного, которого отравили самым убийственным ядом скандинавского бога.
Глава XV
Глянув на лекарей, что уже убрали кольчуги, но всё ещё выглядели напряжёнными, скомандовал.
— Выйдите.
Потом обернулся на гвардейцев.
— Вы тоже. И служанку заберите.
Старший среди этой пары чуть замялся, покосившись на замершего около входа титана. Внешнюю портьеру солдат явно распознал и сейчас не понимал, как реагировать на странного гостя.
— Ваше Сиятельство, прошу извинить за вопрос, но кто ваш спутник?
Внутри плеснуло глухое раздражение.
— Тот, кто не станет убивать без моего приказа. А я единственный, кто сейчас может спасти царевну. Могу поспорить, ваши лекари даже не смогли идентифицировать яд.
Один из целителей, после моей фразы поспешно выскользнул из комнаты, а вот второй возмущённо всплеснул руками.
— Да вы сами посмотрите, что с ней творится. Вроде и нет ведь никакой отравы уже. А процесс всё равно развивается. Да ещё и ускоряется постоянно. Я такого ни разу не видел. Да что там я, ни у кого подобных случаев, в практике, не было.
Или всё куда проще — подобным ядом травили только людей статусом пониже. Тех, кто не мог позволить себе пару Одарённых с профильным Даром, которые явно относились к высшему звену своей профессии.
— Я вижу, что с ней происходит. И знаю, что это такое. Гарантий спасения дать не могу. Но постараюсь сделать всё, чтобы она выжила.
Телохранитель помрачнел. Подумал. Оглядел раскинувшуюся под одеялом деву. И процедил слова приказа.
— Всем покинуть помещение. Остаётся только Его Сиятельство со своим спутником. Остальные — вон!
Тон оказался таким, что смертные вылетели из комнаты, как сатиры, перепутавшие пещеру русалок с местом обитания гарпий. Я же подошёл вплотную к кровати, присматриваясь к телу и энергетической структуре девы.
Лекарь был прав — на первый взгляд, яда в её плоти и крови не было. Но это только, если смотреть глазами смертного, пусть и обладающего силой. Стоило подсветить фигурку Рюриковны божественной энергией, как разом проступала чёрная жижа, что струилась по её телу, окутывала ядра и жадно вгрызалась в стенки энергетических каналов.
Самовоспроизводящаяся отрава, которая действовала и на оболочку цели, и на её энергетическую структуру. Более того — её было практически невозможно уничтожить. При агрессивном внешнем воздействии, частицы яда распадались на составные части, моментально впитываясь в окружающую их плоть жертвы. А потом вновь собирались вместе, чтобы продолжить начатое.
Обладай я полной силой, вышло бы выжечь заразу, используя одно из тех божественных плетений, что способны полностью восстанавливать тела смертных. Но сейчас в моём распоряжении были только самые грубые методы. Даже если один из них позволит не временно расщепить отраву, а действительно её уничтожить, смертная плоть не перенесёт подобной нагрузки.
— У меня ещё есс-с-сть резерв.
Я только невесело усмехнулся в ответ на тонкий голос Мьёльнира. Спутник уловил, что я размышляю о резерве силы, но не смог поймать детали.
— Интересная отрава. Похожа на стиль одного из асов.
Повернувшись, я столкнулся с взглядом Гифера, который так и стоял около двери, что вела на террасу.
— Знаешь, как
