Стратегия. Русский Союз - Денисов Вадим Владимирович
— А вы не думали, что Сотников специально всю эту историю сочинил? Логичный ход: ярко и красочно показать еще не врубившимся, что их ждет в случае бунтарского разлада. Вот и прорисовал перспективы. Задумались ведь тогда?
Еще как задумались. Мы от Фединых предположений, конечно, приторчали, подрубил нас свежий взгляд на проблему. Признаюсь, и в моей голове как-то родилась подобная мыслишка, но быстро угасла, потеряла напряжение, так и не успев превратиться в версию. Зная Главного, такое допустить можно было, только что-то не верилось, что-то не клеилось. Это ему еще и Юрку нужно было завязать на омерту…
А сейчас верится? Ладно, будем разбираться последовательно.
Разговор протекал медленно, вязко, но постепенно данных становилось все больше и больше, а степень взаимного доверия увеличивалась.
Вот что мы еще узнали.
И западникам и восточникам досталось по готовой деревеньке, это практически копии нашей Белой Церкви: собор, несколько рубленых домов и каменное здание поселкового универмага, плотно набитое самым разнообразным ништяком. В Белой Церкви есть солеварня впридачу, значит, и в этих поселках существуют некие природные промыслы. Отличная база для успешного старта монокластера.
— Много там народу проживает?
Старшие переглянулись, Семен пожал плечами:
— Где, во Львове-то? Человек под шестьдесят уже наберется. Да и в Донецке под столько же будет, но до него от нас километров восемьдесят, считай.
Оба украинских монокластера находятся в состоянии недружелюбия, если сказать мягко, — ни общих интересов, ни общих полюсов притяжения. По сути, это разные зоны влияния. Донецкие заключили союз с Тирасполем, «сила у них добрая», как выразился Семен.
— Мы чаще всего на торговлю во Львов ездим, так просто удобнее, товар принимают исправно, а остальное нас не особо интересует. — Прагматичность Ненилы была вполне понятна: выбор у хуторян невелик, все остальные поселки стоят дальше, по обе стороны магистрали.
Как вскоре выяснилось из дальнейшего рассказа хозяев, Гуляйполе просто наполнено «пропавшими» в нашем представлении монокластерами. Болгарам повезло меньше — поздно пришли они на эти земли, как и поляки, так что готового поселка им не досталось, да и сама община невелика. Народ у болгар безобидный, спокойный.
Румыны объединились с молдаванами, у них две базы, два поселка, союз подвижный, иногда проблемный. Албанцы предсказуемо объединились с косоварами, и такой синтез лишь обострил варварские привычки — постоянно пытаются совершать набеги на соседей, проходят лесом и нападают, чаще всего на хутора: так проще.
— На торг ездим с Евлашами, тоже хуторяне: одним боязно.
Шляхта живет четырьмя хуторами, на базе освоенных локалок, каждый себе на уме.
— Лучше с ними не связывайтесь: злости к русским много, не поумнели они здесь.
Почему-то я ничуть не удивился. Думать нечего — опять за Катынь спросят, за смерть президента под Смоленском и за изменение климата на закуску.
С монокластерами вроде все ясно.
Ну и единичные островки имеются в Гуляйполе, вроде этого. Число их неизвестно, учет вести некому, некоторые вообще скрытно живут. Кто покрепче — стоит и если не процветает, то успешно ведет свои дела. Слабых же албанцы с косоварами постепенно выкашивают, а защиты нет: никому ты тут не нужен, если не в «хластере» или под ним.
— Так это косовская техника тут появлялась? — вспомнил я слова Бирючихи.
— Наведывались ироды один раз, — неохотно пробурчал Семен, явно не желая вспоминать о том случае. Откупились они, что ли?
— Еще кто ездит?
— У львовян топливо имеется, могут себе позволить изредка, они пару раз пытались даже через Большую пройти, но быстро вернулись.
Большую… Видели бы вы нашу Волгу.
— А донецкие как?
— Зачем бы им это? В такую даль… Да и не проедешь спокойно через зону западенцев — будут проблемы.
— Понятно, — алчно прорычал Гоблин, почувствовав запах новых врагов.
Спрошу-ка я на всякий случай!
— Ненила, а ваш хутор название имеет?
— А как же, Березовое. Кому надо, знают!
Нам надо, и теперь мы знаем. У меня уже возникла идея взять Ненилу в прочные союзники, превратить хутор в некий форпост влияния Русского Союза. Судя по ее отношению к соседям, эта женщина ни к кому пока не «тяготеет».
Не лезет в меня больше чай, упился. Но делать нечего, нужно говорить и говорить: «Ах, какой вкусный, ох, какие чудные пироги!» Прямо… мастерство резидента, подвиг разведчика. И девчата опять тащили самовар.
Как мы с Гоблином и предполагали, о существовании гадского Квебека здесь всем хорошо известно, албанцы именно от них и кормятся, технику получают — квадроциклы. Да и львовяне тяготеют к канадцам: лимитированно и задорого получают топливо и патроны, туда же сбагрили большую часть найденной техники. Разница есть: если первые у канадцев в роли шавок, то вторые типа торговые партнеры.
— Так я опять насчет «селективки», — не выдержал Гоблин, — в смысле, о нормальном большом городе. К северо-западу есть такой?
— Ну а как же, конечно есть. А я не сказала? — Хитра бестия. И умна.
— Да чет не расслышали…
— Испанцы там сидят, Замок Мадрид, — словно удивляясь — ну, как же это мы не знаем про сей славный город, — сообщила хозяйка. — И португальцы там же.
От Березового до Мадрида чуть меньше двух сотен километров, а это три сотни от места переправы через Сену. Донецкие с испанцами худо-бедно ладят, у них топливо с патронами и берут. Во перипетии, а! Мешанина! Вот это шахматная доска, час от часу не легче: испанцы на севере!
Потом настала наша очередь отвечать на вопросы — заученно, матрично, привычное дело. Скоро все устали. А уж съедено-выпито…
— Постелили гостям, Галя? — строго спросила Ненила. — Пойдемте, мальчики, провожу.
Забрав все свое оружие, включая пулемет, мы, сердечно поблагодарив хозяев, пошли в спальню отдельной избы. Помылись по очереди и рухнули на самые настоящие перины — ни разу в жизни на такой не спал.
Но я еще какое-то время никак не мог уснуть, с завистью поглядывая на солидно храпящего товарища, — аж стекло на форточке дребезжит: мешали впечатления и смелые мысли. Хорошо пока все складывается, огорчало лишь одно: жаль, что мы для такого рейда никак не могли выкроить времени раньше…
Разбудил нас Семен.
— Парни, вставайте, — громким шепотом объявил в темноте мужик, ухитряясь трясти нас двумя руками одновременно обоих. — Жена велела разбудить, помощь нужна.
Я вскочил сразу, по-армейски, хотя еще не выгрузился из теплых снов, глянул на светящийся циферблат — почти четыре утра. Гоб сел на кровати, сонно раскачиваясь.
— Что там у вас треснуло? — недовольно спросил он, широко зевая.
— Гости у нас, двигатели на дороге тарахтят, квадроциклы, — коротко пояснил Семен. — Похоже, албанцы или косовары пожаловали.
Вот трахома, враг налетел! Дальше процесс оживления тел пошел стремительно. Одевшись в норматив, мы выскочили в ночную прохладу, увешанные оружием, как с грабежа склада длительного хранения.
— Где люди? Кто на стене?
— Жена с детьми у тына, с ружьями. Младшего на левый фланг загнал, обход стережет.
Вроде и привык я уже к таким фразам, где «женщины с детьми на крепостной стене», но тут меня что-то покоробило. Это неприемлемо. Гоблин уже загорался нехорошей яростью: давненько мы не были в деле, давненько Сомов супостатку не гонял.
— Сколько у вас ружей? — на бегу спросил я.
— Здесь пять штук держим, у сыновей и у меня с женой, а нарезного совсем нету. И одно у старшего, на заимке, я по рации уже передал.
Три плохонькие рации в хуторе, одна «выездная», по одной на заимке и на базе. Постоянно не включают: топливо для генератора берегут. Чего солнечные батареи не завели? Да о чем я, кто им даст-то…
Личный состав действительно торчал у стены, Ненила на приступочке пыталась что-то рассмотреть в темноте, по сторонам сынки во тьму пялятся. Я сразу полез в джип. Темно-то как, все тучи затянули, даже звезд не видно в осеннем небе.
