Темная лошадка. Начало пути - Архангельская Мария Владимировна
На завтрак в столовую Райан спустился уже вполне бодрым, хотя и несколько бледным, но по сравнению с иными прочими он выглядел как огурчик. Курсанты Пси-училища имени К. Эстевес были или считали себя людьми взрослыми, и вчерашней возможностью погулять их мужская половина попользовалась вовсю. Да и кое-кто из женской тоже. Большинство здесь составляли люди от двадцати до тридцати, таких, как Танни, переваливших за вторую половину четвёртого десятка, были единицы. Райан, здороваясь со встречными, нашёл свободное место и отдал должное яичнице, булочкам с маслом и крепкому кофе. Он как раз допивал вторую чашку, когда браслет на левой руке, выполнявший функции пропуска, часов, миникомпьютера и телефона, проиграл вызов.
– Да?
– Курсант Танни, пройдите в кабинет полковника Пикардо, – бесстрастно сказал голос из браслета.
В кабинете начальника училища обнаружилась Давина Мортимер. Вид у неё тоже был бледноватый, и Райан слегка удивился: в его представлении госпожа капитан была не из тех женщин, что злоупотребляют спиртным, пусть даже и по достойному поводу.
– Господин полковник, курсант Танни по вашему приказанию явился.
– Вольно, курсант. Садитесь, – полковник указал на кресло напротив. – Итак, госпожа Мортимер сказала мне, что вам сегодня приснился весьма интересный сон.
Видимо, лицо у Райана стало более чем выразительным, потому что Пикардо хмыкнул.
– Да-да, а что вас удивляет? Ведь вам давно известно, что между вами существует ментальная связь. Этой ночью вы с ней видели одно и то же сновидение.
– О нашей связи я, конечно, знал, сэр, но я не подозревал, что мы и сны, оказывается, видим общие. К тому же это никогда не срабатывало в обратную сторону.
– Возможно, потому, что мне никогда ещё не снились сны, которые были бы в большей степени воспоминаниями, чем снами, – не глядя на него, отозвалась Давина.
– Вы полагаете, госпожа Мортимер, что этот сон – на самом деле пробуждение моей памяти?
– Полагаю, что да, – теперь она в упор взглянула на него. – Вы сами разве не почувствовали разницы?
– Признаться, нет. Должно быть, со стороны виднее.
– Так или иначе, рассказ госпожи Мортимер я уже выслушал, а теперь хотел бы услышать вашу версию, – и Пикардо, не скрываясь, нажал на кнопку записывающего устройства. Райан задумался.
– Да, собственно, тут и рассказывать практически нечего. Стандартная исследовательская станция для глубокого космоса на маленькой планете или даже астероиде. Внешний шлюз открыт, внутри песок и мелкие камни. Внешнюю дверь заело…
Пикардо выслушал его молча. Потом ещё некоторое время молчал, глядя на экран перед собой, где, должно быть, в текстовом режиме воспроизводилась запись монолога Райана. Возможно, сравнивал его с записью рассказа Давины.
– Что это маленькая планета вы решили из-за того, что там маленькая сила тяжести? – спросил он.
– Да. На мне тяжёлый скафандр с повышенной степенью защиты, но он совершенно не чувствуется. Только некоторая скованность в движениях.
– Вы там не один? Сколько с вами спутников?
– Не могу сказать. Я знаю, что они есть, но я их почти не вижу.
– Как минимум двое, – подала голос Давина. – Внутреннюю дверь шлюза вскрывали два человека.
– Вы видели там лаборатории, приборы?
– Э… Нет, по-моему.
– Тогда почему вы решили, что станция именно исследовательская?
Райан с Давиной переглянулись.
– Честно говоря, не знаю. Просто… у меня и мысли не возникло, что она какая-то иная.
– По-моему, одна лаборатория там всё-таки была, – неуверенно сказала Давина. – Но в ней почти ничего не осталось.
– Ладно, пока оставим это. Поверхность планеты вы видите?
– Почти нет, – Райан качнул головой. – Вначале я стою у самого входа, потом сразу вхожу, а окон внутри мало. Но из того, что я помню, можно сказать, что поверхность ничем не примечательна. Атмосферы нет. Льда тоже нет, вокруг один камень. Кажется, станция стоит в скалах.
– Звезду, вокруг которой вращается планета, видно?
Райан с Давиной переглянулись ещё раз.
– Это-то и есть самое странное, – сказал Райан. – Я знаю, что её должно быть видно. И в то же время её словно бы и нет.
– В смысле?
– В смысле – она не даёт никакого света. У входа на станцию горит прожектор, внутри свет искусственный.
– Звезда словно бы невидима, хотя точно знаешь, что она есть, – Давина поёжилась. – Жуткое ощущение.
– Да, это пугает, – согласился Райан. – Вообще, пугающее место, хотя, казалось бы, ничего такого страшного нету.
Полковник пытал их ещё больше часа. Особенно его интересовали имя и дата из записной книжки, но, увы, как Райан ни силился, вспомнить их так и не смог. Давина тоже, хотя теперь с её помощью, Танни смог восстановить своё сновидение значительно лучше, чем сразу после пробуждения. Иногда они расходились в каких-то мелочах, но в том, что сон им приснился практически идентичный, сомнений не возникало.
– Фу-ух, – сказал Райан, когда наконец Пикардо выдохся и они с Давиной оказались в коридоре. Телепатка усмехнулась.
– Вас ещё наверняка не единожды будут допрашивать, так что готовьтесь. Меня, впрочем, тоже.
– Госпожа капитан, можно задать вам вопрос?
– Знаете, Райан, – немного неуверенно сказала Давина. – Вам вовсе необязательно каждый раз обращаться ко мне так официально. И можете звать меня по имени… в частных беседах.
– Хорошо… Давина, – Райан улыбнулся ей. – Так можно у вас спросить?
– О чём?
– Почему вы пошли с этим сном к начальнику училища? Я понимаю, вы, в отличие от меня, сразу догадались, что сон реален. Но чем он так заинтересовал и вас, и полковника?
– А вы сами не догадываетесь? – женщина хмыкнула. – Вы появляетесь, можно сказать, ниоткуда, из Альянса – и вдруг оказываетесь сильным псиоником, причём псиоником обученным, о чём никто, включая вас – ни сном, ни духом. Вы полагали, что вами никто не заинтересуется?
– Нет, разумеется. Но до сих пор я не замечал к своей персоне никакого повышенного внимания. И вот теперь вдруг, из-за всего лишь одного воспоминания, смысла которого я к тому же не понимаю…
– Как бы там ни было, это пока ваше единственное воспоминание, представляющее интерес, – перебила его Давина. – Раньше расспрашивать вас не было никакого смысла, коль скоро вы всё равно ничего не помните. Извините, мне пора идти.
– Наша договорённость всё ещё в силе?
– Какая договорённость? А, да, конечно. Давайте встретимся… ну, часа в два.
– Отлично.
«И всё-таки что-то она темнит», – думал Райан, провожая взглядом торопливо уходящую телепатку. Ну да, никто пока не смог вытянуть из его головы ничего сверх того, что он может вспомнить сам.
Но если бы им действительно заинтересовались спецслужбы, а по логике вещей они не могли им не заинтересоваться, они просто обязаны были попытаться ещё раз. Возможно, с применением жёстких методов. Однако за весь тот год, что Райан провёл в училище, его никто так и не потревожил. Он жил как все прочие курсанты, и объяснений этому смог найти только два: или его биографию всё же сумели проверить от и до и не нашли в ней ничего криминального, или же им заинтересовался кто-то достаточно могущественный, чтобы прикрыть его даже от Федеральной безопасности. Обе эти версии имели свои слабости и недостатки. Едва ли его жизнь можно проследить с такими подробностями, чтобы полностью избавить его от подозрений, а если и можно, то почему бы не поделиться сведениями с ним? Если же верна вторая из них, то кому и зачем понадобилось заниматься подобной благотворительностью?
В любом случае Райану было ясно: даже если Давина что-то знает, расспрашивать её бесполезно. Раз сама до сих пор не сказала, то уже и не скажет. И потому, когда они снова встретились, он не стал и пробовать. Они прозанимались несколько часов и ужинать отправились вместе, снова заговорив за едой о его сновидении и о человеке, оставившем ту записную книжку. К радости Райана, госпожа Мортимер заметно оттаяла, уже не избегала его взгляда и говорила с ним не ставшим привычным холодновато-отстранённым тоном.
