Древний ужас. Сборник - Стейси Блейк
— Веревки! Где? — рявкнул Элкинс.
— А брюхо этой огромной твари? Мало ли найдется на нем отрезов шкуры длиной в тридцать футов? И шкура эта прочная, думаю, на ней и слона можно поднять в воздух, — заявил Хейнс.
— Будь я проклят! Скорее! — только это из сказанного Элкинсом было пригодно для печати.
— В следующий раз запасемся веревочной лестницей, — сказал Хейнс, откладывая в сторону связанные узлами отрезы засаленной сыромятной кожи, с помощью которых они только что подняли свое снаряжение с уступа в сорока футах ниже. — Мне совсем не по душе изображать из себя человеческую муху и каждую минуту ждать тычка в спину от какого-нибудь крылатого дьявола.
— Признаюсь, от той же мысли у меня мурашки побежали по коже, когда мы цеплялись там зубами за стену. Да, думаю, в следующий раз мы будем готовы к небольшому откровенному разговору с этими адскими тварями, — весьма сердечно согласился Элкинс, наблюдая, как приближающаяся ночь набрасывает свою темную пелену на недвижные, покрытые лесом глубины.
Издалека сквозь мрак донесся крик, такой громкий, такой зверский, настолько пропитанный ужасающими чувствами, что вся вселенная, казалось, в ужасе стала прислушиваться к безмерности его дикой жизненной силы и
чистейшей дьявольщины.
— Мир в процессе становления, — пробормотал великий ученый Элкинс.
— Динамитная шашка заткнет ваши трели, — свирепо прорычал Хейнс.
И двое искателей приключений двинулись в путь, на поиски ночного убежища.
Джозеф У. Скидмор
ЖУК В ЯНТАРЕ[11]
Пролог
Этот эпос посвящается Джоан, моей прекрасной и талантливой жене.
Рассказ «Жук в янтаре» вдохновлен тем, что в этот день я купил давно желанную длинную нитку бус из янтаря для моей дорогой леди, владычицы моего сердца.
Пока я сижу и размышляю — благодарный богам, — одаренные руки Джоан наносят свободные, уверенные мазки кистью на чудесную картину. Шарики таинственного янтаря танцуют на ее стройной молодой шее в гармонии с умелыми движениями. Сегодня Джоан работает над картиной, изображающей группу высоких калифорнийских эвкалиптов, добавляя к ней искусные студийные штрихи.
Как ни странно, деревья, изображенные на картине, находятся близ битумных озер Брея в Лос-Анджелесе[12]. Множество найденных там костей и окаменелостей доказывают, что доисторический человек храбро сражался с невероятными, кошмарными монстрами.
Может быть, эти янтарные сферы видели немало человеческих трагедий наших героических предков?
Теплый янтарь кажется живым, когда он ласково обнимает это прекрасное горло — счастливый янтарь! А я… я…
Эвкалиптовые деревья вдруг словно изменяются; я вижу огромный, дымящийся испарениями лес. Странный, гротескный человек бросается в мелкий теплый ручей, резко хватает вялую рыбу. Могучий, ужасный зверь, высокий, как деревья, вытягивает свою длинную чешуйчатую шею! Его уродливая голова, вооруженная огромными, жестокими зубами в злобной, слюнявой пасти, жадно тянется, чтобы схватить человека!
Я пытаюсь закричать, предупредить! Мой голос не слышен! Я…
— Проснись, Джо! — говорит Джоан. — Тебе, должно быть, что-то приснилось!
Д. У. С.
Оливер Кент, известный ученый, оккультист и философ, пригладил длинными пальцами серебристые волосы и пристально посмотрел на своих гостей.
Дональд Кромвель и его красавица жена Джоан, давние друзья доброго и эрудированного ученого, почему-то чувствовали себя не в своей тарелке.
— Я знаю, Кент, старина. Вы можете решить, что мы с Джоан с ума сошли, но этот жук оказывает на нас какое-то странное, сверхъестественное влияние.
С этими словами Кромвель вручил Кенту полупрозрачный, мерцающий шар из янтаря. Когда старый ученый прикоснулся к янтарному шару, тот буквально вспыхнул золотым пламенем, отраженным от огня щедрого очага Кента.
В центре шара из древней смолы находилось странного вида насекомое — точнее, жук. В чем-то он напоминал египетского скарабея, за исключением того, что был намного крупнее, а его голова была такой же величины, что и туловище. Бронированная голова жука заканчивалась жестокими, сильными клешнями.
— Так-так, — задумчиво произнес Кент, — какой идеальный экземпляр. Этот парень, вероятно, жил миллион лет назад. Вы знаете, друзья мои, когда мир был молод, тысячи жуков, мух и скорпионов были заключены в вязкую смолу сосен. Затем, вероятно, комочки смолы смыло в аллювиальные почвы и они превратились в янтарь. Итак, ваш маленький жук нашел для себя красивейшую гробницу. Почему же он доставляет вам двоим какие-то неприятности?
Джоан впервые заговорила, и ее красивое лицо осветилось прекрасными, голубыми, мистическими глазами.
— О, мистер Кент, я уверена, что это все моя вина. Мы с Доном всегда были так счастливы. Вы ведь знаете, что у нас есть все: здоровье, деньги и любовь друг к другу, но мы были странно несчастны с тех пор, как я нашла жука.
— Как и где вы его нашли? — с неподдельным интересом спросил Кент.
— Однажды я ходила по магазинам и остановилась у витрины старого ломбарда. Среди разных предметов была эта янтарная бусина. Казалось, она заворожила меня — и пробудила какие-то давно забытые страхи. Она мне снилась и в этих снах я переживала неописуемо ужасные приключения. Я видела, как жук оживал. Он словно вырастал до огромных размеров и преследовал меня. Затем мне приснился совсем жуткий сон. В нем Дон и я были доисторическими людьми и боролись за свое существование в причудливом мире чешуйчатых, кошмарных монстров. Я стала больной и раздражительной. Несколько дней назад я больше не смогла этого выносить. Меня как будто привело в ломбард непонятное, могущественное влияние.
Я купила янтарную бусину, хотя Дон просил меня этого не делать. Дон нашел меня поздно ночью, когда я смотрела на янтарный шар. Я находилась под каким-то потусторонним воздействием. Я поссорилась с Доном. Я была не в своем уме. Мы решили обратиться к вам за помощью. Мы с Доном чувствуем, что мне необходимо избавиться от этого влияния, иначе оно изменит всю нашу жизнь. Вы можете нам помочь?
— Я уверен, что смогу, — улыбнулся Кент. — Я хочу узнать больше о ваших снах, которые в вашем случае, похоже, являются воспоминаниями сверхсознательного разума. Сначала позвольте мне немного рассказать вам о янтаре. Возможно, вы знаете, что это окаменевшая желтоватая смола, напоминающая копал и встречающаяся в аллювиальных почвах с
