Кэтрин Эддисон - Гоблин – император

Мы так же отмечаем, что прелат Улимера осведомлен о расследовании, которое проводят Свидетели лорда-канцлера, что подтверждает серьезность их намерений в поиске истины. Но в соответствии с пожеланием Вашего Высочества мы будем продолжать собственное дознание».

С надеждой, что Ваше Высочество, одобряет наши действия и намерения,

Я недостаточно знаю, чтобы не одобрять, подумал Майя. Он был не настолько наивен, чтобы считать свое руководство расследованием залогом успешного поиска, но не мог не оценить удобства выбранной Селехаром стратегии письменных отчетов. Вместе с тем Селехар явно не стремился к личному общению с Императором, и, хотя Майю немного беспокоило его недовольство, он был уверен, что Свидетель не станет уклоняться от своих обязанностей.

Цевет кашлянул вежливо и немного нервно. Майя отложил в сторону письмо Селехара и повернулся к секретарю, подняв брови.

— Ваше Высочество. По вопросу брака эрцгерцогини Ведеро.

Он дал Майе несколько секунд, чтобы вспомнить суть дела.

— Ах, да. Дач'осмер Тетимар уже обращался к вам? Мы сказали ему, что он должен согласовать время приема.

— Нет, Ваше Высочество. То есть, да. От Дач'осмера Тетимара поступил письменный запрос на аудиенцию, но мы имели в виду не его. Возникло… новое осложнение.

— Ну, конечно, — ответил Майя, сдерживая смех. — Давайте сразу приступим к худшему.

— Ваше Высочество, — Цевет явно приободрился. — Конечно, вы помните, что эрцгерцог Кирис был помолвлен.

— Это не ускользнуло от нашего внимания, — согласился Майя, вспомнив несколько язвительных комментариев в адрес Стано Бажевин, которые однажды за завтраком позволил себе Сетерис.

Испуганное ничтожество, дрожащая тень Шевеан.

— К вам обратился граф Бажевел, отец предполагаемой невесты, но канцелярия лорда-канцлера не сочла нужным передать дело вам.

— Почему же?

— Ваше Высочество, — Цевет описал в воздухе концом пера некую фигуру. — Формально они передали, но это письмо не попало в папку первоочередных дел.

— Первоочередных?

Майя чувствовал, что может выглядеть глупо, спрашивая Цевета о вещах, для него само собой разумеющихся, но верил, что секретарь, в отличие от Свидетелей Коражаса, не станет использовать его невежество против него.

— Ваше Высочество, Бажевел предлагает скрепить союз между вашими Домами новым браком.

— Он не может ожидать, что мы выдадим свою сестру за его дочь.

Цевет слегка улыбнулся в знак того, что оценил шутку.

— Нет, Ваше Высочество. Но, кажется, он ожидает, что женихом можете стать вы.

Майя в ужасе уставился на него.

— Но мы не можем жениться на ней! Она уже принадлежит Дому Драхада!

Цевет согласно фыркнул носом.

— Именно поэтому мы недовольны действиями канцелярии. Граф Бажевел утверждает, что поскольку брак не был ни официально освящен, ни завершен, его можно аннулировать и считать Осмин Бажевин частью Дома Бажевада.

— Они подписали брачный контракт, — сказал Майя, и был удивлен напору сдержанной ярости в своем собственном голосе.

— Граф Бажевел очень хитер, — согласился Цевет, — но мы подозреваем, он не рассчитывает на убедительность своих аргументов, и потому сразу же предлагает нам альтернативу. Хотя он не имеет собственных сыновей брачного возраста, но пишет, что честь его Дома будет удовлетворена, если эрцгерцогиня Ведеро выйдет замуж за старшего из его племянников, Далера Бажевара.

— Таким образом, его первое предложение является просто отвлекающим маневром, — задумчиво сказал Майя, но его внимание привлек еще один аспект. Он медленно повторил: «Честь его Дома…». Неужели он хочет сказать, что смерть эрцгерцога была задумана Домом Драхада как оскорбление Бажевада?

— Мы считаем, Ваше Высочество, он надеется, что угроза распространения подобных слухов… Рекомендуем вам следовать его стратегии, и выдвинуть встречное предложение о браке Осмин Бажевин с одним из ваших дальних родственников.

— Либо он очень глуп, либо считает таковым нас.

— Ваше Высочество, — уклончиво пробормотал Цевет.

Майя вздохнул.

— Кажется, нам следует поговорить с нашей сестрой. Честно говоря, нас несколько беспокоит, что она до сих пор не попыталась встретиться с нами.

— При дворе хорошо известно, что эрцгерцогиня не расположена в пользу брака, — неожиданно высказался Бешелар. — Может быть, она надеялась, что о ней могут просто забыть в суматохе?

— Может быть, — с сомнением произнес Цевет.

Майя посмотрел на часы. Была половина четвертого.

— Мы ужинаем с придворными, да?

— Так ожидается, Ваше Высочество.

— В восемь, как сказал Эша?

— Да, Ваше Высочество.

— Запланированы ли у нас на сегодня другие важные встречи?

— Ничего такого, что не может быть отложено, Ваше Высочество. Просто вы не сможете предоставить аудиенцию Осмеру Нелару сегодня вечером.

— Мы благодарим вас. Не пошлете ли вы мальчика, чтобы пригласить к нам эрцгерцогиню Ведеро?

— Да, Ваше Высочество, — сказа Цевет и потянул шнурок.

Эрцгерцогиня незамедлительно явилась в ответ на призыв. Она все еще носила полный траур и, в отличие от большинства дам, не прибегала ни к каким ухищрениям с вышивкой. Черная мантия поверх черного платья, черные ленты в волосах и никаких украшений, кроме обсидиановых колец в ушах. Майя, чьи руки болели от тяжести колец, втихомолку позавидовал ей.

Она сделала реверанс, пробормотала «Ваше Высочество», села в указанное кресло и сразу превратилась в мраморную статую. Бесстрастное лицо, идеально прямая спина и отсутствие всякого интереса к предмету разговора вынудили его начать беседу первым. Майя сразу понял, что при игре в молчанку она обыграет любого соперника, и потому произнес:

— Мы должны поговорить с вами о вашем браке.

Ведеро поняла его слова как вопрос и сказала:

— Мы не хотим выходить замуж.

Ее голос был лишен каких-либо красок, даже интереса.

— Насколько нам известно, наш покойный отец вел переговоры о вашем браке.

— Да.

Майя спросил себя, не издевается ли она над ним, но чего она могла добиться, лишив его самообладания? Он терпеливо спросил:

— С кем?

По крайней мере, она не собиралась делать вид, что не понимает его.

— С герцогом Тетимелом от имени его сына Эшевиса.

В ее тоне не было ничего, указывающего, нравится ли ей Эшевис Тетимар, ненавидит ли она его, знает ли его вообще. Полная отстраненность от того, что Ведеро, по общему мнению, считала своим несчастьем.

— Насколько далеко зашли переговоры?

— Мы не знаем, Ваше Высочество.

Если она и лгала, подумал он, то делала это чрезвычайно хорошо. Майя подумал об Эшевисе Тетимаре, посягающем на каждый дюйм, который, как ему казалось, он может захватить; о графе Бажевеле, угрозами пытающегося выторговать один брак взамен другого, как будто Ведеро и его собственная дочь были не более, как молочными коровами, и внезапно спросил:

— Что бы вы стали делать, если бы не вышли замуж?

— Ваше Высочество?

Он удивился, что смог поразить ее, и испытал странное удовольствие от этого.

— Если вы не выйдете замуж, как вы будете жить?

— Мы благодарим Ваше Высочество, но не думаем, что вас могут заинтересовать наши глупые интересы и амбиции.

Самая длинная из сказанных ею фраз. Майя мягко улыбнулся и, взяв со стола одно из писем, просто приготовился ждать.

Поняв, что он не заговорит и не отпустит ее, пока не получит ответа на свой вопрос, она бросила на него горестный взгляд, а затем выпалила с детской дерзостью в голосе:

— Мы будем изучать звезды.

Так вот какой она была в детстве.

— Звезды?

— Да, Ваше Высочество, — сказала она, и Майе вдруг показалось нелепым и унизительным, что женщина двадцати восьми лет от роду должна зависеть от решения брата, на десять лет моложе ее самой.

— Тогда вы должны изучать звезды, — сказал он.

Судя по тому, с каким удивлением уставились на него все в комнате — Ведеро, Цевет, Кала, Бешелар — он понял, что сказал нечто из ряда вон выходящее. Воцарилось тягостное молчание, Майя чувствовал, как его лицо наливается краской. Первой пришла в себя Ведеро. Она выпрямилась в кресле и сказала:

— Ваше Высочество, этот брак политически необходим.

— Но если вы не хотите его…

— Ваше Высочество, у вас совсем немного козырей. Не отказывайтесь от одного из них. Вы не можете себе позволить ждать, когда вырастут Ино и Миреан.

— Но что мы хотим выиграть?

— Мир, спокойствие в стране, — грустно сказала Ведеро.