Александр Владимиров - Кочевники
Утром, когда лучи Юлдуз, через маленькое отверстие в стенах пещеры проникло в пещеру, освятив голубую гладь озера, дервиш проснулся. Первой мыслю, он никак не мог отвыкнуть с тех самых пор, как его привел сюда его предшественник, что это был не сон. Разум усиленно твердил, что все, что видел ночью, Ширэ Джиладкан были лишь обычными грезами. Будучи еще молодым, он, бывало, вскакивал и бежал к тому месту, где стоял один из предков монгол. Пытался отыскать человеческие следы, но кроме непонятных линий ничего не обнаруживал. Вот и сейчас, если бы не ярлык, лежавший на камне, он сомневался бы в реальности происходящего. Дервиш прекрасно понимал, что его он мог написать под воздействием видений, если бы не одна вещь, символизировавшая, что один из предков, когда нищий уже спал, возвращался. На белой бумаге красовалась печать Джучи, которую, как гласила легенда первый правитель Ченгези, увез с собой, когда на старости лет, отправился в свое последнее и единственное путешествие в Запретные земли.
Ширэ Джиладкан взял листок в руки и долго разглядывал. Он разбудил Едугея и сообщил, что вынужден покинуть его.
Утро заставило изменить планы Шахруха. Пока он добывал себе пропитание, а повозиться, нужно признаться, пришлось, бывший суйбаши вдруг понял, что все не так как хотелось бы. Если направиться сейчас обратно, не выяснив, кто напал на отряд, то не будет ничего удивительного, если местный тайджи, прознав, что у военного министра был с собой палаш, свалит все ответственность на Шахруха. Все же была традиция не брать с собой оружия. Вот и докажи тогда, что оно тут ни причем, а нападение на отряд, в этом суйбаши был уверен, было заранее спланировано. Так могли поступать только разумные существа, а, следовательно, мерзкие твари, что не дали каравану добраться до цели, такими и являлись. Вот и стоило узнать получше, кто они такие и как оказались в Запретной зоне? Может быть это именно те самые демоны, о которых говорил дервиш? Но, как бы то ни было, именно он — Шахрух, младший сын Великого хана Бяслана должен узнать истину. А истина где то рядом!
Вскоре суйбаши понял, что совершенно стар. Конечно, он был моложе своего покойного брата, но уже той ловкостью Шахрух не обладал. Как же он ошибался, когда считал себя еще о-го-го каким. Вот и теперь суйбаши разглядывал зверюшку, что жарилась на костре. Шахрух надеялся, что этот маленький зверек, что не ушел от него, съедобен. Да еще ко всему прочему очень хотелось пить, а как утолить жажду, когда существовала Яса Чингисхана?
Шахрух снял с палки тушку и оторвал сочную, как ему тогда показалось, ножку и надкусил. Отложил в сторону. Если зверек не съедобный, он умрет даже от небольшого кусочка. Просидел почти час, и лишь убедившись, что живот не скрутило, не парализовало конечности, впился зубами в мясо. Впервые с того времени, как стал военным министром, Шахрух ел с удовольствием.
Когда последняя обсосанная косточка упала на землю, он решился нарушить священный закон первого монгола. Он уже давно заметил, что слышит звук падающей воды. Тот доносился откуда-то из глубины пещеры. Поэтому поднявшись с колен, суйбаши направился к воде. Остановился, подставил руки под небольшие ручейки, что стекали по камням. Вода была прохладной. Набрав немного в ладони, Шахрух сделал глоток. По телу пробежала приятная истома. Стало легко. Тяжесть куда-то пропала.
— Вот теперь, я готов, — прошептал суйбаши. Направился к костру и поднял с земли палаш, прикрепил к поясу. — Теперь стоит осмотреть место нападения.
Он вышел из пещеры, хотя правильнее было бы сказать, выскользнул. Маленькими перебежками подбежал к краю скалы и упал. Немного прополз и только после этого приподнял голову, чтобы осмотреться.
Внизу коричневый снег. Такого он никогда в жизни не видел. Вспомнился один год. Тогда погода сыграла над кочевниками злую шутку. Неожиданно выпал снег. Правда, тогда он был белый. Сверкал и блестел в лучах Юлдуз. А потом тот в течение пары дней растаял, не оставив о себе ничего, кроме памяти. Да вот только память имеет свойство стираться. Последующие поколения никогда не видели такой снег.
— Когда это было? — Прошептал Шахрух. Попытался вспомнить. — В середине девятой эпохи Джучи? Лет так сорок назад?
Точно он ответить просто не смог. Единственное, что кроме снега помнил суйбаши, так это то, что был он тогда совсем молод. Неожиданно он понял, что это был его последний год в качестве хана улуса. Потом умер Бяслан, и о свободной жизни кочевника можно было уже не думать.
Этот снег от крови кочевников был коричневым.
Существ, что напали на караван, по близости не было. Шахрух встал и стряхнул снежные комья с брюк. Начал медленно спускаться с горы в долину, выставив впереди себя палаш. Если кто и вздумает напасть на него, то он прихватит его с собой. У кровавого снега остановился. Опустился на колено, взял в руку и жижу. Заплакал. Вспомнилось лицо брата. Тот день, когда они с караваном покинули Джучистан.
— Я найду тех, кто убил вас, — прошептал он.
Вернул снег на свое место.
Кайрат взглянул на дервиша. Не ожидал ягычи, что тот скоро так вернется, да к тому же один. Даже испугался, не случилось ли что с сыном, но Ширэ Джиладкан его утешил:
— Все нормально, ягычи. Я сюда по другой причине прибыл.
Воин удивленно взглянул на дервиша. Хотя вспомнив, что совершенно недавно наблюдал караван, направлявшийся в Запретную зону, сразу сообразил, связано явно было с ханом Улукбеком. Получалось, что Великий хан умер, а его наследник еще не получил права на власть.
— Кто сейчас правит Ченгези? — спросил он Ширэ Джиладкана.
— Пока никто, — проговорил нищий, но тут, же спохватился и поправился: — Курултай.
— Курултай? — Удивился ягычи. Такого еще, за почти семисотлетнюю историю планеты, никогда не было. Ханы сменяли друг друга по очереди, когда предыдущий правитель пребывал во здравии. — Курултай? — Повторил Кайрат.
— В какой-то степени. — Улыбнулся дервиш. — Три младших хана, хатун и главный министр. Да вот только этому нельзя позволить длиться очень долго. Пока все складывается мирно, но кто знает. — Ширэ Джиладкан сделал паузу: — Кто знает, — повторил он, — но долго это продолжаться не может. Ханы, сорившиеся при Улукбеке, по-прежнему будут враждовать, ягычи. Ведь кто-то должен быть главным и иметь решающий голос. Война между Улусами, что затихла на какое-то время, может вспыхнуть с новой силой.
— Раз ты здесь, уважаемый, — молвил Кайрат, протягивая Ширэ Джиладкану пиалу с кумысом, — значит, духи предков уже приняли решение, кому быть?
— А ты не глуп, ягычи, ой не глуп.
Дервиш улыбнулся. Кайрат встал и подошел к выходу из юрты, выглянул наружу и дал указание воинам, чтобы те никого не впускали, и лишь потом вернулся на свое место.
— И кто этот счастливчик?
— Хан Урнур.
Ягычи задумался. Вообще-то это можно было бы предвидеть. Хан Урнур единственный, кто открыто не пошел против решения духов. Если власть временно отдать Мэнэру или Улзию, вернут ли они ее Едугею, когда тот после обучения в Запретных землях, вернется в Джучистан? И сейчас Кайрат был полностью согласен с предками.
— Мне нужен человек, что сможет доставить ярлык во дворец, — проговорил между тем Ширэ Джиладкан.
— Человек?
— Конечно. Или ты считаешь, что я отправлюсь в дальний путь, оставив твоего сына в запретных землях одного, ягычи?
— Не думаю. Да вот только кого послать. Чойжи? Он доедет на своем шаламгае куда быстрее, чем любой всадник. Или кого-нибудь из нукеров?
— А почему бы тебе самому не отправиться в путь, ягычи?
— Мне? Так ведь я даже не умею управлять шаламгаем.
— Лично я, ягычи, не вижу сложностей. Возьми с собой Чойжи. Вдвоем вам будет сподручнее.
— Скорее всего, — согласился с ним Кайрат, — так и нужно поступить. Но как быть с тайгой? Нам без проводника ее не преодолеть, да и амулетом, что подарил мне тайджи Девлу, я не умею пользоваться.
— Не велика проблема, — улыбнулся Ширэ Джиладкан и вытащил из-за пазухи свой талисман. — Теперь, — проговорил он, — смотри в его центр. При этом старайся не отводить взгляда, иначе у меня ничего не получится.
С этими словами он начал раскачивать амулет, как маятник из стороны в сторону, что-то нашептывая. Кайрат-бек и сам не заметил, как погрузился в гипноз. Очнулся он после того, как Ширэ Джиладкан щелкнул пальцами.
— А? Что? Где? — Проговорил он.
— Все нормально, ягычи. А теперь постарайся вспомнить дорогу?
Кайрат прикрыл глаза и представил путь. Казалось, что он ходил по нему уже ни один раз. Неожиданно ягычи понял, он знает, как пользоваться амулетом меркаитов. Он покосился на дервиша.
— А шаламгай я умею водить, уважаемый?
— Нет. Я не ставил перед собой цель обучить тебя вождению механизма. Мы ведь договорились, что в путь ты отправишься с Чойжи. Если батыр решит тебя обучить, им пользоваться, то так тому и быть. Но это будет зависеть только от него, а не как уж ни от меня.
