Клод Лалюмьер - Витпанк
Элис Мозер
Семь дней зуда
У Полы уже несколько дней зудела спина. Зуд был странный — сильный, упорный, совсем не похожий ни на что в ее памяти. Он был почти на грани боли — такой, какая бывает при ожоге на спине. Да, вот на что это было похоже: на ожог. Но когда она заводила руку за спину, с трудом дотягиваясь кончиками пальцев до самого краешка этого места, ей каждый раз казалось, что там нет ничего особенного.
Большую часть времени она вообще не думала о зуде, но иногда он вдруг вторгался в ее сознание. Впервые она почувствовала его посреди школьного собрания, как раз когда этот старый хрыч из учительской ассоциации сказал, что добавляет к повестке дня еще шесть пунктов. Она принялась ерзать на стуле, но когда ей наконец показалось, что она сумела достать это место краешком спинки, она внезапно осознала, что несколько человек смотрят на нее в упор. Пришлось оставить эту затею.
На следующее утро она попыталась разглядеть это место в зеркале, но как она ни извивалась, там не было видно ничего, кроме совершенно чистой кожи. Под душем она попробовала поскрести там жесткой мочалкой, но мочалка словно бы цеплялась за что-то. В любом случае это не помогало, так что она просто подставила спину под горячую воду и вновь забыла про зуд.
И вот теперь, лежа в кровати в сером свете утра, ощущая прикосновение теплой груди Дженет на своей спине и ее теплое дыхание на своей шее, Пола снова обнаружила, что чувствует зуд. Это было замечательно — Дженет могла почесать ей спину! Она протянула руку и мягко сжала бедро Дженет.
— Дженет!
— Хмм? — пробормотала та. Пола слегка потрясла ее за бедро.
— Дженет, — сказала она несколько громче, — ты не могла бы почесать мне спину? Там что-то зудит и зудит уже несколько дней, а мне не достать.
Дженет поцеловала Полу в спину и лениво приподнялась, подперев голову кулаком.
— Конечно, пышка. Где?
Пола завела руку за спину и показала место.
— Где-то здесь. Попробуй почесать, а я скажу тебе, когда ты попадешь, куда надо.
Дженет начала мягко почесывать ее, а Пола направляла ее.
— Нет, немножко левее. Нет — левее от меня. Вот так. Почти достала. Немного выше… Еще выше… Еще… да, да! Там что-нибудь есть?
Дженет помедлила и почесала снова.
— Да нет, ничего особенного.
— Почеши сильнее.
Дженет почесала.
— Какое-то странное на ощупь.
— Что значит «странное»?
— Ну, какое-то… эластичное, что ли. Будто его можно промять немного внутрь…
Дженет перестала чесать и потыкала зудящее место пальцем. Кожа слегка подавалась, почти как резиновая. Вдруг Дженет тихо вскрикнула.
— Что там, Джен?
— Не знаю, Пол. Так странно — я словно бы почувствовала, будто… будто кончик моего пальца… затягивает туда.
Пола почувствовала, как Дженет снова тыкает ее пальцем, и затем услышала какой-то сдавленный звук, словно Дженет пыталась глотнуть и вдохнуть одновременно.
— Пола, — голос Дженет был необычно высоким. Пола лежала на боку с закрытыми глазами, но не дремала.
— Да?
— Пола… — Последовала странная пауза. Пола внезапно услышала, что Дженет как-то странно пыхтит. Она со смешком повернула голову, чтобы через плечо взглянуть на подругу.
— Дженет? Что случилось?
Дженет перегнулась через нее; Пола слышала ее учащенное дыхание.
— Что случилось, Джен? Что с тобой, детка?
Дженет вдохнула, хрипло, с силой вобрав в себя воздух.
— Я не знаю, что происходит, — проговорила она, и ее голос звучал безумно, — все это слишком странно… — Она снова вдохнула, глубоко, с трудом. — Пола… Знаешь, однажды, когда я была, наверное, в пятом классе, я заклеила себе глаз.
Пола нахмурила брови. О чем она говорит?
— Я склеила вместе верхнее и нижнее веко, эпоксидной смолой, случайно; я делала модель самолета…
Пола ждала, пока Дженет продолжит.
— Я помню, как это было, и это было совсем не так, — прошептала та.
— Ты о чем, милая? — спросила Пола, сдерживая нетерпение и заставляя свой голос звучать ровно и успокаивающе.
— У меня исчезла часть ногтя, он ушел в твою спину — он просто исчез!
Пола подняла брови. Дженет, должно быть, нервничает больше, чем сама осознает. О чем это она?
Дженет начала всхлипывать полузадушенным голосом.
— Пола, ты, наверное, решишь, что я сошла с ума; я и сама думаю, что сошла с ума. — Она остановилась и глубоко перевела дыхание. — Пола, ты что-нибудь чувствуешь?
Пола снова повернула голову. Она пожала плечами.
— Не знаю. Я чувствую себя хорошо. То есть на самом деле у меня больше ничего не чешется. Может, ты так и оставишь его на весь день, а? — пошутила она и рассмеялась. Однако ее смех скоро угас: в молчании Дженет было что-то такое, что было даже более беспокоящим, чем ее всхлипывания.
— Дженет, да что с тобой?
По-прежнему молчание, если не считать какого-то бронхиального хрипа: должно быть, это было дыхание Дженет. Пола повысила голос.
— Что с тобой, детка?
Нет ответа.
— Иди сюда, — сказала она, похлопывая по кровати рядом с собой.
Пола почувствовала, как Дженет уперлась ей в спину второй рукой. Наконец Дженет перестала толкаться и заговорила, и судя по тому, как это звучало, она говорила сквозь стиснутые зубы.
— Я не могу, — произнесла она хриплым шепотом. — Не могу. Я не знаю, как это объяснить, но я… — ее голос перешел в завывание, подобно нарастающей приливной волне, — …я застряла в твоей спине, мой палец застрял, и я НЕ МОГУ ЕГО ВЫТАЩИТЬ!
И тут Дженет ударилась в панику. К тому времени, когда она прекратила метаться в истерике, они обе были покрыты царапинами. У Дженет была исполосована свободная рука, а у Полы вся спина, и еще одна длинная царапина пересекала ее щеку, переходя на переносицу — ее она получила, когда попыталась обернуться к Дженет, чтобы ухватить ее обезумевшую руку.
Они позвонили каждая на свою работу, сказавшись больными. Потом они предприняли попытку одеться. Дженет отыскала хлопчатобумажную блузку без рукавов, которую ей кто-то когда-то подарил, и которая, по случаю, застегивалась с левого бока. Блузка была совершенно не по сезону и вместе с ее туристскими ботинками выглядела нелепо, но Дженет было все равно. Для Полы одевание представляло более сложную задачу, пока они в конце концов не отыскали черный вечерний жакет с блестками, до половины открытый на спине и с глубоким вырезом. Поверх джинсов и кед он выглядел эксцентрично, к тому же каждый раз, когда Пола поворачивалась, одна или обе ее груди выскакивали из непривычно большого выреза, словно пухлые непослушные рыбины. Пола перетянула свои волосы резинкой и встала перед зеркалом в гостиной, нагнув голову, чтобы Дженет могла посмотреть на себя через ее плечо; Дженет тем временем пыталась продраться щеткой сквозь собственную шевелюру. Она очень нервничала и не могла толком сосредоточиться, в результате чего прическа получилась весьма кривобокой, но Дженет была слишком взбудоражена, чтобы продолжать попытки что-то с ней сделать дальше.
Они накинули вдвоем просторное пальто Дженет (причем Пола, стремясь ухватить отворот, случайно попала пальцем в ноздрю Дженет), после чего попытались влезть в машину. В конце концов это было проделано. Они могли бы почувствовать себя лесбийским вариантом Лаурела и Харди[44], если бы к этому времени не были столь взвинчены.
Пола довезла их до кабинета Энджи. Энджи жила с Полой в одной комнате, когда они учились в колледже, а сейчас у нее была процветающая медицинская практика «с ориентацией на женщин». Поле и Дженет пришлось дожидаться в приемной, взгромоздившись боком на соседние стулья, пока какая-то пациентка не вышла из процедурного кабинета, после чего Энджи пригласила их войти.
Она начала было вежливую беседу, но остановилась, заметив их странное одеяние. Сперва она расплылась в улыбке, затем нахмурилась, увидев палец Дженет, застрявший у Полы в спине. Первым делом Энджи попыталась вытащить его оттуда. У нее не получилось. Потом она крепко уперлась Поле в спину, ухватилась за руку Дженет и сильно дернула, но Дженет только взвыла от боли.
Тогда Энджи взялась за более внимательное изучение. Она попыталась потыкать загадочное место ватной палочкой, но палочка тоже застряла. Когда Энджи осторожно потянула за нее, внезапно палочка была медленно втянута внутрь и пропала бесследно — словно сучок, попавший в зыбучие пески. Увидев это, Дженет принялась всхлипывать, а Энджи тяжело опустилась на стул для посетителей, причем ее лицо сильно покраснело. Пола ерзала, пытаясь обернуться и посмотреть на них, без конца спрашивая: «Что? Что? ЧТО?»
Наконец Дженет смогла отыскать свой голос — точнее, его хриплую и полузадушенную версию.
— Ох, Пол, ты не поверишь, но Энджи сейчас ткнула туда ватной палочкой, и она ушла туда с концами!
