Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Тугая резинка, сорвавшись с пальца, так звонко щелкнула по коже, что Вадим затаил дыхание в панике – вдруг Света проснется от громкого звука. Он на цыпочках прокрался, вернее, проковылял по коридору и заглянул в комнату. В полумраке летней ночи было видно, как спокойно спит девушка, и Медведев облегченно перевел дух. Цокая когтями по паркетному полу, к двери с явным намерением попасть в комнату подбежал Казан. Вадим схватил его в охапку и сжал челюсти, не давая издать ни звука.

— Тихо! — еле слышно прошипел Медведев и потащил пса на кухню. Тот не стал вырываться из рук, но, оказавшись на полу, совсем по-человечески кивнул. Вадим опешил, но решил, что это ему показалось. — Если ты ее разбудишь… — он выразительно погрозил кулаком.

Казан замотал головой. "Нет, ни за что!" – было понятно без всяких слов.

Медведев не без растерянности оглянулся по сторонам и решил проверить свои подозрения.

— Жрать хочешь? — спросил он почти беззвучно у пса.

Тот снова кивнул головой и воззрился на человека с возмущенным выражением на морде, которое нельзя было понять, иначе как: "Он еще спрашивает… Сосиски, это так, лакомство, вот посущественней бы чего! Овсянка где?"

«Елки-палки! — Медведев нашарил табуретку и присел на нее. — Сколько раз слышал по поводу собак, что они все понимают, только не говорят, а этот, похоже, вот-вот заговорит!»

— Выбирай сам, чем тебя кормить, — предложил Вадим и распахнул холодильник.

Полукопченую колбасу, обольстительно пахнувшую даже сквозь полиэтиленовый пакет, Казан проигнорировал.

«Та-ак, интересный вопрос, из чего же ее делают, — усмехнулся про себя Медведев. — Хоть чуть-чуть мяса-то добавляют? — вспомнил он снова ставший актуальным анекдот примерно двадцатилетней давности. — Ой, вряд ли! Но ничего, я и такую съем, раз этот крокодил от нее отказывается. С малосольным огурчиком! Да с черным хлебом!» Желудок, громогласно булькнув, показал полную готовность к приему еды, и Казан обернулся на звук.

«Ага! Тоже голодный!» – было написано на морде. Пес не без ехидства оглядел человека, с преувеличенным вниманием прислушиваясь к урчащим звукам, а потом ткнулся носом в упаковку с яйцами.

— Сейчас, — пообещал Вадим, припомнив еду, которую обожал старый эрдельтерьер Тимка. — Будет тебе гоголь-моголь.

Минут через десять Казан уплетал малоаппетитное на первый взгляд месиво: полтора десятка яиц, смешанных в глубокой миске с литром молока и накрошенной туда же почти целой буханкой ржаного хлеба. Горбушку Медведев оставил себе и удовлетворял разгулявшийся не на шутку аппетит хлебом, колбасой и огурцами, в кои веки не задумываясь о том, как его желудок прореагирует на подобную еду.

«Хорошо!» – Вадим удовлетворенно привалился к стене и почувствовал, что сон настолько неодолимо наваливается на него, что нет никакой возможности встать, выключить свет и добраться не то что до комнаты, но даже переместиться с табуретки на кухонный диванчик.

Светлая летняя ночь не усыпила город. На улицах гуляло много компаний, больших и маленьких, а вот машин на дорогах было на удивление мало, и «Газель» спасателей за рекордно короткое время добралась до центра. Спасатели, не на шутку повздорившие в поселке, не разговаривали между собой, сидя в полудреме. Меньшиков, который вел машину, тоже угрюмо молчал. Все складывалось далеко не лучшим образом: ни Светлану, ни Вадима они, несмотря на все старания, так и не нашли и теперь даже не подозревали, где еще можно их искать, тестя явно больше не удастся кормить разными байками, и, самое позднее, днем или, скорее всего, уже утром обман раскроется, и тогда… Что тогда, Сашка примерно представлял – мало не покажется никому, не спасут никакие оправдания и транквилизаторы. Он удивлялся тому, что Петрович за весь вечер ни разу не позвонил и не поинтересовался, как Светлана, но в глубине души радовался, что не нужно изворачиваться и придумывать, почему телефон девушки выключен и почему ее до сих пор держат в интенсивной терапии.

Игоря они завезли в клинику. Когда проезжали мимо института, врач вдруг решил остаться на работе. «Мне в восемь утра заступать на дежурство, — объяснил он, — дома буду не раньше трех, а в шесть уже вставать. Уж лучше в ординаторской устроюсь, все-таки лишние часа три посплю». Сейчас Сашка вез домой старательно не замечавших друг друга Середкина с Зориным, и путь его лежал мимо Светиного дома.

В одном из окон квартиры девушки горел свет. Меньшиков резко затормозил, развернулся и, не разбирая дороги, поперек трамвайных путей и встречной полосы, через газон и окаймлявший его кустарник рванул к въезду во двор, едва не задев при этом угол дома.

— Ты… совсем…!!! — разразился руганью Середкин, со всего маху приложившийся головой о боковое стекло.

— Пристегиваться надо! — ядовито отозвался из глубины машины Денис, сам едва не слетевший на пол при резком повороте. — Шурик, что случилось?

Сашка на полной скорости влетел во двор дома и как вкопанный остановился у подъезда.

— Там свет в окне! — бросил он через плечо, выскакивая из машины.

Меньшиков никак не мог открыть замок на двери подъезда. Вроде бы код он помнил, но после нажатия нужных кнопок не раздавался характерный щелчок освобождения язычка.

— Пусти! — бросил Денис, попробовал сам, не добившись успеха, и, не слушая приглушенную ругань Середкина по поводу способностей некоторых, попросту надавил плечом на дверь, которая благоразумно решила не сопротивляться и, обиженно скрежетнув, открылась. — Всего и делов! — усмехнулся спасатель и бросился вверх по лестнице, решив не вызывать лифт. За ним с топотом последовали Меньшиков с Середкиным.

— Может, тебе показалось? — тяжело дыша, уже около Светиной двери спросил Денис. Он вдруг испугался, что надежды окажутся ложными и они опять никого не найдут.

— Нет! — отрезал Сашка.

Середкин нажал на кнопку звонка и держал, как показалось Денису, целую вечность, по того момента, как щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и в ее проеме показался Медведев, не слишком ласково смотревший на спасателей.

— Димыч, ты что, дома?! — растерянно спросил Генка.

Медведев зевнул:

— Совсем спятили? Среди ночи устраиваете тарарам, вваливаетесь к мирно спящим людям… Если вы разбудили Свету, то я вас в порошок…

— Дим, кто там? — из глубины квартиры едва слышно донесся сонный голос девушки.

— Света?! — дуэт Меньшикова с Зориным получился на редкость слаженным.

Без лишних церемоний отодвинув в сторону своего командира, ожегшего их гневным взглядом, спасатели одновременно протиснулись в прихожую.

— Ты проснулась?

— Все в порядке?

— Да, ребята, — прозвучало чуть громче.

— Эта банда полуночников все-таки разбудила тебя? — Вадим отпихнул с дороги Сашку и заглянул в комнату. — Не смей вставать, я их сейчас выгоню. Все вопросы завтра, — он плотно закрыл дверь и обернулся к своим ребятам. — Понятно? Мы с утра будем в клинике, потом – не знаю. Что еще?

Денис молча кивнул, показывая, что он все понял, а Сашка, наоборот, мотал головой, и это должно было означать, что он услышал Светин голос и ему пока больше ничего не нужно.

Растерянность Середкина перешла в ступор, когда из-за спины Медведева выглянул Казан.

— Этот… тут… Как он сюда попал?

Пес оскорбленно уставился на хозяина, а затем демонстративно повернулся к нему задом. «Да, я тут, но я – не "этот"!» – от носа до кончика хвоста говорила его фигура.

— Как он выбрался из вольера?.. Там же замок… забор… Не мог же он его перепрыгнуть?!

— Смотреть нужно за своей собакой, а не бросать без присмотра! — бросил Вадим, не уточняя, что Казана они нашли в Рудянке. — Кстати, как вы попали в подъезд? В прошлые выходные Павел поменял код замка.

— Ну и что? — пожал плечами Денис.

— Замок, как я понимаю, восстановлению не подлежит… — усмехнулся Медведев.

— Командир, да за кого ты меня держишь? — не на шутку оскорбился спасатель. — Да я этих замков…

— Ладно, — махнул рукой Вадим, — разберемся. А сейчас – марш по домам, завтра поговорим.

«Если Олег не прикончит меня своими обследованиями, — наконец-то засыпая, думал Медведев. Он примерно представлял себе, через что ему предстоит пройти, и мечтал больше никогда не попадать в лапы Худякова и его коллег, которые во исполнение своего медицинского долга сочтут необходимым вывернуть его наизнанку. — А чего обследовать-то? Неужели не понятно, что все в порядке? Все хорошо…»

Он знал, что теперь все будет хорошо, как в сказке. Старой, доброй сказке. Они со Светой будут жить долго и счастливо, Антон тоже больше не будет болеть, у всех остальных жизнь тоже пойдет без бед и несчастий и, конечно же, найдется Сергей.

Все будет хорошо.

Примечания