40к хемо-псов и летописец - Hydra Dominatus
– Вот, – меньше чем через две минуты, Ларнелия уже вышла, держа двумя руками сумку из-под противогаза, в который были навалены гранаты. – Этого хватит?
Гнида сразу же чуть ли не вырвал из её рук эту сумку и начал считать гранаты внутри.
– Пять... восемь... десять... – быстро посчитал он, после чего поднял удивлённый взгляд на меня. – Новые, даже потёртостей нет. Ты там ему душу заложила что ли?
– Нет, просто попросила лучшие. Правда рассчитаться он попросил меня тронами, прямо монетами. Не знаю почему, но мелочи на дне сумки хватило.
– Слыхал? Мелочи! – воскликнул Гнида, глядя на меня.
– Ну... что же, идём на экскурсию, – произнёс я, даже боясь представить, что ещё эта фифа могла сделать благодаря блату и дворянскому происхождению. – Ах да, информация... ну, пока идём начнём с того, что этот мудень...
– Какой мудень? – тут же спросила Ларнелия, пристраиваясь рядом и активируя датчик на виске, дабы в случае чего сделать удачный кадр, а параллельно с этим она ещё и начала делать записи в своём бумажном планшете.
– Интендант наш, с которым ты торговала.
– А вроде такой хороший человек, любезно показал и объяснил всё, что лучше даже с предохранителем гранату лишний раз не ронять.
– Ну это с тобой он такой любезный, а когда я за лекарствами для медведя приходил, жид этот меня без ранца оставил. И других хемо-псов только так кидает, собирая себе на особняк с видом на Золотой Дворец. Так вот, мудень этот бумажки не любит, потому что на бумажках есть что? Правильно, уникальный номер. А это что? Это потенциальный инструмент, которым могут вскрыть всего мутные схемы. Поэтому с военной полицией он дел не имеет, как и офицеров не очень любит, ну и ты его тоже вероятно напрягла.
– Но при этом всём гад деньги взял. Продал, сука, добро казённое. А крыса после этого я... – недовольно забурчал Крыс.
Но его никто не слушал, а я тем временем ещё немного порассказывал баек про то как лохов наш интендант облопошивал и как разок под видом бронников из баллистической стали продал лом ржавый какому-то псу. Тогда интендант ещё только приживался на своей должности, а мы к нему толпой завалились с этим бронником, что в решето превратился из-за картечи. Пёс ясное дело помер, но следующими могли быть и...
В общем, поговорили мы тогда хорошо, что до сих пор интендант помнил, что одно дело цену заламывать, а другое дело говно продавать, из-за которого на поле боя сдохнуть можно. С тех пор он большинство даже предупреждает заранее, если какие-то дефекты у товара есть. Всё же большинство того, что мы тут покупаем – результат чьего-то мародёрства или списанное барахло со складов Астра Милитарум.
– И поэтому собственно Гнида удивился, что гранаты новенькие-то. Такое стоит раза в три дороже. Ведь как ты понимаешь, эти гранаты должны были попасть... не к нам, но попали все же к нам. А это риски, большие риски.
– Ого, прямо так? И кто ещё об этом знает? – спрашивала Ларнелия, делая своими записи.
– Сугубо по моему личному мнению... все. Буквально все у кого чуть больше двух извилин. Только ты это, с этой информацией по штабу не бегай и в лицо полковника не тычь. Систему ты этим не изменишь, а из-за репрессий всем только хуже сделаешь. Ведь эти дыры в системе – воздух хемо-псов и победа для Империума в сраных туннелях под городами-ульями.
– Прямо доступ к моим личным записям имеет только полковник, но... работа уже научила меня тому, что некоторую информацию надо прятать... тщательнее, как и формулировки лучше использовать... особые, дабы все труды не сожрала потом цензура. А откуда у вас деньги на всё это?
– Захватили вражескую технику, трофеи и сами собираем прямо на поле боя. После это всё идёт на склады личных составов через таких вот интендантов в каптёрках, ну и затем... затем я не знаю, что со всем этим происходит. Но конкретно бронетранспортёр наш, который мы захватили, уже механики на ход поставили и помогает нашей роте в штурмах. Правда редко, всё же бои сейчас по большей части пехотные, – пояснил я, после чего остановился за лагерем перед чистым выжженным полем, на которое садились шаттлы, доставляя новобранцев. – А теперь пополнение! Циклоп, это ротный наш, дал добро, чтобы я первым себе псов набрал.
– Или сук... – мерзко хихикнул Крыс, потирая ладошки и выискивая среди нового мяса то, что может напоминать женщину.
На самом деле преступник это же в первую очередь не про пол, а про нарушение закона. Так что да, на Савларе тоже были женщины. И их было довольно много, прямо очень много. Однако процент их в полках уже был куда меньше, ведь отбор они как правило не проходили. Хотя также конкретно в нашем полку известны отряды, в которых присутствует женщина и при этом единственная роль её заключается...
– В развлечении солдат, достаточно цензурно? – спросил я.
– Можешь говорить прямо, я не сахарная, не растаю от пары грубых словечек.
– Роль таких женщин заключается сугубо в том, чтобы становиться на колени и отсасывать по первому намёку, как и по кругу их пускают каждую ночь. Но это скорее исключение, потому что, во-первых, самих женщин мало. Во-вторых, комиссарам это не очень нравится, особенно когда из-за этих баб псы начинают резать друг другу глотки. В-третьих, обслуживать отряд вояк каждый день без отдыха и перерыва... это очень тяжело и в какой-то момент кукуха начинает ехать. Ну, некоторым мужикам такое покажется странным, типа... поскачи на восьми членах, да не иди в бой, да? Казалось бы, чё тут выбирать? Но на практике все эти мечты всяких Крысов – пороховая бочка, проблем куча, толку нихрена. Поэтому жрать лучше бром, да ждать возвращения на корабль и посещения какого-нибудь мира, где за соответствующие деньги на время дислокации можно натрахаться на следующий год вперёд.
– Записываю-записываю.
– ТАК, СОБАКИ, А НУ ПОСТРОИЛИСЬ, ЖИВО БЛЯДЬ!!! – заорал я, после чего достал револьвер и несколько раз выстрелил в воздух. – Это не
