Земля Энн - Юрий Владимиров
Вся эта армия замерла в ожидании, и на горизонте вскоре показались черные точки, сигнализирующие о том, что гости уже близко. Это были богато украшенные, выполненные в красном цвете, флайеры. На их тупых носах блестел золотом герб Шталя — два скрещенных меча, связанных нитью из звезд. Невыносимым шумом они наполнили округу, когда перешли в режим вертикального полета. Трава и ветви ближайших деревьев прижались к земле, у некоторых гвардейцев барона даже слетели с головы незакрепленные шлемы, которые они тут же бросились поднимать.
Сам же барон, нацепив на себя маску полнейшего презрения, вышел впереди войска, глубоко засунув руки в карманы своей домашней куртки. Всем своим видом он давал понять, что ему наплевать на прилетевшего к нему сюзерена. Мацей, опоясанный церемониальным мечом, занял свое место за спиной отца. Чуть поодаль держалась Энн, а рядом с ней, на правах телохранителя, встал я, выглядевший просто грязным бродягой рядом со всем этим великолепием. Хоть я и старался держаться прямо, но все равно очень сильно выбивался из общей картины.
Наконец флайеры приглушили двигатель, и самый большой из них опустил заднюю аппарель. Из клубов пыли, поднятых летательным транспортом, наконец показались три человека.
Впереди шагал, безусловно, сам граф Шталь. Его трудно было не узнать. Золоченные доспехи были начищены так, что их было видно из Эссвана. Левой рукой он придерживал ножны дорогой кожи, из которых выглядывала рукоять меча с посеребренной крестовиной. Граф бросил неудовлетворенный взгляд на вышедшего его встречать барона, после чего нахмурил густые седые брови, но тут же осекся и широко противно улыбнулся. Не нужно было рождаться придворным подхалимом, чтобы оценить всю степень неискренности этой улыбки — уж слишком недобро смотрели черные глаза Шталя.
Спутником его был высокий мужчина лет тридцати, сухой, как мертвое дерево. Его острые черты лица напоминали чем-то хищных птиц, а не менее черные, как у графа, глаза смотрели на окружающий мир с легким оттенком презрения. Одеяние его отдавало той же степенью показной роскоши, что и Шталь. Впрочем, это и был Шталь, Фабиан Шталь, наследник великого рода. Один взгляд на него давал понять, что передо мной стоял тот еще подонок.
О третьем человеке, спустившемся по аппарели, я ничего не мог сказать. Он даже не соизволил снять с головы тактический шлем и вообще больше походил на моего коллегу-телохранителя, нежели на отпрыска благородного дома.
— Добро пожаловать в Терцию! — скучающим тоном произнес барон, не соизволивший достать руки из карманов.
— Здравствуй, Манфред, — глухим голосом ответил ему Шталь-старший. — Путь был долгий, и, надеюсь, я смогу найти в твоем доме хотя бы каплю гостеприимства.
— Каплю-то найдешь, — усмехнулся Манфред и коротким кивком изобразил поклон.
— Я давно не видел твоего сына, Манфред! — хлопнул по плечу Мацея граф. — Он совсем возмужал и готов достойно представить Терцию перед королем.
— Да, милорд, — судя по всему, Мацей не разделял отцовской неприязни по отношению к сюзерену. Идиотец буквально расцвел, когда граф поздоровался с ним.
— Могу я разместить свои корабли в пределах стен твоего замка, Манфред? Они нуждаются в охране.
— Нет, — отрезал барон. — У меня слишком маленький дом, чтобы ты мог поставить в нем все свои игрушки. И ты еще не поздоровался с Энн, моей племянницей.
— Ах, точно, прости, — еще шире улыбнулся граф и повернулся к Энн. Выглядел он теперь еще более противно. — Здравствуй, девочка. Какая красотка выросла… Манфред, почему она еще не замужем?
— Не появлялось достойного предложения, — ядом барона можно было отравить половину Терции. — В прежние времена я бы посмотрел на твоего прекрасного отпрыска, Фабиана, но думаю, что сей брак вышел бы слишком неравным.
При всех недостатках Энн, говорил Манфред явно в ее пользу. Это понимали все собравшиеся — даже Мацей посмотрел на своего отца с явным неодобрением. И это замковое воспитание?
— Возможно, возможно. Фабиану, думаю, нужна более спокойная натура. Более серьезно относящаяся к жизни. Надеюсь, ты не в обиде на эти легкие уколы, девочка?
Энн собрала в кулак всю свою волю, чтобы не плюнуть в лицо графу. Проблеяв какие-то приветствия, она покраснела и потупилась. Впрочем, Шталь даже не обратил внимания на девушку. Кажется, он за человека-то ее особенно не считал.
Тем временем с флайеров начала спускаться свита Шталя: многочисленная охрана, которая даже не думала прятать оружие, несмотря на грозные взгляды бароновых солдат, какие-то пажи, герольды, механикеры и прочий «подсобный инструмент» феодала. Благо, Энн решила покинуть место встречи и, сославшись на плохое самочувствие, вернулась в комнату, вопреки всем возможным протоколам. Я не мог не последовать за ней, чему был даже рад — видеть гостей я желал как можно меньше.
Впрочем, долго отсиживаться ей никто бы не позволил.По правилам гостеприимства, лорд Манфред обязан был накормить Шталей и всю их многочисленную охрану. Немедленно к работе на кухне были привлечены все свободные ресурсы, благо, на меня сердитый взор барона не попал. Чтобы ее не нашли в комнате, Энн пожелала уединиться на башне в восточной части замка. Будто забыв, что на ней платье в несколько сотен монет, он уселась на лафет зенитного орудия, закрыла лицо ладонями и громко вздохнула, тут же она заметив, что я последовал за ней.
— Я же просила — я хочу побыть одна!
— Я не могу тебя оставить ни на минуту — это приказ барона, и ничего с ним…
— Я! ПРОСИЛА!
— Энн, — решив не строить из себя придворную сволочь, я сел рядом с девушкой так, что наши плечи соприкоснулись — я чувствовал ее тепло. — Пойми, это моя работа. А здесь опасно. Тут может быть кто угодно…
— В этом замке везде может быть кто угодно! — в голосе Энн появился характерный надрыв. Казалось, еще мгновение — и на лице ее появятся слезы. — Мною же торговали практически, как машиной какой-то. Или картошкой, мать его…
— Ты племянница лорда. Практически
