Питтакус Лор - Судьба Десятой

— Джон?

Я медленно оборачиваюсь к Уокер, усилием воли придавая лицу обычное выражение. Но она, должно быть, все же что–то заметила, поскольку пересекает палатку и, встав прямо передо мной, стискивает мое плечо здоровой рукой. Я так удивлен этому жесту, что никак не реагирую. В глазах Уокер смешались ужас и самоубийственная решимость. Я уже видел этот взгляд — так смотрели мои друзья, прежде чем очертя голову кинуться в гущу сражения, в котором удача была явно не на их стороне.

— Ты должен рассказать мне, как это сделать, — тихим дрожащим голосом говорит Уокер. — Рассказать, как выиграть эту войну меньше, чем за сорок восемь часов.

Глава 10

ШЕСТАЯ

— Ну как, получается?

Адам вздрагивает, когда я кладу руку ему на плечо и склоняюсь, чтобы узнать, как продвигается дело. Он сгорбился над верстаком, на котором моги настраивали свое оружие перед бесполезными попытками снять силовое поле Святилища. Адам смахнул с верстака на землю весь ненужный могадорский хлам и заменил его всякими механическими запчастями. Нестыкующиеся детали были изъяты из изувеченных скиммеров, собирающих пыль на взлетной полосе, еще часть деталей — из внутренностей двигателей, остальные — из–под сенсорных панелей управления. Наряду с деталями здесь есть всякое другое ненужное барахло: батарея от галогенной лампы, сломанный моговский бластер и корпус от ноутбука. Все эти вещи Адам погнул, помял или сломал, пытаясь заменить уничтоженный канал нашего корабля запчастями.

— А сама как считаешь? — Он с мрачным видом откладывает паяльную лампу, которую собирался зажечь. — Я не инженер, Шестая. Пользуюсь методом проб и ошибок. И пока что, на сто процентов одни ошибки.

Солнце, только сейчас начавшее взбираться над линией джунглей, уже опаляет посадочную полосу, не давая передышки от липкой жары. Рубашка Адама уже вся промокла от пота, бледная кожа на загривке порозовела. Я продолжаю держать руку у него на плече, пока он, наконец, не вздыхает и не поворачивается ко мне, демонстрируя слегка дикий взгляд темных, осоловелых глаз, вокруг которых залегли темные круги.

— Ты не спал, — констатирую я очевидное. Он работал всю ночь напролет — стук молотка и его проклятия частенько вмешивались в мой тревожный сон, на который удалось выкроить всего лишь несколько часов, свернувшись калачиком в кабине скиммера. Прерывался Адам только, чтобы проверить, как дела у Пыли, паралич которого так и не прошел. — Может, я и прогуливала могадорскую биологию, но что–то не помню, чтобы вы не нуждались во сне.

Адам откидывает лезущие в глаза волосы, пытаясь сфокусироваться на мне.

— Да, Шестая, мы спим. Когда это целесообразно.

— Ну, доведешь ты себя до изнеможения, и какая тогда от тебя будет польза? — спрашиваю я.

Адам отвечает мне сердитым взглядом.

— Вся та же самая, — говорит он, кидая взгляд на разложенное перед собой скопище покореженных запчастей. — Я тебя услышал, Шестая. Я в порядке. Дай мне продолжить работу.

Если честно, я рада, что Адам так усердно работает. Как бы мне ни было неприятно смотреть на то, как он себя гробит, нам отчаянно нужно свалить из Мексики. От Джона до сих пор нет вестей. Боюсь, мы пропускаем войну.

— Тогда хотя бы поешь, — предлагаю я, выдергивая небольшой зеленоватый банан из грозди, которую только что сорвала с одной из близлежащих пальм, и вручаю его Адаму.

Какое–то мгновение он раздумывает, но потом, под громкое бурчание живота, начинает снимать кожуру. Нам и в голову не пришло взять с собой еды — мы не знали, чего ожидать, когда отправлялись к Святилищу, но уж точно не планировали разбивать тут лагерь. У нас нет никаких запасов для задержки на долгий срок.

— Прикинь, я видела у Девятого в Ларце такие камни — если их пососать, они дают все необходимые питательные вещества, — рассказываю я Адаму, очищая свой банан. — Гадость конечно, особенно если представить, где они побывали и сколько раз Девятый их использовал, но вот прямо сейчас мне реально жаль, что мы скинули их в тот колодец в Святилище.

Адам усмехается, бросая взгляд на храм.

— Не хочешь сгонять обратно и вежливо так попросить их вернуть? Наверняка, этому энерго–типу не нужны слюнявые камни Девятого.

— Тогда уж заодно нужно выпросить и новый двигатель.

— Не помешает, — отвечает Адам, торопливо запихивая в рот остатки банана. — Я нас отсюда вытащу, Шестая. Не переживай.

Я оставляю на столешнице второй банан и даю Адаму вернуться к своей работе. Пересекая взлетное поле, я иду к Марине, которая, скрестив ноги, сидит на траве лицом к Святилищу. Не совсем уверена, что она делает, медитирует или молится, или что–то еще, но она была в этой позе, когда я проснулась, и пока рыскала по джунглям в поисках еды, она так и не сдвинулась с места.

Мой путь до Марины совершенно случайно (по крайней мере, я предпочитаю думать именно так, хотя это, конечно же, неправда) пролегает мимо стойки, к которой привязана Фири Дун — Ра. Мы надежно привязали ее в центре лагеря, и все зорко следим за ней. Ну давай, могадорка, сбрехни что–нибудь и дай мне повод. И она не разочаровывает.

— У него ничего не выйдет, знаешь ли.

— Че ты там вякнула? — уточняю я, останавливаясь и медленно поворачиваясь к ней, хотя прекрасно слышала каждое слово.

Адресованная мне улыбка нашей могадорской пленницы больше похожа на звериный оскал, демонстрирующий покрытые запекшейся кровью зубы. Правый глаз опух и не открывается. Моя работа, хорошо я ее вчера приложила. После того, как мне стало известно о могадорском вторжении, я нереально быстро устала от ее непрерывного кудахтанья. Вот она и получила по морде. Гордиться мне особо нечем, могадорка была связана, но все равно было приятно отвести душу. Признаться, если б Марина меня не оттащила, я бы наваляла могадорше еще больше. В ответ на мой пристальный взгляд Фири Дун — Ра, забавляясь, прищуривает свой здоровый глаз. Мой кулак снова сжимается. Хочется что–нибудь треснуть. Все, что мне нужно, это повод.

— Ты меня слышала, девочка, — отвечает она, кивая подбородком в сторону Адама. Фири Дун — Ра говорит достаточно громко, так что можно не сомневаться, что он тоже прекрасно все слышит. — Адамус Сатэк облажается, как и всегда. Знаешь ли, я знаю его несколько дольше, чем ты. Не представляешь, каким бесконечным разочарованием он был для своего отца. Для всего нашего народа. Не удивительно, что он стал предателем.

Я кидаю на Адама взгляд через плечо. Он притворяется, будто ничего не слышит, но его руки перестали работать, а плечи напряглись.

— Соскучилась по моим кулакам? — спрашиваю я Фири Дун — Ра, делая шаг в ее сторону.

На секунду ее взгляд становится задумчивым, а потом она продолжает:

— Хотя, хмм… только сейчас дошло. Помнится, я слыхала о технических способностях юного Адамуса. Мол, он был юным гением среди молодых чистокровных во всем, что касалось техники. Странно… почему же сейчас он не в состоянии починить один из этих кораблей… тем более, в его распоряжении столько разных инструментов…

Я снова оглядываюсь на Адама. Он уже повернулся и глядит на Фири Дун — Ра со смущенным выражением на лице.

— Интересно, уж не специально ли он тянет время, — рассуждает она. — Может статься, теперь, когда Могадорский Прогресс доказал свою неотвратимость, он мнит, будто если удержать вас здесь, то заслужит этим одобрение нашего Возлюбленного Вождя и сможет приползти на брюхе обратно к родному народу… Или же он просто слишком трусит перед лицом заранее проигранных битв.

Адам пролетает мимо меня размытым пятном, приседает напротив Фири Дун — Ра и оттягивает ее голову назад. Она пытается его укусить, но Адам быстрее.

— Смерть идет за тобой, Адамус Сатэк! За всеми вами! — удается выкрикнуть ей прежде, чем Адам запихивает ей в рот тряпку. Потом отрывает кусок скотча и пришлепывает его поперек лица Фири Дун — Ра. Могадорка начинает яростно сопеть ноздрями и сверлить Адама ненавидящим взглядом. На траве перед Святилищем встает Марина, она слегка хмурится, наблюдая за разворачивающейся сценой.

Адам нависает над Фири Дун — Ра, оскалив зубы и потемнев лицом. Это тот самый взгляд убийцы, который я видела у многих могадорцев обычно за секунду до того, как они пытались меня убить.

— Адам… — предупреждающе начинаю я.

Адам резко оборачивается ко мне, пытаясь взять себя в руки. Он делает глубокий вздох.

— Все, что она сказала, ложь, Шестая, — говорит он. — Все.

— А то я не знаю, — отвечаю я. — Надо было заткнуть ей кляп еще раньше.

Адам хмыкает и возвращается к верстаку, но мимо меня он проходит, опустив взгляд. М-да, Фири Дун — Ра точно знает, как вывести его из себя. Да всех нас, если быть точной. Ну, за исключением Марины. Я понимаю, что Фири пытается вбить клин в нашу группу, вот только у нее ничего не выйдет. Она что, совсем меня за дуру держит? Слово могадорца, которому было позволено пройти через силовое поле Святилища, всегда будет значить для меня больше, чем того, кто пытался взорвать нас гранатой.