Аделина Белая - Бескрылый ангел
— Иди ко мне, — позвала Богиня Ночи, и Марк послушно сел на изящный черный диванчик.
Да, она красива. Даже очень. Но она не та. Как во сне… Это не то, что должно быть с ним… Но не все ли равно? Ведь ее большой жаркий рот так близко…
Тихий смех. «Подожди, сейчас ты увидишь что-то забавное». Богиня Звезд вспорхнула с черного диванчика, захлопнула дверь шатра. Щелчок и маренговая темнота. Богиня Ночи наощупь добралась до диванчика, обняла Марка. Маренговый купол заискрился созвездиями. С каждой секундой их становилось все больше. Купол закружился, и галактики поплыли, окутывая сына владельца «Эйфории» и Богиню Ночи густым звездным туманом. И все ближе в маренговом полумраке таинственные зеленые глаза и большой жаркий рот. Да, она очень, очень красива. Такая же близкая и чужая, как эти искусственные звезды. И такая же пьянящая, обворожительная… Теперь поплыл и пол. Любит ли ее Андрей? Андрей! Эта мысль обожгла Марка сильнее, чем большой жаркий рот, прикоснувшийся к его губам. Нет! Довольно надругательств над дружбой и любовью! Освободившись от объятий Богини Звезд, Марк встал на вращающийся пол. Сильно закружилась голова. Вместе с Марком плыли звездно-маренговое небо, Богиня Ночи в индигово-ультрамариновом одеянии, удивленно застывшая на изящном черном диванчике.
«Звездный Эльф» и манговое мороженое предательски подступили к горлу. Марка стошнило.
* * *Марк шагнул из «Эйфории» в темноту, и ночь приняла его в свои прохладные объятья.
На фонтане восседали два темных силуэта.
— И ангелы спустились к нам с небес! — продекламировал один из них голосом Андрея.
— Андрей! Никита!
— Мы ждем тебя уже два часа, — зевнул Никита.
Андрей засмеялся:
— И за это время этот придурок искупал меня в бассейне.
— Это потому что кое-кто перебрал и начал буянить, — пояснил Никита.
— О, божественный эль, напиток богов! — патетически воскликнул Андрей, приканчивая пластиковую бутыль медового пива, и бросил опустошенную посуду в бассейн, под струи фонтана. Резко посерьезнев, поймал взгляд Марка:
— Вы с ней… были… близки?..
— Ты ее любишь?
Андрей кивнул.
— Нет, мы же друзья.
Андрей облегченно засмеялся, хлопнул Марка по плечу.
— Премного тебе благодарен. О, мой бескрылый ангел, известно ли тебе, что принципы — помеха счастью, а друзья хороши только тогда, когда приносят пользу? Наша жизнь — полет мотылька… Как мог ты упустить такую женщину!.. А-а, Никита, сделай что-нибудь, спаси меня от этого изверга!
Но спасать было уже поздно. Смеясь, Марк окунул в бассейн поднадоевшего философа.
А потом, обнявшись, друзья еще долго шатались по городу, смеялись и орали песни.
— Андрей, твой «Крылатый мальчик»… Ты закончил его? — нарушил Марк пьяное веселье.
— Почти. Надо еще имя придумать…
— Пусть он останется жив…
Андрей непреклонно замотал головой:
— Нет, Марк, я не могу. Моя гениальность обязывает меня быть правдивым в искусстве. Какая судьба может быть у человека с крыльями? Приемник-лаборатория для жертв экологических катастроф. Или цирк… А потом…
— Почему тогда ангелов рисуют с крыльями? Может, это все мы — бескрылые уроды?
— А знаешь, я назову его Марком. В честь тебя. Ты ведь у нас тоже в каком-то смысле крылатый. Ангел как никак. Так выпьем же за то, чтобы у всех людей выросли крылья! — вскричал Андрей, подняв вверх только что открытую бутылку рубинового вина.
Глава 13
Цветы и змеи
Ангелина и Кристина очень быстро стали близкими подругами. Во-первых, дочь Вебера не видела в фаворитке Вячеслава Софонова соперницу. Да, поет Ангелина, конечно, совсем неплохо. Но ведь с тех пор, как к Даме под Вуалью пропал интерес после того, как та открыла свое личико, именно она, Кристина Вебер, стала первой танцовщицей «Эйфории». Во-вторых, разница в возрасте совсем небольшая. Кристине скоро исполнится восемнадцать. Ангелина на восемь месяцев старше. Но держалась Кристина Вебер с подчеркнутой взрослостью, говоря всем своим видом: «Посмотрите на меня! Я могу взять от жизни все, что хочу. Восхищайтесь и завидуйте!», и относилась к несколько застенчивой подруге с некой материнской опекой. И, наконец, им вместе никогда не было скучно.
Внимание Вячеслава льстило Ангелине, теперь Королине Рубиновой, хотя сам понемногу начинающий лысеть и седеть владелец «Эйфории» был ей не слишком приятен. На приглашения своего влиятельного поклонника на ужины при свечах, пикники за городом и в поездки на море девушка неизменно отвечала мягким отказом. А он неизменно включал ее во все программы, вкладывая в ее номера немало сил и средств, и дарил восходящей звезде огромные букеты. Но постепенно, видя, что все его старания напрасны, переключил внимание на другую начинающую певицу, менее талантливую, но более доступную.
— Могла бы быть и поблагосклоннее. Как-никак один из владельцев «Эйфории», — давала наставления подруге Кристина. — Здесь, чтобы чего-нибудь достичь, нужно быть либо любовницей Вячеслава, либо любовницей моего отца, либо его дочерью…
Не прошло и месяца, как Ангелина последовала совету Кристины Вебер. Однажды после блистательного шоу Вячеслав застал Ангелину возле зеркал вытирающей размазанную тушь с заплаканного лица. Что случилось? И он еще смеет спрашивать? Ее не включили в программу! Но, конечно, не стоит ему ничего объяснять! Просто тушь попала в глаза. Вот и все! Может быть, завтра она вообще расторгнет контракт с «Эйфорией». И когда она станет знаменитой, этот подлец еще будет кусать себе локти, умолять ее хоть раз выступить в его паршивой «Эйфории»!.. Что? Подняться в бар? А впрочем, бокал шампанского или этого знаменитого эля-коктейля ей сейчас, действительно, не помешает.
На лестнице, опираясь об руку Вячеслава и посапывая, Ангелина несколько раз наступила на свое длинное белое платье. Что заказать? Шампанское, нет, лучше эль-коктейль «Звездный Эльф». Ну вот, теперь хорошо. Ка-ак хорошо-о! И стоило расстраиваться из-за пустяков?.. Подняться в Эдем?
— Не знаю, дойду ли я до лифта…
— Я донесу тебя на руках…
Немного детский смех и «но во мне пятьдесят восемь килограммов».
— Ха! Разве это много? Осторожно, платье… зацепилось… Так…
«Ха- ха- ха», — и немного позже «уже девятый этаж?»
— Да! Мы в Эдеме.
— Почему он называется Эдемом?
— Потому что здесь хорошо, как в раю.
— Ха- ха- ха…
— Почему ты смеешься?..
— Ха- ха, да нет, ничего, ха- ха- ха, просто я представила, что мы Адам и Ева. Представляешь…, представляете, пьяные Адам и Ева…
— Хо- хо, н-да… А можно мне обнять мою прекрасную Еву?
— Ева была блондинкой?
— Никогда не любил блондинок. Пойдем, я покажу тебе Звездную Карусель.
— Я ее уже видела.
— Когда же?
— Позавчера. С Кристиной.
— Ну так посмотришь еще раз.
— Да. Как я иду? Ой, мое платье. Я почему-то все время на него наступаю. Ха-ха!
— Ничего. Иди ко мне, моя Ева.
Вячеслав на руках внес Ангелину в ультрамариновый шатер и, опустив ее на диван, покрыл быстрыми жаркими поцелуями. Длинное белое платье упало на пол.
— Нет!
Вячеслав зажал рот девушки страстным поцелуем.
………………………………………………………………………………………………….
На следующий день Вячеслав надел на шею Ангелине ожерелье из черного фианита, которое предназначалось для Дамы под Вуалью.
* * *Марк повесил рядом с дверью только что оконченную картину и отступил на несколько шагов назад полюбоваться своим творением.
— Твое? — в комнату вошел Никита.
— Нравится?
— Необычные цветы.
— Что-то давно ничего не слышно об Андрее.
— Скоро услышишь. По крайней мере, он в этом уверен. Ну ты же знаешь этого непризнанного гения. Засел дома на целую неделю. Никуда не выходит. На звонки не отвечает. Дописывает свою пьесу.
На лестнице послышались быстрые шаги, и на пороге комнаты Марка появился Андрей в темно-сером костюме, вишневом галстуке в голубых разводах, с бордовой папкой в руках.
— А вот и наш гений. Легок на помине, — усмехнулся Никита. — Закончил пьесу?
— Да.
— Он все-таки погиб? — Марк оторвался от картины.
— Да, погиб, — Андрей остановился посередине комнаты. — Твой шедевр?
Марк кивнул.
Андрей сморщил нос:
— Странные какие-то змеи. Признаться, не люблю я этих тварей.
— Змеи? — удивился Марк. — Это цветы.
— Цветы? — удивился Андрей и подошел поближе к картине, пристально всматриваясь в полотно. — И правда, цветы!.. А теперь опять змеи! «Цветы и змеи». Гениально!
Марк пожал плечами:
— Там нет никаких змей. Почитай нам своего «Крылатого мальчика».
— В другой раз, Марк, ладно?.. Извини. — Андрей странно смутился. — Я, собственно говоря, к твоему отцу.
