Лайон де Камп - Башня Занида
Феллон прошелся мимо павильона префекта, над которым степной ветер полоскал черно-зеленое знамя Кира, доура Балхиба. Пониже знамени на том же флагштоке хлопал на ветру особый вымпел фестиваля. На нем был изображен драконоподобный шан, зверь из экваториальных лесов Мутаабвка, на котором, по преданию, много тысяч лет назад полубог ’Анерик въехал в Балхиб, чтобы распространить в нем просвещение. Феллон двинулся дальше, пробираясь сквозь лабиринт будок и палаток и направляясь к эстраде, с которой доносилось что-то, отдаленно напоминавшее марш, сочиненный больше трех веков назад землянином по имени Шуберт.
Шуберта едва не заглушал раскатистый голос, вещавший что-то с незнакомым земным акцентом. Феллон поискал глазами источник этого шума и обнаружил еще одного землянина, который, энергично размахивая руками, ораторствовал на варварском балхибу с какого-то ящика.
— …поостерегитесь гнева Господня! Потому что Господь, Бог наш, ненавидит зло — и особенно грехи идолопоклонства, легкомыслия и нескромности, которым все вы, балхибцы, подвержены! Дайте мне спасти вас! Ибо грядет гнев Господень! Покайтесь, пока не поздно! Разрушьте храмы своих лживых богов!..
Феллон немного послушал. Оратор был дородным детиной в черном костюме земного покроя. Его ничем не примечательное лицо светилось фанатичной верой, а из-под его белого тюрбана выбивались пряди черных волос. Судя по всему, особенно его удручала балхибская национальная женская одежда, состоявшая из плиссированной юбки и наброшенной на плечи шали. Феллон узнал доктрины экуменических монотеистов, широко распространенной секты бразильского происхождения, которая возникла после третьей мировой войны. Кришнаитов проповедь больше веселила, чем вдохновляла.
Устав от монотонных повторений, Феллон двинулся дальше, на этот раз более целеустремленно. Его продвижение приостановила триумфальная колонна болельщиков с поля для игры в минашт. Они несли на плечах капитана занидской команды. Когда, наконец, любители спорта освободили проход, Феллон пошел дальше мимо стрельбища, где кришнаиты обстреливали травяные мишени из легких арбалетов. Он остановился перед палаткой, над которой висела вывеска с надписью на балхибу:
ТУРАНДЖ ЯСНОВИДЯЩИЙ
Астролог. Гадатель. Некромант. Одонтомант.
Видит все — знает все — говорит все.
Предсказание будущего, раскрытие неиспользованных возможностей, предотвращение несчастий, советы в любовных делах, разоблачение врагов.
Позвольте МНЕ помочь ВАМ!
Феллон просунул голову в палатку, которая была довольно велика и поделена на несколько отсеков. В прихожей на большой подушке сидел кришнаит с изборожденным морщинами лицом, куривший длинную сигару.
Феллон заговорил на чистом балхибу:
— Привет, Квейс, старина. Кого обжулил за последнее время?
— В Балхибе я Турандж, — резко ответил кришнаит. — Не забывай об этом, землянин.
— Ладно, пускай Турандж. Можно войти — о, всевидящий?
Кришнаит стряхнул пепел с сигары.
— Конечно, можно, сын мой. С чего желаешь ты сорвать покров тайны?
Феллон прикрыл за собой вход в палатку.
— Тебе должно быть известно, с чего, прозорливец. Может быть, мы пройдем…
Турандж крякнул, поднялся на ноги и провел Феллона в главный зал, где стоял стол, а рядом с ним лежали две подушки. Они уселись, и Турандж (или Квейс из Бабааля, как его знали в его родном Кваате) сказал:
— Ну что ж, дружок Антане, что интересного ты можешь предложить?
— Давай сначала посмотрим, как выглядят твои денежки.
— Ты так же не любишь расставаться с информацией, как Да’хакв со своим золотом, — в руке у Квейса неизвестно откуда появился мешочек с монетами, который он со звоном бросил на стол. Развязав шнурок, он вытащил из мешочка пару десятикардовых кругляшей.
— Итак?
Феллон подумал и начал:
— Кир стал еще невыносимей. Недавно его оскорбила борода посланника республики Катай-Джогораи. По земным меркам, эти волоски и бородой-то не назовешь — но король приказал отрубить послу голову. Довольно неприятно, нет? Особенно для бедняги посланника. Хабарьяну еле-еле удалось вытащить катайца из дворца и отправить его восвояси. Доуру он, конечно, доложил, что с нарушителем покончено — что и было правдой, хоть и несколько в другом смысле.
Квейс коротко рассмеялся.
— Благодарение судьбе, что я не министр короля, который безумней Гедика, пытавшегося заарканить луну. А почему Кир так щепетилен по части бород?
— А ты не знаешь эту историю? Он однажды сам отпустил бороду — в целую дюжину, а то и в четырнадцать волос — и тут гроссмейстер ордена Кварара в Майкарданде послал одного из своих рыцарей добыть эту самую бороду. Этот рыцарь, вроде бы, прикончил там у себя кого-то не того, а Кир мешался в майкардандские дела, вот Джувэн и решил преподать им обоим урок. Как бы то ни было, сэр Шургец добыл свой трофей, а Кир от этого совсем свихнулся. Он и до этого отличался эксцентричным поведением, а стал натуральным сумасшедшим, К с тех пор так и пребывает в этом интересном состоянии.
Квейс передал через стол две золотые монеты.
— Одна за рассказ о причине безумия Кира, а другая за то, как ты его преподнес. Камуран будет доволен. Но продолжай.
Феллон снова задумался.
— Готовится заговор против Кира.
— Против него всегда готовится какой-нибудь заговор.
— Этот похож на настоящий. Тут есть один тип по имени Чиндор — Чиндор эр-Квинан — он племянник одного из непокорных вельмож, ликвидированных Киром после отмены феодальных ленов. Так этот Чиндор хочет отобрать трон у Кира — руководствуясь высшими соображениями, как он утверждает.
— Других у них не бывает, — пробормотал Квейс.
Феллон пожал плечами.
— Может, у него и есть чистые побуждения, кто знает? Я однажды был знаком с честным человеком. В общем, Чиндора поддерживает один из наших новоиспеченных магнатов третьего сословия, Лийара-медеплавильщик. Говорят, что Чиндор обещал ему ввести протекционистскую пошлину на ввоз меди из Мадкика, если придет к власти.
— Еще одно земное нововведение, — сказал Квейс. — Если такая практика распространится, это полностью развалит торговлю. Какие ты знаешь подробности?
— Никаких, кроме тех, что уже рассказал. Если ты сделаешь это выгодным для меня, я могу откопать еще что-нибудь. Чем выгодней, тем больше откопаю.
Квейс передал еще одну монету.
— Покопай, а потом решим, сколько это может стоить. Что-нибудь еще?
— Тут становится беспокойно от земных миссионеров — космотеистов, монотеистов и им подобных. Местные шаманы возбуждают против них свою паству. Хабарьян же пытается их защищать, потому что побаивается Новорецифа.
Квейс осклабился.
— Чем больше такого беспокойства, тем лучше для нас.
— Что еще у тебя есть?
Феллон протянул руку ладонью вверх и потер большой и указательный пальцы друг о друга. Квейс сказал:
— За такие мелкие новости — которые мне и так известны, к тому же — плата поменьше.
Он уронил в подставленную ладонь пятикардовую монету. Феллон нахмурился.
— О, прозорливец, как бы ты ни переодевался, я всегда смогу узнать тебя по недостатку щедрости.
Он спрятал монету и продолжил:
— Жрецы Бакха снова начали кампанию против культа Йешта. Бакхиты обвиняют йештитов в человеческих жертвоприношениях и прочих мерзостях и возмущаются тем, что им — представителям государственной религии — не дают искоренить поклонение богу тьмы. Они надеются подловить Кира в один из его моментов побезумней и добиться разрыва договора, который заключил его дядя, Балейд, и по которому йештиты получили Сафк в вечное пользование.
— Гм, — сказал Квейс, передавая очередную десятикардовую монету. — Что-нибудь еще?
— Пока нет.
— А кто построил этот Сафк?
Феллон воспроизвел кришнаитский эквивалент пожатия плеч.
— Каким богам это известно? Я, наверное, мог бы попытаться откопать что-нибудь в библиотеке.
— Ты никогда не был в самом строении?
— За какого дурака ты меня принимаешь? Никто, кроме проверенных йештитов, и носа туда не сует — если, конечно, хочет сохранить голову.
— До меня дошли слухи, что в Сафке происходят странные вещи, — сказал Квейс.
— Ты хочешь сказать, что йештиты действительно вытворяют то, в чем их обвиняют бакхиты?
— Нет, слухи касаются не вопросов культа. Чем именно занимаются йештиты, я не знаю. Но говорят, что в этом зловещем сооружении собираются люди — если только их можно считать таковыми — замышляющие вред светлой империи Кваат.
Феллон снова пожал плечами.
— Если ты действительно хочешь поправить свое материальное положение, выясни, что там творится! За полную и правдивую информацию о Сафке я готов заплатить тысячу кардов. И не говори мне, что не возьмешься за это. Ты готов на что угодно, лишь бы цена была подходящая.
