Антифэнтези - Кувшинов Виктор Юрьевич
Хоть мы и озаботились своим медленным продвижением, но решили, что это было все же лучше, чем быть кем-нибудь съеденным или убитым. Поэтому мы не стали расстраиваться, а перекусили и вышли на дорогу. Тем более что время было потрачено не так уж и впустую: мы знали имя колдуна и выяснили свои отношения с эльфами. Не хотелось бы только выяснять еще отношения и с вампирами – я втайне надеялся, что они живут очень далеко.
ГЛАВА 4
Мы брели уже неизвестно какой час по дороге, когда мои, заплетенные под косички уши запеленговали странные звуки, потихоньку нагоняющие нас. До меня не сразу дошло, что это скрип нескольких повозок, топот лошадей и возгласы возниц сливались в один непонятный гул. Я спросил Андрюшку, что будем делать? Парень стал осторожничать, опять намекнув, что на беззащитных детей кто угодно может позариться. Я самоуверенно возразил, что беззащитных детей выращивают только у них в деревне, а городскую молодежь с кондачка не возьмешь. Наш спор решила Машуня. Она так устала от утрешнего поискового эксперимента, что взяла мою сторону, сказав:
- До ужаса надоело тащиться с такой черепашьей скоростью. Если они примут полрубля в качестве оплаты за проезд, я не против. Шиш, вся надежда на твою дипломатию!
- Я привык оправдывать ожидания, особенно самые худшие! – радостно воскликнул я и принялся готовиться к операции.
Вы думаете, это так просто: сел и поехал? Ни фига! Я уже сообразил, что в этом мире, впрочем, как и на Земле, нужно все делать тщательно подготовившись. Вот я и приказал «подтянуть ремни», натянуть улыбки, и вообще, изобразить, как нам «весело шагать по просторам». Спросите: для чего? Для многого, например, чтобы сбить цену (спасибо Эльвире – деньги у нас были, но не так уж и много). Потом, к какому путнику вы отнесетесь с большим уважением, к бодрому и независимому или еле переставляющему ноги попрошайке? Вот то-то и оно. К тому же против нас был наш возраст, не говоря уже о некоторых наших нечеловеческих анатомических особенностях.
Как раз, когда появилась первая нагруженная поклажей повозка с двумя седоками, мы были во всеоружии бодрых улыбок. Единственно, Машуне приходилось все время строить губки бантиком, а мне изображать жмурящегося от удовольствия, рыжего и зеленоглазого китайца.
Я не дал телеге проехать мимо, как бы невзначай окликнув мужичка, сидящего сразу за возницей:
- Привет! Вы за главного здесь будете? – это я сразу определил по важно задранной к небесам черной бородище.
Дядька немного помолчал для важности, но все же ответил. Да и как не ответить – ведь телега-то вперед уйдет, пока тут важничаешь! Правда, ни его слова, ни тон меня не воодушевили.
- А что делают на дороге три малявки? – пренебрежительно усмехнулся собеседник, а возница осклабившись добавил:
- Ищут приключений на свои тощие задницы! Хотя девка… не, тоже тоща будет!
Я досадливо закусил губу. Надо же было Машухе напялить платье – так бы за пацана сошла.
- Наши приключения, касаются только наших задниц, милейший, - выдал я высокопарную фразу и спросил ласковым голосом. – А вот не поможете ли вы нам до города добраться?
То ли мои слова заинтересовали важного дядьку, то ли еще что, но, внимательно окинув нашу компанию взглядом, он скомандовал вознице притормозить. Затем спросил наши имена, а в ответ объявил, что его можно звать купцом Дормидонтом. Странное, я вам скажу, имечко. Мне что-то еще припоминалось из школы типа птицы дронта, но это… язык сломаешь.
- Ну и какой, Миша, мне толк вас возить с собой? – обстоятельно приступил к беседе Дронт (настоящего его имени я так и не смог запомнить). При этом в его голосе сквозила определенная заинтересованность.
- Возьмете за двадцать грошей? Веса в нас не много, да и места лишнего на повозке почти не займем…
- Нет, только за рубль… - началась обычная уличная торговля за цену на проезд, только вместо такси были телеги, а вместо бомбилы – бородатая и лысоватая птица Дронт. Суть от этого не менялась, мы интенсивно приводили доводы, вроде: «да тут пешком полдня идти осталось!», или: «вот и идите себе – через неделю меня вспомните!» В результате интенсивных переговоров мы, спустя десяток минут, сидели в третьей по счету телеге, а карманы этого эксплуататора раздулись на целых полрубля.
Перебросившись несколькими словами с хмурым извозчиком, мы замолчали, приткнувшись спинами к каким-то мешкам. Спустя немного времени я почувствовал, что начинаю засыпать. Машунина голова незаметно сползла мне на плечо, а Рюшка еще немного обсудил качество телеги и деревенскую жизнь с возницей и тоже закрыв глаза, привалился спиной к поклаже. Из последних усилий я пронаблюдал, что мои друзья крепко сидят на повозке, и отключился.
Сам не знаю, от чего я проснулся. Может, выспался, а может, какое провидение и в этом мире завелось. Но только я открыл глаза и обнаружил, что Рюшка продолжает дрыхнуть возле извозчика, а Машуня совсем сомлела, завалившись головой ко мне на коленки вместо подушки и свернувшись калачиком на самом краю телеги. Смешно, но я каким-то образом сообразил во сне придерживать ее за плечо, чтобы нашу спящую красавицу не выкинуло на каком-нибудь ухабе из телеги. Когда я сообразил ее подстраховывать, осталось для меня полной загадкой.
Я сидел, как мышь, боясь спугнуть сон измученной девчонки, а в груди отчего-то разливалось предательская теплота – не хватало еще тут сюси-пуси разводить! Я что ей, мама или папа? С другой стороны, где ей тут взять маму или папу? Ладно я, парень, а ей же ласка нужна. Мне не понравилось ее последнее хныканье после того, как меня украли эльфы. Даже не собственно хныканье, а то, что она сломалась. Ведь до этого от нее только и были слышны одни насмешки да ценные указания, и я был просто покорен ее вредностью. Что-что, а переплюнуть меня в этом деле до нее никто не мог. И только я обрадовался достойному сопернику, как бац, и она спасовала перед трудностями. Ладно, время покажет.
Я осторожно отодвинул непослушную прядь темных волос, щекотавших ей щеку. На лице Машуни появилась улыбка, и моя рука сама непроизвольно погладила ее волосы. Я ругал себя, на чем свет стоит, но ничего поделать уже не мог – ее улыбка растянулась еще шире и обнажила остренький, я бы сказал даже пикантный клычок (кажется, так мама называла что-нибудь остренькое). Я, конечно, не родитель, но все же могу отчасти заменить их здесь – успокаивал я противное ощущение какой-то нежности к этой, надо признаться, такой милой и беззащитной егозе.
И вот посреди этой постыдной идиллии, мои уши уловили разговор, происходящий на последней телеге – через одну после нас. На ней ехали двое, причем, когда мы садились, я заметил, что мужик помоложе весьма смахивал на Дронта – эдакий молодой разухабистый Дронтеныш. Сначала я не вслушивался, но потом мой эльфийский слух выудил такие фразы, что сердце мое вместо тепла оказалось охвачено стальным холодом, к счастью, не ужаса, а злости. Я вообще от таких новостей почему-то не пугаюсь, а сержусь – наверно это к лучшему, так как иначе от этих нескольких фраз можно было просто сойти с ума от ужаса.
А вы бы не сошли с ума, услышав такое?
«…отец-то твой хитер – еще и за провоз деньги взял...»
«…тихо-мирно едут сами куда надо, а вот завтра и связать можно будет – до города-то полдня пути останется…»
«Я и говорю: хитер!»
«… надо бы сегодня с девкой порезвиться…»
«…так что с нее толку, кожа да кости!»
«Что бы ты понимал, деревня! Все равно ее батя продаст. На что ему хилая малолетка? Да и парней лучше в городе продать и концы в воду…»
«Да, за них можно почти как за этот обоз выручить. Вот как бывает, деньги-то сами по дороге в руки пришли!»
Мое подслушивание прервал слабый, но вполне возмущенный вскрик:
- Ой! Ты что? – Машенька вскочила с моих коленок, разом покраснев, как помидор.
Я же, почти не обращая на это внимания (ну почти не обращая), придержал ее за руку, чтобы она не вывалилась с повозки, и, обняв за плечи, прошептал ей на ушко:
