Врата Анубиса - Пауэрс Тим
666. Апокалипсис 13.13>, конечно, есть в этой... в Книге джорджо.
В этот момент в шатер вбежала собака, сделала круг и, поджавши хвост, торопливо убралась вон.
- Руа возвращается, - сказал тот, с обезьянкой. - Сматываемся, Уилбур.
- Аво, - охотно согласился Уилбур.
И они незамедлительно выбрались наружу. Поднырнув под свешивающееся полотнище ткани. Дойль уставился на вход, полузавешенный каким-то ветхим ковром. Собака, когда вбегала в шатер, немного отодвинула в сторону полог на входе, и он мельком увидел деревья в лунном свете, почувствовал холодное дуновение ночного воздуха за стенами шатра. Его память наконец-то сбросила одуряющие пары эфира, и механизм мозга включился. И Дойль мысленно прокрутил все подробности этого вечера... Да, прыжок удался, все сработало как надо. И затем город, район трущоб... И да, конечно, самое главное - Кольридж! И миссис Тибодю поцеловала его... Внезапно у него внутри что-то оборвалось от леденящего ужаса, накатившего волной. Лоб покрылся каплями холодного пота Дойль вспомнил того лысого в таверне. Вспомнил, как лысый схватил его. "О мой Бог, я пропустил прыжок возвращения, я же был за пределами поля в тот момент, когда дыра захлопнулась", - думал он в ужасе.
Полог откинулся, и в шатер вошел тот самый страшный лысый старик, который похитил его из "Короны и якоря".
Лысый достал из кармана сигару, подошел к столу и прикурил от лампы. Постоял некоторое время, попыхивая сигарой. Направился к койке, схватил за волосы голову Дойля и потянул вниз. Дойль дернул головой, пытаясь высвободиться, но мощная рука зажала голову, как в тисках. В другой руке старик держал зажженную сигару. Он медленно поднес горящий конец сигары к левому глазу Дойля. В панике Дойль выгнулся дугой, сгибал и разгибал крепко стянутые веревкой ноги, делая нечеловеческие усилия вырваться. Он беспомощно барахтался - веревки крепко держались, и старик продолжал прижимать его голову к койке. Дойль напрягал все силы в бесплодной борьбе, но ему не удалось ни на дюйм сдвинуть голову. Он зажмурил глаза и тут же почувствовал жар горящей сигары. Наверное, сигара не дальше чем в нескольких миллиметрах от его глаза.
- О Боже мой, прекратите! - еле слышно выдохнул Дойль. Отчаяние придало ему сил, и он дико заорал: - Помогите! Прекратите это! Эй, кто-нибудь, уберите его от меня!
И с облегчением понял, что горящая сигара отодвинулась и голову отпустили. Он замотал головой, из левого глаза текли слезы. Он заморгал и постепенно сквозь пелену слез смог достаточно отчетливо разглядеть окружающие предметы. И он увидел лысого. Тот задумчиво стоял рядом с койкой и попыхивал сигарой.
- Я хочу знать все, - неторопливо произнес лысый. - Ты мне все расскажешь: откуда пришли твои люди, как вы используете врата для перемещения, как вы открыли врата? Я узнаю все это. Ты понял меня?
- Да, - с трудом выдавал Дойль.
"Боже, покарай Дерроу, - в ярости подумал он, - и пусть рак съест его живьем! И да будет так! Аминь. А ведь это вовсе не было моей обязанностью пойти вызывать кареты!"
- Да, я расскажу вам все. Фактически я могу сделать вас сказочно богатым, если вы в свою очередь сделаете мне одолжение и...
- Одолжение? - повторил старик, не скрывая изумления.
- Да. - По щеке Дойля бежали слезы, и щека чесалась. Его уже сводила с ума невозможность поскрести щеку и избавиться от невыносимого зуда. - Да, это правда. Я не пытаюсь обвести вас вокруг пальца. Поверьте, я не обманщик, я действительно могу сделать вас богатым. Я могу сказать, какую собственность выгодно приобрести, куда выгодно вкладывать деньги... Возможно, я даже скажу, где найти спрятанное сокровище, если у меня будет время подумать... золото в Калифорнии... гробница Ту-танхамона...
Ромени захватил пару колец веревки, обмотанной вокруг грудной клетки Дойля, и мощной рукой приподнял его с койки. Он нагнулся к лицу Дойля почти вплотную.
- Твои люди знают это? . - прошипел он. - Где? Говори!
Дойль повис на веревках, и они болезненно врезались в тело. Он почувствовал такую сильную боль, что стал терять сознание. Он только успел понять, что каким-то образом вызвал недовольство своего мучителя.
- Что сказать? - попытался уточнить Дойль. - Где гробница фараона Тутанхамона? Да отпустите же меня, я не могу дышать!
Ромени разжал руку, и Дойль хлопнулся на койку. Его голова безвольно отскочила от натянутой парусины.
- Итак, где это? - спросил Ромени угрожающе-спокойным голосом.
Дойль дико оглянулся кругом. В шатре опять появился тот, с обезьянкой, и опять испуганно уставился на Дойля, невнятно бормоча какое-то незнакомое слово, повторяя его снова и снова.
- Хорошо, - начал неуверенно Дойль, - давайте заключим сделку. Я полагаю, мы сторгуемся...
И только спустя некоторое время Дойль осознал, почему у него стоит звон в ушах, а щека горит огнем, - старик зверски ударил его кулаком по голове.
- Ну, где это? - тихо повторил Ромени.
- Иисусе Христе! Ну зачем все так воспринимать? Внезапно Дойль понял, что его мучитель уже знает местонахождение гробницы и, в сущности, просто пытается его запугать. Он увидел, что Ромени опять отвел руку для удара.
- В Долине Царей, - выпалил он, - под захоронением мастера, который построил гробницу какого-то другого фараона! Рамзеса или что-то вроде этого.
Старик нахмурился и несколько нескончаемо долгих мгновений никак не реагировал на слова Дойля, только дымил сигарой.
- Ты мне расскажешь все, - вымолвил он наконец. Старик подтащил стул и уселся, собираясь продолжить допрос, но в это мгновение в шатер вбежала собака, сделала круг и, негромко ворча, направилась к выходу.
- Джордже, - испуганно прошептал тот, с обезьянкой. Он пристально вглядывался во тьму за приоткрытым пологом шатра. - Да помогут нам боги! Руа, это джорджо!
Дойль сделал глубокий вдох, набирая как можно больше воздуха, как перед прыжком в воду с трамплина, и что есть силы заорал:
- На помощь!
Реакция последовала незамедлительно: тот, с обезьянкой, размахнулся и метким ударом ноги сшиб фонарь. Фонарь разлетелся вдребезги, разбрызгивая капли горящего масла по стене шатра. Одновременно Ромени зажал рукой рот Дойля и развернул его голову так, что он мог теперь видеть только грязный пол. Дойль успел услышать вопль "Помогите! Пожар!" за мгновение до того, как кулак Ромени обрушился на его голову и тьма опять поглотила его.
***
Он видел пламя двух горящих шатров. Попытавшись сфокусировать взгляд, Дойль с досадой убедился, что у него это плохо получается: все расплывалось, глаза застилал туман. Он решил пока не думать о кляпе, имеющем на редкость неприятный вкус шерсти, и о веревках, больно врезающихся в тело. Если попытаться забыть о том, что запястья туго стянуты, да и ногами тоже не шевельнешь, то можно попытаться насладиться зрелищем пожара, вот только в глазах все плывет и он не может в полной мере насладиться столь эффектной картиной. Он смутно припомнил, что его усадили, прислонив спиной к дереву. Кажется, тот самый страшный лысый старик. Он сбросил Дойля у дерева, как мешок, прислонил к стволу и пощупал пульс, а затем приоткрыл пальцем веки и настойчиво заглянул в глаза, проверяя реакцию зрачков. Видимо, результаты медицинского осмотра его успокоили, и старик поспешил обратно к шатру. Оттуда слышались крики сбежавшихся к месту происшествия цыган. Дойль понял, что привело его в сознание - боль от заскорузлого пальца старика на обожженном веке.
Дойль откинул голову назад и увидел две луны. Он не на шутку перепугался. Мозг работал кое-как и с перебоями, как машина, нуждающаяся в отладке, но Дойль все-таки понял, что это значит - видеть две луны на небе. А это значит, просветленно подумал он, что он видит сейчас все удвоенным! А следовательно, горит только один шатер, а не два! С видимым усилием ему удалось заставить две луны объединиться и стать одной привычной луной. Дойль привел голову в первоначальное положение и увидел одно зарево пожара. Волна прохладного ночного воздуха, казалось, проходила, как сквозь шлюз, через его разгоряченный и помутившийся рассудок, омывая его и принося ясность и успокоение. Он внезапно отчетливо осознал все - траву, мелкие камешки, белевшие в лунном свете, шершавую кору дерева за спиной, веревки, врезающиеся в тело.
