Саша Камских - Институт экстремальных проблем

— Еще бы! Им тут вдоволь и побегать можно, и в земле порыться, и за птицами погоняться. В парке ворона живет, умная и хитрая, она постоянно собак дразнит. Сядет на нижнюю ветку дерева, но так, чтобы ни одна собака не допрыгнула, и начинает каркать, причем как-то по-особенному. Что-то в ее голосе псам не нравится, и они иной раз с ума сходят, пытаясь до нее добраться, лают до хрипоты. А она сидит и молчит, пока они надрываются, но чуть только замолкнут, опять подает голос, и все начинается сначала. Сейчас, похоже, именно это происходит. Только Казан у нас такими глупостями не занимается, демонстративно лапу на это дерево задерет, потом так ехидно посмотрит на всех и степенно удаляется по своим делам. — Света подошла к окну и чуть пошире растворила его. — Какая погода сегодня! Небо прозрачное, дожди промыли его от всякой гари, копоти и выхлопных газов, воздух чистый, как далеко за городом. Завтра обещают так же ясно и тепло – отличный подарок для Иры с Сергеем.

— Слушай, а я и забыл, что у них в субботу свадьба! — Вадим смог чуть приподняться на локтях. — Почему ты мне не напомнила с утра?

— Тебе не до этого было.

— Это точно, — согласился Медведев и вдруг поскучнел, — значит, завтра тебя не будет. Ладно, потерплю как-нибудь Андрея, постараюсь не рычать на него.

— Завтра утром я приду к тебе как обычно, — успокоила его Света, — а потом весь вечер буду с тобой, расскажу, как все прошло.

— Светлаша, не нужно ради меня отказываться от всех радостей жизни, — Вадим взял ее за руку. — Как Ирина посмотрит на то, что ты сбежишь в самый разгар веселья?

— Дим, я ведь тебе говорила, что они ничего особенного устраивать не будут. Гостей совсем немного приглашают – родственники, близкие друзья, наши ребята. Иру я сразу предупредила, что уйду рано, она все поняла, а Сергею и вовсе ничего говорить не нужно – он иной раз будто мысли читает.

— Я ему почитаю… — неопределенно пообещал Вадим и заявил немного обиженно: — Ты мне так и не сказала, что купила в подарок.

— Сказала, но ты забыл. Я купила индийский мохеровый плед, он как раз подойдет Ирине на диван и по размеру, и по расцветке. Я тоже парочку таких взяла, не смогла устоять перед соблазном – такие мягкие они и теплые!

— Да, сейчас я вспомнил, что ты говорила об этом, — признался Медведев и сокрушенно добавил: — Маразма у меня пока нет, но склероз уже в наличии.

— У тебя, как у любого мужчины, такие вещи в памяти не откладываются, — улыбнулась Светлана, — моего папу, например, бесполезно было спрашивать, какого цвета плитка на полу у нас в ванной или в каком костюме мама утром уехала из дома.

— Ну-у, такие вещи я запоминаю, — самодовольно заявил Вадим, и вдруг глаза его вспыхнули. — Ты знаешь, а я ведь помню, что на тебе было, когда первый раз тебя увидел! Школьная форма с плиссированной юбкой, голубой плащик, такой же голубой берет, из-под которого торчали косички, а на ногах… — он задумался, — на ногах – коричневые ботиночки, маленькие, как у куклы! А по выходным ты часто приходила в гости в сине-белом матросском костюмчике. Такой славный был морячок! Я теперь понимаю, что любил тебя уже тогда, только проявлялось это у меня в достаточно странной форме, — Медведев усмехнулся, — впрочем, и через двадцать лет я не поумнел.

— Димка, это поразительно! Ты отнекиваешься, когда тебя называют художником, а у самого просто замечательная память на такие детали! — восхитилась Света. — Это не каждому дано. Я сама про те ботинки давно забыла, а ты напомнил. Ты бы только знал, какой лютой ненавистью я их ненавидела! Мне пришлось носить такую обувь до пятого класса, а мне так хотелось туфли на каблуке, пусть совсем маленьком, чтобы стать выше хотя бы на пару сантиметров! Но бабушка считала, что в таком возрасте каблуки испортят осанку, папа тоже был с ней согласен, вот я и ходила, как утенок.

— Почему утенок? — рассмеялся Вадим.

— У утенка ведь плоские лапы, — объяснила с улыбкой Светлана. — Он ими шлеп-шлеп по земле, вот и я, по-моему, так же неуклюже шлепала в тех ботинках.

— Нет, — помотал головой Медведев, — ты неуклюжей не была, в отличие от Ленки; та косолапила, как медвежонок. Мама расстраивалась, но потом все прошло. Ты тоже выросла и стала такая стройная, гибкая, сильная, а красивой ты была всегда. — Вадим притянул к себе девушку и обнял ее. — Это йога такое действие оказала?

— Частично, — Света устроилась так, что ее щека соприкоснулась со щекой Медведева. — Расти я начала задолго до того, как начала ей заниматься. Мне, оказывается, вредно было ездить на юг, куда меня каждый год возили на море. Жара, солнце, загар – все это не шло мне на пользу. Как только не получилось летом поехать ни в Абхазию, ни в Крым, потому что папа готовился к защите, я сразу выросла за год на пятнадцать сантиметров. Когда на следующий год поехали в Прибалтику, был всего лишь пятисантиметровый прирост, а когда стали ездить в Карелию, то я начала расти равномерно в течение всего года, без задержек и резких скачков, пока не выросла. Так что, солнце мне вредно, не знаю почему.

— Ты северянка, Светлаша, светлая и нежная, как белые ночи в Карелии, но сильная, как подснежник, пробившийся сквозь ледяную корку на подтаявшем снеге. Ты моя Снегурочка! Нет, не так, — поправился Вадим, со страхом вспомнив свой сон, когда Света, как Снегурочка, растаяла, — тебя японцы назвали правильно. Волшебная лунная дева – вот самое подходящее для тебя определение.

— Будешь плохо себя вести, улечу на Луну, — пригрозила Света.

— Я буду паинькой! — заверил девушку Медведев. — Ты обо мне не беспокойся, позови сейчас Андрея и расскажи ему, что со мной нужно делать, а завтра сосредоточься на другом, у тебя ведь такая ответственная должность – подружка невесты. А Ирину, давай, мы потом пригласим тебе в подружки, если у тебя нет других кандидатур, — предложил он.

— Нет, Дим, только одна. Больше подруг у меня нет, — немного грустно улыбнулась Светлана, — и вообще никого нет, кроме тебя, дяди Саши и тети Зои.

— А у меня есть только ты, — Вадим с нежностью смотрел ей в глаза. — Родители, сестра, племянники тоже есть, но они далеко, а ты рядом со мной всегда, каждый день, и я знаю, что не смогу жить, если ты вдруг куда-нибудь исчезнешь. Завтра вечером не рвись ко мне, лучше отдохни, приедешь в воскресенье, и целый день мы проведем вместе, а я всю субботу буду думать об этом.

Часть 6. Родственники

После шести уроков Алешка Томский домой не торопился. Погода стояла отличная, осень старалась стереть воспоминания о лете, которого не было. Сначала Лешка играл с ребятами из класса в футбол, потом все пошли в парк кормить уток. Дома он появился около семи часов вечера. Ирины не было, а отец уже пришел с работы. Лешка обнаружил его на кухне, где тот чистил картошку.

— Ну что, лицеист, как дела?

— Нормально, — коротко ответил Лешка и скептически посмотрел на отца. — Па, ты женился на Ирине для того, чтобы у плиты стоять?

Сергей, не торопясь, дочистил картофелину, кинул ее в кастрюлю с водой, тщательно вытер руки и только после этого повернулся к сыну.

— Так, с кем общался? С матерью или с бабушкой? — спокойно спросил у него. — Подозреваю, что с бабушкой, узнаю ее настрой.

— А что, не так разве получилось? — Алешка насупился. — Как у тебя выходной среди недели попадает, так ты то в магазин, то на рынок, то просто на кухне торчишь почти целый день. Еще стиркой и глажкой займись, самое оно будет.

Сергей усмехнулся:

— Ты предлагаешь сидеть и ждать, пока мать-кормилица придет домой с авоськами, приготовит ужин и потом нас накормит? Сесть с чипсами перед ящиком или ноутбуком и самому палец о палец не ударить? Ты прекрасно знаешь, что Ирина в двух местах работает, но в те дни, когда не занята до позднего вечера, она сама все делает. А когда я прихожу после «суток» на полусогнутых, то мне вообще ни о чем думать не надо, только умыться, поесть и отрубиться – все наготове, — Томский пододвинул табуретку, сел на нее, а на другую усадил сына, надавив ему на плечо. — Так никто обо мне никогда не заботился, даже мама, не говорю уж… — Сергей замолчал, неволей вспомнив скандалы, которые Татьяна начинала, стоило ему переступить порог квартиры, а потом невесело глянул на Алешку: — Ты пойми, Ирине же приятно, когда она, устав, приезжает домой и видит, что о ней позаботились, ей помогли. Ты просто не жил один и не представляешь, что значит приходить в пустую темную квартиру, где тебя никто не ждет.

Лешка выслушал отца молча и так же молча пожал плечами.

— Но это все лирика, давай вернемся к прозе жизни. Снимай форму, умывайся и приходи чистить картошку. Пора тебя учить мужской работе, — распорядился Сергей. — Интернет оставь на потом.

— Так уж и мужской! — фыркнул Лешка.

— Полкило почистить, может, мужской работой и не покажется, а вот пару мешков в наряде по кухне переработать – самое оно, как ты изволишь выражаться.