Сергей Плотников - Паутина Света
Ринко, естественно, и не подозревала, какие в головах у её родителей крутятся мысли. Не так уж часто девочка оказывалась за пределами города, на природе, только традиционные недельные каникулы на источниках в горах, да пара-тройка дней на пляже летом: родители у неё люди занятые. Пока они ехали по шоссе, проезжая пригороды и села, ничего необычного девочка не увидела. Но вот транснациональное шоссе сменилось региональным, потом в сторону отвернула просто дорога районного значения, а потом они вырулили на узкий серпантин горной дороги, ведущий к перевалу. Именно тут были источники, и кроме ходящего раз в сутки рейсового автобуса, и микроавтобуса гостиницы, по дороге можно было встретить только редкие машины местных, живущих в двух некрупных селениях за перевалом. Те, впрочем, предпочитали доплывать куда нужно по воде — и быстрее, и удобнее, чем по почём зря петляющей дороге.
Девочка рассеяно осматривала окружающий пейзаж, уплывающий за спину, и мысли её были далеко и от дороги, и от источников. «Очередной не самый весёлый день рождения» — подумала она. — «и опять без Юто. Иногда родители всё-таки перебарщивают со своей „корректностью и воспитанием“. Хоть парень и переживает о своих родителях, не подумает же он, что все остальные перестанут отмечать свой день рождения? Да и скучно там без него.» Вот что-что, а с Юто скучно не было никогда, причём чем больше они общались, тем более интересными и загадочными гранями он перед ней открывался! До смерти его родителей они общались не так уж много, и Ринко честно считала приятеля замкнутым угрюмым пареньком, не умеющим ответить ударом на удар. Да уж, что-что, а с ударами у неё всегда получалось хорошо. Не иначе как семейная наследственность наконец-то проявилась. Отец всё сокрушался, что дед не дожил до момента, когда этой весной она выиграла районные соревнования по кендо среди десятилеток. И когда Амакава сказал, что он из семьи экзорцистов, это было смешно! Очень! До тех пор, пока не проявилась его странная магия. Впрочем, с магией как раз всё было не очень — не считая того раза, когда они считали букашек в полу его дома (Брр! Ужас!!) Юто проявил свои силы при ней считанные разы: когда зачаровывал очки (Ринко поправила очки у себя на носу), когда заклял посуду от разбивания, и когда… да, когда защитил её от той непонятной хрени два года назад. А она, признаться, тогда и не разглядела почти ничего: лишь смутный силуэт, отделившиеся от тьмы за границей круга света уличного фонаря, со скоростью поезда ринувшийся к ней… и распавшийся на две половины, истаял странным жидким дымом. Девочка зябко повела плечами, и помотала головой, чтобы избавиться от тени пережитого ужаса. Лучше уж вспомнить, чего было хорошего.
А хорошего и забавного было много. Юто оказался увлекающимся изобретателем, вдохновенным рассказчиком и демонстрировал просто шокирующую подвижность мышления в проведении интересующих его опытов. Одни хомяки чего стоят! А ракета? Ух, химичка потом бледнела, стоило их классу придти на урок естествознания, если он был посвящён химии! А ещё… тут Кузаки-младшая отвлеклась от воспоминаний и уставилась за окно. Что-то такое промелькнуло мимо, что-то неправильное… необычное…
Первую слабо светящуюся синюю точку Ринко заметила выше по косогору, вдоль которого их машина ползла со скоростью километров тридцать в час. Опасная дорога, скорость ограничена… Потом ещё одна мелькнула ниже макушек проплывающих деревьев, когда автомобиль семейства Кузаки выехал на прямой участок серпантина… А вот и третий… Странно, что это может быть такое мелкое, не цикады же, да и те не светятся… стоп, какие цикады в горах и при двух градусах по Цельсию? А потом дошло — очки! После стольких дней магического вакуума магосенсору наконец-то нашлось, что визуализировать! И чем выше в горы, тем точек становилось больше. Одни медленно плыли в небе (не слишком высоко, очки «слепли» на тридцати-сорока метрах), другие — копошились в ветвях. Третьи были на земле или в земле, одна точка даже пролетела сквозь лобовое стекло, совершенно не замечая материю, промелькнула мимо Ринко, и исчезла позади автомобиля. Сомнений не осталось — Кузаки слышала про маленьких безобидных духов, живущих в лесу и в горах, и страшненькие истории про блуждающие огоньки тоже. Впрочем, до «огонька» ни один дух не дотягивал. Некоторые из различимых точек, конечно, были ярче, а один раз мелькнуло что-то, напоминающее силуэт мыши, и всё.
Устроившись в их привычном домике на заднем дворе гостиницы, Ринко привычно впряглась в общую кутерьму персонала: помогала на кухне (именно там повара научили готовить чуть ли не лучше мамы!), мыла пол, запускала огромные стиральные машины, что стирали бельё и юкаты, вешала вымытое бельё, и ещё десятки небольших, но важных поручений. И как приятно после физической нагрузки расслабиться в бассейне, откуда ушли все посетители, занимать его, как важная персона, в одиночку или с двоюродными сёстрами…
И всё это время девушка замечала духов: на территории гостиницы их было меньше — чем-то люди им мешали. Но некоторые нематериальные гости, наоборот, вели себя общительно — толкались у уличного фонаря, следовали за одним из гостей гостиницы, плавали в толще воды в бассейнах. Их было по настоящему много только в каменной чаше на краю территории, природном резервуаре «тяжёлой» воды, в которую неприятно было лезть, и дольше пяти минут не вытерпеть. Самое интересное, что если воду из резервуара зачерпнуть, например, ведром — то хоть до вечера руку или ногу держи — никакого эффекта.
Что интересно, Юто про маленьких аякаси ничего не говорил, когда предупреждал её о поведении, если она заметит что-то магическое с помощью очков, видимо, просто про них не знал. Духи ничего никому не делали, и через сутки Ринко уже перестала обращать на них особое внимание… пока мелкие точки не порскнули мимо неё прямо через стены, спеша убраться подальше от… девушка повернулась и чуть не упала. Прямо сквозь деревянную стену дома был виден светящийся женский силуэт. Силуэт, объятый незримым синим пламенем, бьющимся вокруг фигуры, как на ветру.
72
Первого — это если за сегодня — хомяка я угробил довольно быстро: после наложения паутины линий, как я их запомнил и перерисовал со структуры Ринко, животное продержалось около получаса. Несмотря на то, что это хомяк, и что я специально купил его как лабораторное животное, его смерть меня сильно напрягла. После наложения «парома», хомяк резко сменил рисунок движений: вместо плавных вальяжных — резкие и порывистые. Причём у меня сложилось такое впечатление, что грызун внезапно перестал узнавать знакомые предметы: несколько раз чувствительно приложился о прутья клетки, долго пытался сжевать опилки со дна, а потом, найдя, наконец, корм, начал его прятать. Причём, если попытку зарыть в опилки ещё можно списать на проснувшийся инстинкт, то выбрасывание зёрен через прутья вообще ни в какие ворота не лезло. А амплитуда и мощность движений продолжали нарастать. Через несколько минут хомяк уже орал от каждого движения, а под кожей начали собираться гематомы. Когда тельце перестало дрожать, и дышать, я, наконец, подошёл к клетке. И обнаружил, что в моём «инвентаре» как минимум не хватает скальпеля и бинокулярной лупы, а лучше — и микроскоп достать. Похоже, что причину смерти я определить могу только «на глазок», потому что вскрыть труп мне банально нечем. Похоже, это — внутреннее кровотечение, вон как конечности раздуло, и они буквально посинели. Но если бы не столь явные симптомы, то хомяк погиб бы зря. А мне что-то надо сделать со своими вечными прое… проблемами в планировании, иначе первый же бой для меня станет последним!
Мир праху твоему, хомяк, уж прости мне свою смерть. Не такая уж и бессмысленная она была. Что-то у меня сегодня неудачный день. Лучше всё же карту попробовать домучить. Сгоревшие контроллеры хотя бы легко заменить.
Интерлюдия 4,
часть 2
Несколько секунд Ринко просто заворожённо рассматривала огненосный силуэт, не в силах поверить в то, что видит. Лицо у неё наверняка было в тот момент такое, что неведомый аякаси наверняка бы догадался, что его видят как-то не так. Или это маг? Девочка судорожно замотала головой. Сосредоточься! Юто дал чёткие инструкции: что бы не случилось, держать покерфейс. Смешное слово — Юто-куну пришлось сначала объяснять перевод, потом смысл, а потом учить её, Ринко, играть в покер. Воспоминание заставило улыбнутся: Ринко в итоге разобралась с правилами и быстро начала выигрывать, с учётом, что они играли на посещение парка аттракционов, парень умудрился проиграть аж два похода! После чего отказался играть с ней в карты наотказ.
Так, сосредоточиться. «Я-очень-занята-и-иду по делу, тем более, дело действительно есть!» Проговаривая про себя эту мантру, Ринко отодвинула створку входной двери и вышла на узкую веранду без перил. А вот и… девушка поспешно сдёрнула очки, притворившись, что на стекло что-то попало, потому что так смотреть на спокойно прогуливающуюся по дорожке, ничем на первый взгляд не примечательную женщину было неприлично. А вот через зачарованные стёкла картина открывалась совсем другая: выражение лица издали напоминало скорее ухмылку, взгляд нечеловеческих глубоких чёрных глаз притягивал, как омут. «Не смотреть в глаза аякаси» припомнила Ринко, аккуратно убирая очки в карман, теперь она уже не сомневалась, что видит духа — демона. Девочка, аккуратно подхватив корзину с постельным бельём, потащила её, упирая край ёмкости в живот, украдкой бросая взгляды на незнакомку. Когда дочка была совсем маленькой, папа частенько играл с ней в «загадай предмет» — совмещал тренировку на внимательность с развитием дочери. У непоседливой Ринко редко получалось что-то заметить походя, как у папы, но если внимание кто-то привлёк… Одета аякаси — демон оказалась странновато: не местного кроя слишком тёмная юката была порядком изношена, широкий пояс тоже помнил лучшие времена. Женщина, как поняла Ринко, не просто гуляла, а ела орехи. И как ела! Она без разбора доставала из широкого рукава очередной орех — то обычный, лесной, то благородный, то земляной, а когда Кузаки подошла совсем близко — в ход пошёл греческий. Хруп! У Ринко аж заныли челюсти и задёргался глаз. И ещё. Кузаки поняла, что совершенно не боится духа. Может, это самообман, но настолько вегетариански настроенный аякаси совершенно не пугал.
