Незапертые двери - Илья Александрович Шумей
Однако верность традициям вовсе не отменяла современных технологий, а потому на стоящем в углу рабочем столе из натурального темного дерева красовался коммуникационный терминал последней модели.
Ступая по мягкому ковру, Лайс подошел к окну и выглянул на улицу. Судя по всему, днем отсюда открывался прекрасный вид на город и убеленные снежными шапками горные вершины, но все, что он смог рассмотреть сейчас – лишь россыпь огней внизу.
Он обратил внимание, что опирающиеся на подоконник пальцы его левой и правой рук касаются словно разных поверхностей. Опустив взгляд, Лайс обнаружил, что темная массивная доска разделена наискось на две неравные части. Одна оставалась гладкой, в то время как другую покрывала сеть мелких трещин, словно она за долгие годы выгорела на солнце и рассохлась. Подобная неряшливость посреди совершенного во всех смыслах интерьера выглядела по меньшей мере странно.
– Это тень, – пояснила подошедшая Дэлери, – страшное напоминание о том ужасе, что мы все тогда пережили.
Лайс даже вздрогнул и отдернул руки, когда понял, о чем идет речь. След на подоконнике оставила вспышка того взрыва, что сровнял с землей половину города…
– У меня тоже есть… подобное, – он поднял к свету свою обожженную левую кисть. – И я никогда не забуду ту жертву, что принесла ради нашего спасения Сестра Кьюси. Я до сих пор вижу ее взгляд всякий раз, когда закрываю глаза.
– Я понимаю, – Жрица тряхнула головой, разметав по плечам темные волосы, – но довольно о грустном. Не будем омрачать возможно последние часы твоей беззаботной жизни. Лучше насладимся ими сполна, пока еще есть такая возможность.
– Последние? – Лайс недоуменно нахмурился.
– Грамотные люди сейчас нарасхват! Кто знает, быть может тебя уже завтра куда-нибудь призовут?
– Так скоро?
– Вот я и говорю – времени осталось мало. Потрать его с умом.
– Но…
И тут Лайса снова переклинило. Не мог же он просто в лоб спросить Жрицу, что ему делать дальше! Раздеваться прямо сейчас, или полагается еще какая-нибудь преамбула? А вдруг он вообще все неправильно понял, и она, действительно, пригласила его только ради того, чтобы угостить бокальчиком хорошего вина?!
К счастью, Дэлери не стала лишний раз Лайса испытывать и сама ответила на все его невысказанные вопросы:
– Танцы все же здорово утомляют, так что, думаю, горячий душ тебе сейчас не помешает, – она стрельнула глазами ему за спину. – Ванная – там. Полотенце на полке, халат – на крючке.
Двигаясь словно запрограммированный бестолковыми первокурсниками учебный робот, Лайс проковылял в ванную, заметно превышавшую по размеру их с Холиссом комнату в общежитии. Бешено колотящееся в груди сердце тем не менее не помешало ему отметить и отделанные натуральным камнем стены, и современную начищенную до зеркального блеска сантехнику, и оставленные нетронутыми массивные темные деревянные балки под потолком. Возможно, пристальное внимание к деталям обстановки, помогало ему прятаться от мыслей о предстоящем ответственном экзамене?
Вообще ванная комната выглядела настолько чистой и аккуратной, что складывалось впечатление, будто ей никто никогда и не пользовался. Подобные интерьеры обычно можно встретить на рекламных буклетах, где каждое полотенчико и каждая баночка крема разложены и расставлены точно по линейке. Ну или…
Или же ее специально подготовили к его визиту. Вот – пустая вешалка для одежды, вот – стопка полотенец на тумбочке, вот – халат, причем единственный. Какие-либо разночтения представлялись маловероятными.
Так или иначе, но указания ему были даны прямые и недвусмысленные, а потому Лайс разделся, открыл воду и шагнул под обжигающие струи.
По мере того, как он поворачивался под душем, подставляя упругим потокам свои бока, накопившееся за вечер напряжение постепенно таяло, и из тела, истерзанного несколькими часами непрерывных танцев, уходили усталость и боль, уступая место расслабленной истоме…
Выйдя из ванной, Лайс немного растерялся, поскольку все помещение оказалось погружено в темноту, чуть подсвечиваемую отсветами уличных огней.
– Я здесь! – донесся до него оклик Дэлери откуда-то справа.
Повернувшись, Лайс увидел протянувшуюся по ковру полосу мерцающего желтого света, падающего из приоткрытой двери. Осторожно переступая босыми ногами по ковру и касаясь стены рукой, он двинулся на свет. Подойдя ближе, Лайс толкнул дверь, и его сердце вновь провалилось в самый низ живота.
Он оказался в спальне, размеры которой мешал определить сгустившийся в углах полумрак. Пока Лайс отсутствовал, Дэлери успела растопить камин, и теперь облизываемые огнем поленья звонко потрескивали, привнося в комнату тепло и домашний уют. Сама же она, также переодевшись в домашний халат, полулежала на большой постели, держа в руках два бокала с густо-янтарным вином.
– Присоединяйся! – Дэлери протянула ему один бокал. – Сегодня ты сполна заслужил свою награду. Свой танец ты исполнил просто великолепно!
– Я просто последовал вашему совету и отбросил прочь все посторонние мысли, – Лайс присел рядом и принял у нее вино. – Ну а дальше меня вела сама музыка.
– Именно так и должно быть! – кивнула Жрица. – Что ж, за новый этап твоей жизни!
Они чокнулись, и Лайс пригубил напиток, мгновенно разлетевшийся по телу мягким теплом. Что верно, то верно, та дешевая кислятина, что подавали на балу, не шла с ним ни в какое сравнение! Прикрыв глаза, он некоторое время наслаждался этим приятным ощущением.
– Ну что, нравится? – в голосе Дэлери послышался смешок.
– Восхитительно! – честно признался Лайс. – Тут замешано какое-то колдовство?
– Как можно?! Исключительно натуральный продукт! – рассмеялась Жрица. – Но если ты хочешь испытать немного настоящей магии, то допивай – и я тебе покажу.
Лайс открыл глаза, всматриваясь в ее лицо, словно увидев его первый раз в жизни. Судя по всему, за время его отсутствия Дэлери также успела где-то умыться и даже принять душ, поскольку теперь на ее лице не осталось и следа того контрастного вечернего макияжа, что обострял ее черты там, на балу, а от терпкого запаха духов осталось лишь легкое воспоминание.
Сейчас перед ним, буквально на расстоянии вытянутой руки находилась уже не строгая наставница или жесткая и требовательная руководительница, а вполне обычная живая женщина из плоти и крови,
