Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович
5
Кстати, о прогрессорстве. У Кира Булычева есть внецикловый роман «Любимец» (1991–1993), написанный незадолго до крушения Советского Союза. В нем еще раз воспроизведена идея пришествия сверхцивилизации на Землю, однако там, где ранее писатель ставил знак «плюс», теперь он ставит «минус». Могущественные «спонсоры» из Галактического центра (!!!), которые чем-то неуловимо похожи на могущественных «корон» из «Последней войны», низводят человечество до уровня скота и домашних «любимцев», оправдывая свою деятельность борьбой с присущей нам агрессивностью. К счастью, Галактический центр разбирается в ситуации и отказывает «спонсорам» в поддержке.
Но давайте присмотримся к идеологии двух романов, которые разделены двумя десятилетиями, попристальнее. Есть ли существенная разница в том, как навязывают чуждые нам цели – пряником («Последняя война») или кнутом («Любимец»)? В любом случае человечество выступает не субъектом масштабного исторического процесса, а объектом. Мы теряем свою независимость в выборе путей дальнейшего развития, включающего и космическую экспансию. Наша культура превращается в «карго-культ», и тогда уже не имеет значения, какая цивилизационная парадигма стала в результате главенствующей: капиталистическая, социалистическая или коммунистическая. Да хоть феодальная! Если нет выбора, если нет цели, то нет и смысла в созидании своего.
Хотя блюстители советской идеологической чистоты порой выглядели глуповато, они почувствовали опасность, которая исходит от «булычевского» варианта разрешения противоречия между декларациями и реальностью. Кир Булычев писал в мемуарах:
«Отношение к социальной фантастике становилось все хуже.
В семидесятые годы в «Молодой гвардии» разогнали замечательную редакцию Жемайтиса, где фантастика и выходила. На место Жемайтиса, Клюевой, Михайловой пришли бездарные устрашители и уничтожители <…>. Они старались подмять под себя всю фантастику в стране, чтобы никто, кроме «своих», печататься не смел. Помню, как в момент очередного перехода власти Светлана Михайлова, бывший редактор «Молодой гвардии», ушедшая после разгона редакции в ВААП, предложила мне отправиться вместе с ней к новому шефу, чтобы узнать, чего он хочет. Разговор был доброжелательным, тихим, и ободренная приемом Светлана спросила заведующего: как он относится к социальной фантастике? И тогда шеф посмотрел на Светлану строгим комсомольским взором и ответил с легкой улыбкой:
– Я делю социальную фантастику на две части. Первую я отправляю в корзину, вторую в КГБ.
После этого мы откланялись, а вскоре я получил замечательную рецензию на мои повести, которые тогда лежали в издательстве. В рецензии на «Чужую память», в частности, говорилось: «Мы знаем, на что намекает автор, когда пишет, что над Красной площадью ползли темные тучи». На «Белые крылья Золушки» рецензию написал сам Александр Казанцев, который объяснил, что моей тайной целью является дискредитация советских космонавтов…»
Надо пояснить, что повесть «Белые крылья Золушки» входит в цикл о Павлыше и посвящена проблематике изменения человеческого организма («биоморфирование») с целью приспособления к жизни в неблагоприятных условиях других планет. Она была написана в 1974 году, но к публикации ее допустили лишь в 1980-м под названием «Белое платье Золушки».
Дискредитация дискредитацией, но реальность советской космонавтики выглядела в 1970-е очень неприглядно, даже если брать только открытую официальную хронику. На Луну так и не слетали. Умер Сергей Королев. Нелепо погиб Юрий Гагарин. Потеряли два корабля: на «Союзе-1» разбился Владимир Комаров; на «Союзе-11» задохнулись Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Американцы, напротив, не потеряли при выполнении космических миссий ни одного человека; шесть раз слетали на Луну и еще три раза к Луне; запустили огромную орбитальную станцию «Скайлэб», строили космический корабль нового поколения «Спейс шаттл» и запускали исследовательские аппараты к планетам-гигантам (чего, кстати, Советский Союз тоже не сумел сделать).
Лидерство было утрачено. Условный «Галактический центр» переместился в США. Пространство советского человека вновь скукожилось до размеров планеты Земля… И до планеты ли? Ведь, в сущности, рядовой гражданин СССР в самом идеальном случае мог мечтать о посещении «солнечной» Болгарии. А если он работал на ракетно-космическую отрасль, обложенную со всех сторон тотальной секретностью, то даже поездка в страны «социалистического лагеря» для него становилась проблематичной. И любой, кто шел в космонавтику в 1970-е годы, не расширял свои возможности, а сужал их.
6
Сегодня довольно часто можно услышать мнение, будто бы советскую космонавтику погубила мещанская психология: дескать, обменяли звезды на колбасу. На самом деле ее авторитет рухнул в тот момент, когда фантастические декларации о завоевании безграничной Вселенной зримо разошлись с действительностью, в которой даже естественное желание встречи с родственниками, живущими за границей, превращалось в мучительный кошмар.
Усилиями партийных идеологов советская космонавтика превратилась в такую же «обманку», что и обещание построить коммунизм в течение двадцати лет. Поэтому Михаилу Горбачеву в мае 1989 года было легко призывать к сокращению расходов на нее в пользу более приземленных программ – он был уверен, что его поймут и поддержат. Поэтому Егору Гайдару осенью 1991 года было легко прекратить госбюджетное финансирование ракетно-космической отрасли – он знал, что за нее никто не заступится. Ибо нельзя вечно обманывать людей, рассказывая им о мнимом превосходстве: когда-нибудь они осознают обман и откажутся признавать даже то, что совсем недавно считалось очевидным.
Был ли выход? Могла ли советская космонавтика преодолеть тупик «карго-культа» и совершить нечто прорывное, вернув гордость и энтузиазм начала 1960-х годов? Увы, но вероятность благоприятного варианта была предельно мала. Единственное, что могло бы помочь космонавтике в то время, – пилотируемая экспедиция на Марс, но столь масштабный проект разваливающаяся экономика, с учетом расходов на оборону и «экспорт революции», не потянула.
Именно тогда народное творчество породило хорошо известную шутку: «Есть два выхода из кризиса: реалистический и фантастический. Реалистический – прилетят инопланетяне и решат все наши проблемы. Фантастический – мы решим проблемы сами». Инопланетяне не прилетели…
Г. Л. Олди
Про нас про всех – какие, к черту, волки?!
Если мы изучим ситуацию, сложившуюся на книжном рынке, то увидим, что большой популярностью с недавних пор стала пользоваться так называемая «темная фэнтези» – dark fantasy. Мартин, Аберкромби, Беккер; Кресс, Пекара… Список легко продолжить. Популярность Мартина усиливается снятым сериалом. Хорошо, но чем, собственно, отличается dark fantasy, любимая народом, от фэнтези традиционной? Отличие главным образом кроется в одном: в натурализме. «Темная фэнтези» пользуется литературными приемами даже не реализма – натурализма. Там регулярно и обстоятельно вспарывают друг другу животы, кишки вываливаются наружу, в канаву, вечно идет дождь, герои в грязи и в дерьме, они по сто раз на дню мочатся, справляют большую нужду, пускают ветры… Мы уже не говорим о пытках, столь любимых «инженерами душ человеческих». Пытки описываются смачно, подробно, со всеми неаппетитными деталями. «Белые» персонажи пытают «черных» с гораздо бо́льшим удовольствием, нежели «черные» – «белых».
Итак, зафиксировали: дарк фэнтези на взлете, и характеризуется это направление привлечением элементов натурализма, а не реализма.
Снова посмотрим на отечественный книжный рынок – и увидим, как по востребованности читателем, по темпам продаж и реакции на вышедшие книги, считай, провалилось в тартарары такое направление, как хоррор – литература ужасов. Даже такие мэтры, как Стивен Кинг и Роберт Маккаммон, востребованы, если мерить тиражами, слабо. Продажи плохие – читатель хоррор отторгает. Покупать не хочет, читать не хочет. А если пишет отзывы, то в основном негативные.
