Джон Картер – марсианин - Эдгар Райс Берроуз
Снова Дея Торис попала в лапы Турида, этого черного дьявола. Снова все мои старания пропали даром! Я понял теперь причину ярости Матаи Шанга и жестокой радости Файдоры. Они знали или догадывались об истине. Хеккадор святых жрецов, возжелавший Дею Торис для себя самого и, очевидно, явившийся сюда с намерением уличить Салензия Олла в вероломстве и помешать ему, вдруг понял, что Турид выкрал добычу. А Файдора злорадствовала потому, что понимала, какой жестокий удар нанесли мне. Ее чувство ревности и ненависти к Дее Торис было удовлетворено.
Я метнулся к драпировкам позади трона, потому что именно там заметил Турида, рванул роскошную ткань и увидел перед собой узкий проход. У меня не было ни тени сомнения, что именно этой дорогой бежал Турид. К тому же на полу в коридоре я заметил небольшое, усыпанное драгоценными камнями украшение. На этой безделушке был изображен герб Деи Торис, и я, прижав ее к губам, как безумный помчался по извилистому коридору, который спускался в нижние галереи дворца.
Очень скоро я оказался около Солана. Его мертвое тело все еще валялось там, где я его оставил. Никаких признаков того, что кто-то проходил здесь после меня, я не заметил. Однако Турид и Дея Торис должны были пройти здесь!
С минуту я стоял в недоумении. Какой из бесчисленных тоннелей выведет меня к моей любимой? Я упорно напрягал память, чтобы вспомнить те указания, которые при мне повторял Турид Солану, и медленно, как будто сквозь густой туман, воскресли слова перворожденного: «Идти по коридору, миновать три боковых хода направо, затем войти в четвертый правый ход и идти до того места, где встретятся три коридора. Снова идти направо, держась левой стены, чтобы не попасть в колодец. В конце этого пути – винтовая лестница, которая выводит вниз, а не наверх, после этого дорога ведет прямо». И я сразу вспомнил дверь, на которую он указал.
Не теряя ни минуты, бросился я по этому незнакомому пути; я бежал, не принимая никаких мер предосторожности, хотя меня могли ожидать впереди серьезные неприятности.
Сначала коридор был погружен в полнейшую тьму, но большая его часть оказалась довольно сносно освещена. Темнее всего было в том месте, где приходилось держаться левой стороны, чтобы не попасть в колодец, и я был уже у самого края пропасти, когда заметил опасность. Узкая полоса не более четырех футов была оставлена вдоль стены, чтобы посвященный в тайну мог пройти; те же бедолаги, которые не знали о ловушке, неминуемо попадали в нее. Я счастливо миновал ее и бежал дальше уже по освещенной дороге.
В конце последнего коридора я неожиданно вышел на дневной свет и очутился в поле, покрытом снегом и льдом. Я был одет в легкую одежду, и внезапная резкая перемена температуры оказалась весьма болезненной. Но хуже всего было сознание того, что я, почти голый, не смогу выдержать такого сильного мороза и погибну раньше, чем успею нагнать Дею Торис и Турида.
Почему судьба ставила мне такие непреодолимые препятствия? Съежившись от холода, я отпрянул обратно в теплый туннель.
Никогда, кажется, я не был так близок к отчаянию, но отнюдь не отказывался от своего намерения. Если бы это было нужно, я пошел бы вперед, но я понимал, что погибну раньше, чем смогу достичь цели, и хотел спокойно обдумать положение и постараться найти более целесообразный путь к спасению Деи Торис.
Едва я вернулся в туннель, как споткнулся обо что-то мягкое и пушистое, будто бы прикрепленное к полу у самой стены. В темноте я ничего не мог разглядеть, но, ощупав руками, догадался, что это меховая одежда, прижатая закрытой дверью. Я толкнул ее и очутился на пороге небольшого чулана, по стенам которого была развешаны полные комплекты одежды желтых людей.
Это помещение, расположенное у самого выхода, очевидно, служило гардеробной для придворных вероятно, Турид знал о существовании этого хранилища и оделся сам и заставил одеться Дею Торис, прежде чем отважился выйти на мороз. Второпях он раскидал ненужные ему вещи, и мех, валявшийся в коридоре, подсказал мне то место, которое он вряд ли хотел мне выдавать! Всего несколько секунд понадобилось мне, чтобы облачиться в полную полярную одежду из меха орлука, одной из неотъемлемых частей которой являются высокие меховые сапоги.
Снова я вышел из туннеля и огляделся. На только что выпавшем снегу ясно выделялись свежие следы Турида и Деи Торис. Теперь задача значительно упростилась. Правда, ходьба по глубоким сугробам была крайне утомительна, но меня, по крайней мере, не мучил вопрос, куда идти, и не подстерегали в темноте неведомые ловушки.
Следы шли по засыпанному снегом рву к вершине невысокого холма, потом опять спускались в другой ров, а через четверть мили вновь подымались и вели к проходу между скалистыми холмами.
Следы Деи Торис были смазаны, потому что чернокожий силой тащил ее за собой. А в некоторых местах глубоко проступали только его следы: вероятно, она не хотела идти дальше, и он нес ее. Я ясно представил себе, как она боролась с ним на каждом шагу.
Обогнув скалу, я увидел картину, которая заставила быстрее биться мое сердце: в небольшой котловине перед черным отверстием пещеры стояли четыре человека, а рядом с ними на блестящем снегу гудел аэроплан, очевидно, только что вытащенный из пещеры. Это были Дея Торис, Файдора, Турид и Матаи Шанг. Мужчины жарко спорили, отец жрецов, видимо, грозил, а чернокожий над ним насмехался.
Желая подойти к ним как можно ближе, прежде чем они меня заметят, я начал осторожно продвигаться вперед. Мужчины в конце концов пришли к какому-то соглашению, потому что оба они, с помощью Файдоры, втащили сопротивляющуюся Дею Торис на палубу аэроплана. Там они ее привязали, а затем оба спустились опять, чтобы закончить приготовления к отлету. Файдора вошла в небольшую каюту на корме корабля.
Мне оставалось до них с четверть мили, когда Матаи Шанг заметил меня. Он нервно схватил Турида за плечо и указал на меня рукой.
Теперь мне нечего было скрываться, и я изо всех сил помчался к аэроплану.
Они удвоили свои усилия, пытаясь приладить на место пропеллер,
