Стратегия. Гоблин - Денисов Вадим Владимирович
– Мог и мальчишку послать, подлец… – предположил я еле слышным шепотом. – Есть баба, значит, есть и детки.
Живет на острове, да только неизвестно, насколько этот кусок земли велик и живут ли по соседству другие речники. «Если респондент сидит недалеко, то пузану вполне хватит и малогабаритной носимой станции, здесь и самая дешевая рация размером с пачку сигарет пробьет на километр», – само собой дополнилось в голове. Гипотетический пацаненок, если донесение передавал он, отправился сушей. Хотя… Здешние дети наверняка и в лодке чувствуют себя вполне уверенно.
На берегу возле террасы не было обычных для таких мест сейфов или сарая, лишь примитивная короткая пристань из грубо отесанных досок да две парусно-весельные лодки. Одна – страшная короткая «деревяшка», старательно и совсем недавно просмоленная дочерна, вторая – «алюминька» неизвестного происхождения. Обе без движков, подвесные моторы наверняка и у них в относительном дефиците, а среди местного металлолома такие агрегаты, даже самые древние, не могут попадаться часто. Оба суденышка были вытащены далеко на берег, и не похоже, что в ближайшее время им смачивали дно.
На подобные речные микропоселения я насмотрелся. Стариков в них мало, зато детишек бегает уйма, каждая семья – это минимум три-четыре ребенка. При этом быт у них построен на азиатский манер. Отец может весь день качаться в гамаке, в то время как мамаша суетится по хозяйству, разбирается с детьми и готовит пищу. Мужское дело – ремесло без особых напрягов: ленивая рыбалка да проверка самоловов, реже легкий сбор фруктов, которые растут везде. Главы семейств заняты там, где не надо прикладывать особых усилий. Если здесь были бы перекрестки, то они сидели бы там на корточках весь день, группами.
Как бы ни была плодородна земля, томаты и картошку выращивать лень, потому что для этого придется копать землю, пропалывать, то есть много работать. Максимум можно засадить в землю зерно кукурузы и через несколько месяцев собрать початки. Еще проще посадить банановую пальму, регулярно собирать бананы, закусывая их пойманной рыбой. Свиней заводят, кур, те пасутся сами. Излишки такого производства никому в окрестностях не нужны, значит, тем более нет причин напрягаться. Лишь в деревеньках, стоящих ближе к городам, более трудолюбивые крестьяне расширяют ассортимент овощной продукции, выращивают манго или ананасы. Так что главное орудие производства местных мужчин наверняка то же самое, что и большинства других мини-общин, – гамак. Он и здесь висит, чуть левей, за кустом. Широкий, удобный.
Хотя наличие такого количества делового металлолома что-то могло изменить.
Ладно, здесь все ясно. И что мне теперь делать? Не дожидаться же возвращения бородатого – смысла нет. Пожалуй, можно выдвигаться назад, картина хоть как-то проявилась, больше тут ловить нечего. Доложив по рации о предварительных итогах разведки Луневу, я отправился в обратный путь.
Глава 3
Одиночество гоблина
Дальнейшие действия были понятны.
Прикольно, но бездарно лишившись автотранспорта, большей части снаряжения, всех припасов и отчасти вооружения, группа должна быстренько найти подходящую посудину и сплавиться по течению к потаенной бухте на Амазонке, где стоит доставившая нас к эстуарию баржа. Там надо будет спокойно все обдумать и обсудить, прикинуть, что имеется в запасе, и хватит ли этого запаса для успешного завершения рейда. При необходимости можно связаться через обретающегося ныне в Форт-Россе начальника радиослужбы Замка Юру Вотякова с Потаповым, доложить командованию и уже тогда принимать решение по продолжению либо сворачиванию операции «Речники». Я бы рейд прервал. Нет никакой необходимости корячиться на манер робинзонов. Есть резон вернуться, спокойно подготовиться и повторить попытку с учетом полученных данных и опыта. Ну, Кастету, конечно, видней. Вот сейчас вернусь, и начнем действовать, подходящая лодка ребятами наверняка найдена и подготовлена.
Обратный путь всегда легче и веселей. Все опасные места отмечены в голове красными маркерами, приметы и ориентиры определены, дистанции между ними и интересными точками и объектами посчитаны. Ноги сами собой идут быстрей, настроение на подъеме.
Возле мрачной громадины «Бильбао» я ненадолго остановился, заново оценивая состояние судна, и достал из кармана конфетку. Пора подкрепиться. Углеводы сразу дают энергию, хотя и сгорают быстро. Забрасывая в рот первую карамельку, услышал далекий звон. Ну, ребята, этот звук я не спутаю ни с каким другим! Работал подвесной лодочный мотор, небольшой, мощностью до двадцати сил. Высокие частоты вырываются наружу, значит, кожух, скорее всего, снят владельцем. Помял его или частенько ковыряется в моторе.
Ситуация резко изменилась. Оказывается, здесь, кроме старины глубокой, действительно встречаются и моторные лодки с нормальными подвесниками. Вероятность того, что где-то работает «шоколадка», стала довольно высокой.
Задумавшись, я машинально развернул второй фантик.
Появление в моих карманах нескончаемого запаса конфет – давняя и сложная история.
Одно время я пользовался исключительно заказными сладостями, поставляемыми через терминал. Добывал без проблем, Сотников всегда шел навстречу, заказывая под меня сразу килограммов по десять. Храню я их, между прочим, в надежном сейфе с цифровым кодом, иначе никак, упрут коллеги на голубом глазу и не покаются… Затем решил проявить патриотизм и перешел на местные, решив поддержать отечественного производителя. К тому времени одна правильная семья в Медовом наладила выпуск очень вкусных конфеток-ирисок, они их даже в фантики приспособились заворачивать. У них и брал, тоже оптом.
Но вскоре у отечественной продукции обнаружился существенный тактический недостаток: лежа в кармане, вкусные натуральные конфетки через какое-то время начинали подтаивать и слипаться жуткими гроздьями, такие развернешь только с нервами и руганью. Неудобно и неопрятно. Да уж, не научились еще кондитеры Медового халтурить… Пришлось вернуться к старой схеме и пойти на поклон к Командору за теми, родными синтетическими с Земли, благо для себя я у него прошу чрезвычайно редко. Предпочитаю все добывать самостоятельно.
Сколько их сейчас в запасе? По-хорошему, надо бы не полениться и пересчитать. Пожалуй, штук пятьдесят наберется. Там примерно поровну карамели с фруктовой начинкой и импортных леденцов в форме больших круглых таблеток, которые не испортятся даже через сотню лет.
А закрутилось все с того момента, когда я в детстве закончил читать стащенные у деда с полки старые книги о Ленинградской блокаде и удивительных приключениях мальчишек, современников тех драматических и страшных событий.
Первая называлась «Зеленые цепочки», вторая – «Тарантул». Чуть позже посмотрел еще и старый черно-белый фильм, снятый по первой части. Эти произведения меня буквально потрясли, книжки я перечитал раз десять, не меньше, многие эпизоды запомнив наизусть, не вру! Так начался мой серьезный интерес к истории блокады Ленинграда. С годами он только креп; я искал в библиотеках и Сети, находил и читал все новые и новые материалы, спорил и обогащался знаниями на форумах, пока не оказался полностью в теме. Как говорят, в материале, хоть экспертом выступай.
И вот однажды мне приснился первый в бесконечной череде, совершенно знаковый сон.
В нем я совершенно непонятным, ни разу не объясняемым мне образом и способом доставки внезапно оказывался в блокадном Ленинграде. Зимней ночью. Прямо как попаданцы из фантастических романов о Великой Отечественной войне.
Тогда меня выбросило в узкой подворотне.
Выглянув за обшарпанный угол здания, я совсем рядом обнаружил заиндевевшее крыльцо старого четырехэтажного дома на Фонтанке. Ну, это я для простоты так говорю, на самом же деле в этих снах – а их было много – не имелось точных адресов и полного соответствия с картой города, надежно место попадания не лоцировалось. Скорее всего, я имел дело с неким синтезом, моделью местности. Однако твердо знаю, что Пять Углов находились где-то рядом. Интересно, что, неоднократно приезжая в Питер, я, как ни старался вспомнить и сопоставить как можно больше деталей, ни разу не нашел места выброса. Вроде бы все вокруг похоже на то, что видел во сне: мост, парадная, переулок рядом, тот, да не тот… И не больше. Потому что вон там – тоже вроде похожее место. И вот здесь.
