Огненный бассейн (Сборник фантастических романов) - Кристофер Джон

— Что?

— Она вышла.

Он спросил Марту:

— Она тебе говорила что-нибудь?

— Нет. Наверно, пошла к Эмме.

Эмма — это ее подруга в деревне. Я сказал:

— В новостях говорили о коммуне триппи в Эксетере.

— Но она не может… — начала Марта. Папа пошел к двери, я за ним. Дом Эммы находился в нескольких сотнях метров налево. Анжела направлялась направо, к остановке автобуса.

Папе потребовалась моя помощь, чтобы вернуть Анжелу; она боролась какое-то время, потом обвисла на нас. Он отнес ее в ее комнату, и мы с Мартой ухаживали за ней. Она лежала, глядя в потолок. Когда папа вернулся, она не отвечала на его вопросы, не смотрела на него и не двигалась.

Через несколько минут пришел доктор Монмут; он жил по соседству.

Это был маленький человек, ростом меньше папы, с розово-белым детским лицом и редкими растрепанными волосами. Говорил он быстро и слегка заикался. Папа объяснил, что случилось. Осмотрев Анжелу и посветив ей в глаза, доктор сказал папе:

— Вы знаете, я иногда пользуюсь гипнозом. И как мы оба знаем, вы это не одобряете. Если хотите, я успокою ее и передам п-педиатру. Но я предпочел бы испробовать гипноз. Может, так мы узнаем, что ее тревожит. Н-ну как?

Папа неохотно ответил:

— Вреда, наверно, не будет.

— Безусловно.

Доктор Монмут посадил Анжелу, обращаясь с ней мягко, но решительно. Из сумки он достал стальной шар на цепи и начал раскачивать перед нею. Нечто подобное я уже видел, но мне все равно было интересно смотреть и слушать его мягкий монотонный голос:

— Тебе хочется спать… спать… спать… твои веки тяжелеют… глаза закрываются… закрываются… ты спишь…

Я сам почувствовал сонливость. Доктор Монмут сунул шар в карман и сказал:

— Анжела, ты меня слышишь?

Она негромко ответила:

— Да.

— Ты что-нибудь должна сделать… обязательно должна?

Никакого ответа.

— Скажи мне. Что ты должна сделать?

Она медленно ответила:

— Повиноваться триподу.

— Что это з-значит, Анжела?

— Трипод хороший. Трипод знает лучше.

— Лучше о чем?

— Обо всем.

— И что же ты должна делать?

— То, что велит трипод.

— А кто тебе это сказал?

— Трипод.

— Т-трипод велел тебе убежать из дома и присоединиться к другим триппи?

— Да.

Доктор Монмут взял ее руки в свои.

— Слушай, Анжела. Слушай внимательно. Никакого т-три-пода нет. Ты никогда не смотрела Триппи-шоу. Ты вообще не любишь смотреть т-телевизор. Ты сама по себе, и никто не может управлять твоим мозгом. Теперь я досчитаю до пяти, при счете “пять” ты проснешься и не будешь помнить мои слова, но будешь делать, как я сказал. Один, два, три…

При счете “пять” она открыла глаза. Спросила:

— Что со мной? — Посмотрела на нас. — Я заболела?

Он успокаивающе улыбнулся:

— Легкий приступ. Теперь ты здорова. Можешь делать что угодно. Хочешь посмотреть телевизор?

— Нет. — Она яростно помотала головой. — Нет, не хочу.

Анжела осталась в своей комнате, приводя в порядок кукол. Их у нее было больше десяти, и я вспомнил, что она давно уже ими не играла. Я спустился вместе с остальными, и папа разлил напитки.

— Я не очень понимаю, что к чему. — Он протянул стакан доктору Монмуту. — Ее кто-то загипнотизировал? Но кто?

— Вы слышали ее: трипод.

Марта сказала:

— Это нелепо. Триподы были уничтожены. Вы хотите сказать, телевизионное шоу? Но как это возможно?

Доктор Монмут взял стакан.

— Гипноз — это состояние искусственно индуцированного сна или транса, в котором субъект податлив к внушению. Существуют различные м-методы индуцирования. Я не слышал раньше, чтобы это делали через телевизор, но я не стал бы отвергать такую возможность.

— Но само внушение… — сказал папа, — как оно действует?

— Оно может быть подсознательным; сообщение вспыхивает на экране на микросекунды. И подкрепляется словесно — “Да здравствует трипод”. Интересно, что на одних оно действует, на других нет. Но это же относится и к другим вещам. Прерывистый свет большинство людей не беспокоит, а у м-мень-шинства вызывает эпилепсию. Возможно, это результат небольших нарушений корковой деятельности. Может быть, разность альфа-ритмов делает их восприимчивыми.

— Но кто это делает? — спросила Марта. — Русские?

— Возможно. Но ведь шоу создано в Штатах.

— Зачем это американцам? Не имеет смысла.

— Проводились эксперименты с подсознательным внушением в рекламе. М-может быть, собираются запускать в производство игрушки-треножники, и проект вышел из-под контроля. Или это разновидность массовой истерии, которая связана с поп-звездами, — истерия и гипноз оба предполагают отказ от свободной воли, по какой-то случайности она связана именно с этим шоу.

Папа спросил:

— А вы сами что думаете?

— Не знаю. Существует и третья возможность.

— Какая?

— Слой Хевисайда не останавливает телевизионные сигналы. Шоу создано в Америке, но внушение могло быть наложено извне. — Он помолчал. — Откуда-нибудь из космоса.

Марта покачала головой:

— Ну, это вообще нелепо.

Папа сказал:

— Кто-то скрывается за триподами, вы хотите сказать. Но это невероятно. Ведь триподы — это шутка.

— Научные знания не обязательно следуют известному нам образцу. У инков была превосходная сеть дорог, но они ум-мудрились не изобрести колеса. То, что кто-то использует такую неуклюжую машину, как треножник, вовсе не означает, что он не может далеко опередить нас в познании мозга и умственной деятельности.

Папа покачал головой:

— Рекламный трюк, вышедший из-под контроля, кажется мне более вероятным.

Теленовости были полны триппи, демонстрировавшими, распевавшими песни о триподах и вступавшими в стычки с полицией. И не только в Англии; аналогичные сцены происходили в Америке и Канаде, в Австралии и в Европе. Ходили слухи, что то же самое происходит за “железным занавесом”, но нам этого не показывали.

Средства массовой информации изобрели слово “триппи”, они же назвали демонстрации триппи — триппингом. Триппи приняли эти названия и распевали новую песню на мотив Триппи-шоу:

— Трип, трип, трип вместе с триподом…

И вдруг неожиданно триппи двинулись. Все началось в Лондоне. Мы смотрели вечерние новости по телевизору: похоже было на массовую миграцию. Со всего города собрали машины и автобусы и двинулись в сельскую местность. Другие ждали у дороги. Погода была ужасная, с черного неба лился проливной дождь, бушевала буря. Люди терпеливо стояли под дождем, мокрые, оборванные, но не жалующиеся. Многие держали самодельные лозунги и плакаты:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТРИПОД! ТРИПОД ЖИВ!

…или просто размахивали изображениями треножников. Машины и автобусы, ведомые другими триппи, останавливались, подбирали их и ползли дальше перегруженные. Полиция наблюдала, но не вмешивалась.

Я думал об этом, ложась спать. Не знаю, было ли мне их жаль. Жалкая сцена, но сами они не казались несчастными. К чему бы все это? Может, доктор Монмут прав — насчет внушения из космоса? Но зачем? И зачем такой массовый исход? Я вспомнил, как мигрируют лемминги: они потом тонут в море.

Очевидно, Анжела была бы среди них, если бы доктор Монмут не снял внушение; некоторые триппи выглядели не старше, чем она. Эта мысль ужасала.

На следующее утро я проснулся рано. Включил телевизор и в недоумении смотрел на экран. В центре экрана — треножник, а за ним мокрые серо-зеленые поля. У гигантских ног копошились какие-то точки.

Голос диктора перехватывало. “Второе вторжение триподов само по себе поразительно… сообщается о появлении их в Штатах и в Германии — но этот… как его описать?.. этот приветственный парад… это вообще невероятно…”

Камера приблизилась. Рой точек превратился в людей… тысячи и тысячи людей размахивали руками, пели песни и поднимали в приветствии изображения трипода.

4

На некоторое время наступило равновесие. Триподы не двигались, и против них ничего не предпринимали. Невозможно было напасть на них, не убив при этом множество триппи, теснившихся вокруг. Ближайший от нас трипод располагался к северу от Эксетера, в Англии было еще три, один в Шотландии, между Эдинбургом и Глазго, и один в Ирландии, к югу от Дублина. То же самое происходило по всему индустриальному миру. Кто-то подсчитал, что один треножник приходится примерно на десять миллионов человек, и размещались они рядом с крупными населенными пунктами.