Огненный шторм - Янковский Дмитрий Валентинович
– Ну, это можно сказать и про тебя, – перебил я.
– Можно, но я же не собираюсь быть королевой. Кроме того, я никому не навязываю свое мнение. А она, если решила что-то, то не отступится, даже если все советники будут против. Далее. Идеалистка. Считает их образ жизни чем-то неотъемлемым и дарованным по праву рождения. То есть им не приходилось сражаться за свою Родину так, как нам, русским. Пацифистка, как и все жители Нальбо-7. Не признает вооруженных конфликтов и силовых методов решения проблем. Вот это главное. Но, думаю, когда ты ее увидишь, то все поймешь сам. Это не передать словами.
– Надеюсь, что пойму. Кстати, ты говоришь, что они пацифисты. У них что, вообще нет армии?
– Фактически – нет. Существует только так называемая Королевская Служба Безопасности. В нее входят все силовые подразделения планеты.
– А численность? Вооружение?
– Не знаю. Я же не военная. В принципе, данные есть, но я их не просматривала. Тебе в этом разбираться…
– Товарищ маршал, мы приземлились, – дверь открылась, и вошел Авдеев.
01:06:58.
Мы стояли двумя шеренгами на крыше Генерального штаба. Перед нашим строем находилось трое бойцов, представлявших здесь братство «краповых беретов». Чуть дальше стоял Суворов, окруженный несколькими гвардейцами, и Ольга. Мы все, кроме Марковой, уже получили береты. Настала ее очередь. Девушка шагнула вперед и опустилась на правое колено.
– Боец, – сказал полковник, стоявший перед нашим строем, – ты вступаешь в братство, и ты доказала, что достойна права носить краповый берет. Принимаешь ли ты клятву бойца отряда «краповых беретов»?
– Да, принимаю, – Маркова сглотнула и опустила взгляд куда-то вниз, в пенобетон посадочной площадки. – Клянусь свято чтить традиции боевого братства краповыхберетовитрадиции Федерации. Клянусь ставить интересы Федерации и братства выше всего, драться за них до последней капли крови и отдать за них жизнь, если потребуется. Клянусь оправдать оказанную мне честь. Клянусь, что не пожалею о данной мною клятве и никогда не предам Федерацию и боевых товарищей. Если я нарушу данную клятву, проявлю позорную трусость на поле боя, то готова понести заслуженное наказание.
В этих коротких предложениях был сконцентрирован весь смысл длинных присяг обычных войск. И никто еще не нарушил традиций братства.
– Поздравляю, боец! – сказал полковник и, взяв из рук своего помощника краповый берет, протянул его Марковой. – Поднимись и прими это. Помни, что это символ, и он означает то, что мы вкладываем в него. Пусть это будет отвага, а не трусость, верность, а не предательство, благородство, а не позор. Служи Федерации с честью!
Девушка приняла берет из рук полковника и встала в строй.
– Поздравляю вас со вступлением в братство, – шагнул вперед Суворов. – А теперь позвольте пригласить маршала Шолохова на торжественный прием в честь успешного досрочного завершения программы. Все, кто хочет, могут присоединиться к нам, – последняя фраза относилась к бойцам.
– Разрешите мне, товарищ Президент, – ничуть не робея, произнес Сойкин.
– Конечно. Кто еще?
Никто больше не подал голоса.
– В таком случае, прошу остальных бойцов на борт «Чайки». Вас доставят на базу «Десна», там вам тоже подготовлен праздничный ужин.
– Вольно! – скомандовал я.
Строй рассыпался. Сойкин подошел ко мне.
– Да, командир, я другим представлял себе Президента, – тихо сказал он мне. – А он такой простой, что…
– Что кажется одним из нас? – улыбнулся я. – А ты считал по-другому? По-моему, Президент не должен быть высокомерным, или что ты там имел в виду.
– Спасибо, что привели нас к победе, – на ходу сказала мне Маркова. Она и Травкин уже шли к «Чайке».
– Не за что. Эта общая победа.
Мы спустились в главный зал. Мне невольно вспомнились события почти годичной давности, когда я вошел в это помещение. Тогда тут царило психологическое напряжение. Но не сейчас.
К основному столу приставили еще два. На них стояли различные напитки и еда. В зале уже толпилось более тридцати человек. Тут были представители всех родов войск Федерации. Присутствовали даже трое бойцов самого, пожалуй, таинственного подразделения – космических военно-морских сил. Ведь казалось, что с выходом людей на межзвездные пространства военно-морской флот сойдет на нет. Сначала все думали, что судьбы планет будут решаться в космосе. Но это было заблуждением. Планеты, подобные Земле, всегда контролировались флотом. И самыми мощными, наводящими ужас на противника, являлись наши подводные лодки. Оснащенные мощными универсальными ракетами, способными поражать цели на земле, на воде и в воздухе, эти подлодки стали основной боевой силой на планетах, где было достаточное количество воды.
Среди сверкающих орденами и медалями мундиров я быстро отыскал глазами неприметный с первого взгляда серый пиджак Влада. Мой старый друг ничуть не изменился. Все те же аккуратные манеры, некоторая сутулость. И по-прежнему сползающие на нос очки, про которые в научных кругах ходили шутки.
– Командир, это… – Сойкин проследил направление моего взгляда и замер.
– Да, это Владислав Осинов.
– Но он же…
– Знаю, научный гений Федерации. А кроме того – мой друг.
– Серьезно? А можно посмотреть на него поближе?
– Пожалуйста, – ответил я, удивленный вопросом Сойкина.
Мы подошли к Осинову. Он стоял спиной и что-то пил из бокала.
– Здорово, Влад! – я хлопнул ученого по плечу.
Внезапно он закашлялся.
– Нельзя ли повежливее, Игорь? – спросил Осинов, повернувшись к нам. – Чуть не подавился…
– Да ладно тебе, Влад. Извини, конечно. Но я тебя столько времени не видел. Извини.
– Извиняйся сколько хочешь. Рад тебя видеть. Кстати, кто это с тобой? – взгляд Влада упал на Сойкина.
– Это Петр Сойкин, лучший компьютерщик отряда, – я представил бойца, который почему-то покраснел. Я только сейчас понял причину его смущения. Судя по всему, Осинов был для него кумиром.
– По-моему, лучше слово «хакер», – сказал Влад. – Ну что ж, очень приятно, – ученый протянул Сойкину руку, которую тот пожал с благоговением. – Если не ошибаюсь, это вы провели атаку на спецхран?
– Откуда вы знаете?
– Сначала я не знал, – улыбнулся Влад. – Из БЭО только сообщили, что по спецхрану действует какой-то хакер-одиночка, и его невозможно ни засечь, ни выкинуть из ресурса. Поэтому я и приложил определенные усилия, чтобы вы попали в нашу нынешнюю программу.
– Влад, почему мне все сообщается в последнюю очередь? – я посмотрел на ученого.
– А я думал, что тебе сказали, – он вскинул брови.
– Ладно, проехали.
Сойкин молча слушал, открыв рот.
– Да ты не переживай. Ничего тебе не будет за взлом, – успокоил парня Влад. – За такое мастерство вообще нужно награждать. Я лично сражался с тобой, – ученый незаметно перешел на «ты». – Помнишь, во время восемнадцатого налета? Тебя едва не засекли. Точнее, ты думал, что не засекли?
– Восемнадцатого? Ты… Вы хотите сказать – двадцать первого?
– Двадцать первого? Когда это произошло?
– Четырнадцатого февраля, – феноменальной памяти Сойкина можно было только позавидовать.
– Петр, – Влад снисходительно улыбнулся, – четырнадцатого февраля три тысячи двести восемьдесят третьего года был твой восемнадцатый налет на спецхран.
И тут я понял, что произошло. А потом громко расхохотался. Несколько офицеров удивленно посмотрели на меня.
– Твои спецы, Влад, пропустили три налета компьютерщика-самоучки!
– Ну, я так понимаю, что вы… – начал Сойкин, но Влад его перебил:
– Давай на «ты», Петр.
– Да, конечно, – ответил боец, несколько потрясенный таким простым обращением самого гениального ученого Федерации. – Так вот, я полагаю, что ты меня все-таки засек? Несмотря на все мои ухищрения?
– Ну, конечно. Но, должен сказать в твое оправдание, что действия твои были безупречны. Подвела техника. Модем разорвал соединение на двести сорок восемь тысячных секунды позже, чем ты ожидал. Тут ты бессилен. Представляю, каких дел ты мог бы натворить, будь у тебя наша, первоклассная техника.
