Горец. Имперский рыцарь - Старицкий Дмитрий
Как только калечный броневагон, ритмично стуча двигателем, удалился в сторону трансконтинентальной магистрали, я вспомнил о своих тайных пассажирах. Вот я с ними страху натерпелся, пока с принцем ехал в Ставку всю дорогу в моем салоне, буквально через купе от них. Все же это был несколько «левый» проект, с кронпринцем не согласованный.
Но обошлось.
После того как, получив необходимые консультации, я отпустил боцманмата к девочкам, мы с Кроном, как настоящие деловые люди, с глазу на глаз разграничили, так сказать, «сферы влияния». Или, как заявил регент Ночной гильдии — «попилили темы». Ему остаются традиционные сферы крышевания криминального и полукриминального бизнеса (типа «заряженного» тотализатора на ипподроме) и черный рынок. В нормальную экономику — основу налоговых поступлений королевства он не лезет. Крон, правда, пытался отстоять себе поляну «серых схем», но, так как с них также шли налоги, они прошли мимо Ночной гильдии. И так ему кусок большой достался, если им правильно распорядиться.
В ответ, в качестве «любезности», я тайно провожу через все фронтовые жандармские кордоны его «положенца» на узловую станцию. С прицелом на будущий его портовый паханат — крышевать контрабанду. Но прежде чем его люди прогнут под себя местный криминал, его адепты должны в первую очередь отработать на меня с принцем на самой узловой. Плюс на них связь с людьми Моласа по прежним договоренностям в области наружного наблюдения за возможными агентами врага.
А как вы хотели? Бизнес не стакан вина — не выпьешь один. Особенно когда к нему примешивается большая политика.
Крон, когда сбрасывал с себя блатной налет, был вполне вменяем в общении, умен, образован и хваток. Держал себя не хуже Штирлица, заглянувшего к Мюллеру на рюмку чая. Когда регент Ночной гильдии окончательно въехал, что я ставлю его паханом на всю контрабанду, которая пойдет через Щеттинпорт, то весь его светский лоск дал сбой. Ручонки у него вспотели, да так, что он, забыв обо всем, вытер их не только о скатерть, но непроизвольно и о полы своего дорогого светлого пиджака.
— Тебе в этом какая маза? — хрипло спросил он, не веря своему счастью.
— Война не вечна, — ответил я ему. — И даже, пока идет война, есть нейтралы, которые хотят на ней заработать. А через нейтралов можно получить товар, который есть только у врага. За свою долю будешь смотреть, чтобы в контрабанде не было «левых пассажиров» — вражеских агентов и прочих революционеров. А мой профит? Скажу так: будет день — будет пища.
— Так порт еще не взяли? — засомневался Крон.
— Вопрос времени, — ответил я ему утвердительно.
Так состоялся мой второй договор с будвицким криминалом. Уже не с позиции силы, а вполне себе партнерский.
— Девочку будешь? — предложил напоследок Крон. — Есть новенькие. Чистенькие. Смазливые.
— Нет, — отказался я. — Я домой. К жене.
— Красивая у тебя жена, — констатировал Крон. — Я бы тоже от такой по девкам не бегал.
Невольным сидельцам в дальнее купе ужин принес я сам лично. Никому не доверил. Там бедовали взаперти, с ночным горшком под шконкой и без обеда, четверо адептов Ночной гильдии. Тихо сидели, как и приказано было. Даже карты спрятали, пока я ключом вертел. Только листок с росписью игры остался на столе.
— Ша, братва, — сразу пресек я их недовольное бурчание и обрисовал сложившуюся ситуацию. — Раньше прийти не мог, сами видели, какой тут кипеш творился. Сам император нарисовался — хрен сотрешь! Хорошо хоть вас не спалил никто. Вовек бы не отмазались.
— Да ладно, нам не впервой на матрасах отлеживаться, — примирительно прогудел Лось, поставленный Кроном «положением» на узловую станцию. Вроде как в ссылку. Но это только с виду как…
Крон был обязан наказать его за косяк левого контракта. Но в иерархии Ночной гильдии Лось все же был не последний человек. Таким и оставался, хотя я и проредил из пулемета его бригаду.
— Выпить хоть принес? — не то спросил, не то потребовал «положенец». — А то мы тут озябли, и тоскливо что-то на душе. Как кошак скребет.
— Немного. Но согреться и тоску развеять хватит, — сказал я, передавая Лосю корзинку с провизией. — Время и без того упущено, так что в тему впишитесь сразу по приезде.
— Ночью? — прохрипел из угла удивленно-раздраженный прокуренный голос. Кто — не разобрал, его лицо скрывала тень от верхней полки.
— Ночью, — подтвердил я. — А кому сейчас легко? Вот вам ксивы на право хождения по городу в комендантский час. Пропуска настоящие. Почти. Для войскового патруля достаточно. Но полиция расколет, если будет придираться. Так что светите с умом, без дешевых понтов. Где взяли? Нашли на улице. На мостовой валялись.
Документы были самые настоящие, но выписаны на реальных людей, умерших в госпиталях. Фотографий не имели.
— И это… — добавил я напоследок. — Мне лично без разницы, как вы там местных деловых под себя нагибать будете, но завалите тему — я с Крона спрошу. А он… — не закончив фразы, я саркастически цыкнул зубом.
Судя по кислым лицам адептов, огорчать регента Ночной гильдии им категорически не хотелось. Спрос в таких делах дорогого стоит. А вся «бригада» Лося и так состояла из накосячивших с точки зрения «правильных пацанов».
— Вот и ладушки, — попрощался я с ними, удостоверившись, что возражений не последует. — И тихо мне тут, пока не выехали на магистраль. На будущее держите в черепе твердо, что полиция сама по себе, а мы сами по себе. Заметут по дурняку легавые, отмазывать вас никто не будет. Не то время.
Закрыл дверь в купе и провернул ключ.
Через тонкие доски двери услышал о себе довольно лестную в устах уголовника характеристику.
— Лось, я чей-то не врубился: этот фраер какой масти? Фармазон, что ли? Ксивы подогнал ладные… — спросил хриплый голос.
— Какой он тебе фраер? — донесся бас Лося. — Это он по замашкам фраер, потому как среди фраеров дела варит. Ему человека кончить, как тебе высморкаться. И за него такие люди подписываются… Н-да. Пулеметчик это…
Тут на стрелке вагон качнуло, и пол под моими сапогами предательски скрипнул. Разговоры в купе разом смолкли.
А я ушел в салон, переваривая свое уголовное погоняло. Сподобился.
Опасался я не напрасно, так как выехать из Ставки мы смогли только с закатом. Тут охраны в Ставке двойной комплект — королевская и императорская. Только мой статус комиссара ЧК оберег меня от тщательного шмона моего состава. И то только потому, что я сразу поставил у своих вагонов караул из вооруженных егерей, у которых на все вопросы один ответ на имперской мове: «Мая твоя не понимай. Стрелять буду».
Так что освободился я только после совещания с принцем и его доверенными чиновниками в ранге от майора до полковника опять-таки в моем салоне, где по определению не было чужих ушей.
Принц им пообещал при мне, что в случае утечки информации их не только повесят без суда и следствия, но и все, что есть у них, конфискуют. Так что семьи их по миру пойдут. Интенданты с лица сбледнули, но никто не отказался от участия в деле, про которое еще ничего не знали.
Я только мысленно воздал принцу овации — так вот на пустом месте одной фразой создать в тесном интендантском клане трех «крысиных королей». И нет им теперь пути назад.
А потом младший Бисер их озадачил по самое не могу.
Полковник уехал со мной на узловую — подхватить бразды правления в случае чрезвычайной ситуации, чтобы не страдали поставки в войска. Но официально — вздрючить по интендантской линии подполковника Шперле за лень, за то, что тот дал мне не общую справку, а реальные копии книг движения вагонов. А я с другой стороны надавлю на него требованием еще копий с документов… Пусть Шперле понервничает. Может, на нервах станет ошибки делать и сам подставится?
Полковнику с его денщиком я отдельное купе предоставил в странном вагоне-омнибусе островной постройки. Нечего ему в моем салоне торчать. Тем более вагон пустой, после того как один взвод егерей я оставил в Будвице с особым заданием. Ну и возможным соглядатаям показать, что мы не вместе. Что полковник у меня случайный пассажир. Попутный.
