Искатель в пустыне - Ирек Гильмутдинов
— Хватит там стоять и сопеть, входи, — услышала девушка голос господина из-за двери.
Открыв дверь и войдя внутрь просторной комнаты, Ямина обнаружила, как её господин сидит на полу, скрестив ноги. Он называл это странным словом — медитация.
— Я уже понял, что у тебя ничего не вышло. Ответь, как это произошло?
— Мальчишка очень ловок в обращении с луком. Убил с десяток моих меньше чем за минуту. Ямина стала рассказывать всё подробно, на что у неё ушло чуть больше времени, чем она рассчитывала, так как господин часто задавал уточняющие вопросы.
— Ясно. Как мне думается, он вышел оттуда, откуда и я, — ни к кому не обращаясь, произнёс господин. — Пошли кого-нибудь проследить за ним. А теперь иди и не мешай. Ямина склонилась и, прикрыв за собой дверь, облегчённо выдохнула. Человек, сидевший в позе лотоса, усмехнулся и продолжил медитировать.
***
Главный дом рода Хафсиды, это же время.
Во внутреннем дворе главного дома семьи «Хафсидов», посреди густых зелёных деревьев, кои позволить могли себе лишь самые богатые люди «Набига», была установлена беседка, построенная полностью из белого камня, добытого и привезённого лично их прадедом из далёкого города «Штейна», расположившегося на севере восточной империи. Камень был не только прекрасен, но и имел одно невероятно свойство. Он не нагревался под солнечными лучами и сохранял прохладу, поэтому был очень ценен для жителей пустыни.
В беседке на одной из множества подушек, которые были здесь в изобилии, сидел глава рода Акиль. Напротив него на более толстой подушке сидел его родной отец, который из-за проблем со здоровьем не мог сидеть на обычных подушках. Мужчина носил имя Зейн. Разменяв шестой десяток, он передал управление родом своему старшему сыну. Ввиду своего почтенного возраста бывший глава рода занял место старейшины рода «Хафсидов».
Пять бурь тому назад Зейн достиг седьмого десятка. Семья богата, род силён, сын умён, крепок как телом, так и духом. Всё хорошо, и можно было бы спокойно отправляться пировать с богами, но случилась беда, их род недавно потерял главную ценность рода, а именно дар богов. За время правления отцом Зейна и им самим род смог создать и развернуть более десяти торговых постов. Приносившую огромную прибыль. Деньги в семью текли рекой, поставив род Хафсидов в один ряд с самыми богатыми родами «Набига». Если кто-то и пытался оттяпать себе кусок от их богатств, а таких людей в «Набиге» было немало, они сразу получали достойный отпор. Этот отпор был настолько сильным, что у людей пропадало всякое желание посягать на их владения. И уж тем более не возникало мысли нападать на их семью как в настоящем, так и в будущем. Теперь, когда дар богов находится в чужих руках, враги сразу почувствовали в себе силу, из-за чего и были потеряны в одночасье сразу четыре торговых поста. Свою вину за произошедшее Зейн также не отрицал. Так как это именно он дал добро на то, чтобы поставить на кон главную ценность семьи против аналогичной той, что имелась у рода «Алауитов». Жадность затмила им глаза, не дав разглядеть явного предательство. Как со стороны их бойцов, подкупленных другим родом, а после найденных с перерезанным горлом у себя дома, так и ловушки со стороны рода «Алауитов», хотя те полностью отрицают свою вину, заявляя о своей полной непричастности к произошедшему.
Да только вот шпионы «Хафсидов» не даром едят свой хлеб. Они-то вскоре и принесли любопытную весть, количество караванов рода «Алауитов» с тех пор удвоилось, а путь свой прокладывают через потерянные посты «Хафсидов», путь в которые ныне закрыт для их рода. Силясь отбросить тяготеющие душу мысли, Зейн встряхнул головой и обратился к сыну.
— Акиль, сын мой, ты позвал меня просто так или у тебя есть ко мне какое-то дело? Настроение у Зейна было не из лучших. С утра спина дала о себе знать резкой болью в пояснице, и лишь к обеду боль слегка отступила. Всё благодаря отвару из целебных трав, который приготовила жена старшего сына Ирада.
— Да, отец. У меня есть хорошие новости. Ну, или, точнее, план, как вернуть наши посты и наш дар богов. — Зейн от такого заявления сына замер, позабыв, как дышать.
Акиль не стал ходить кругами, а сразу выложил всё как есть. Отец мудр и может подсказать, как лучше поступить для семьи:
— Когда я был по делам в «Азате», там произошло убийство. Я вызвал к себе начальника стражи, чтобы выяснить обстоятельства произошедшего. Азгар рассказал мне о парне по имени Крэн, который убил «пустынника». Самое удивительное, за его голову назначена огромная награда. Услышав сумму, я сначала не поверил своим ушам и попросил Азгара повторить. — Договорив, Акиль взял паузу и стал медленно пить горячий отвар.
Поначалу отец Акиля смиренно ждал продолжения, но надолго его не хватило, и уже через пару минут быстро заговорил:
— Не томи, сын, рассказывай, посмотрим, насколько я впечатлительный. — На что Акиль, отставив пиалу, мягко улыбнулся старику. Зейн зря сомневался в сыне, тот знал, как впечатлить отца. И у него это отлично получилось.
— Пять тысяч золотых за поимку этого человека живым и только живым. «Убить его они и сами смогут», — сказал Акиль, довольный произведённым эффектом. Его отец, услышав назначенную награду, тут же выронил из рук пиалу с отваром.
— Это кто же он такой! — Воскликнул Зейн. — А главное, чего он такого учудил, раз «пустынники» готовы расстаться с горой золота? — Старик, не обращая внимания на пролитый отвар, отставил пустую пиалу на стол, а сам поторопил сына продолжить рассказ. Слишком уж невероятно звучала награда, назначенная этими жалкими отщепенцами.
— Никто толком не
