Лайон де Камп - Башня Занида
— Достань свою шаль, красавица моя. Мы отправляемся за покупками.
— Но я уже была на рынке сегодня…
— Не за какими-то там жалкими овощами. Мы пойдем покупать тебе шикарные тряпки.
— Опять нетрезв ты? — спросила Гази.
— И вот — благодарность за мое щедрое предложение! Нет, дорогая. Можешь верить, можешь — нет, но мы приглашены на бал.
— Что? — она возникла в дверях, уткнув руки в бока. — Антане, если это очередной твой фокус…
— Фокус? Мой? Вот — глянь-ка!
Он показал ей приглашение. Гази обвила его шею руками и едва не задушила.
— Мой герой! Но как оно к тебе попало? Его украл ты, я могу поклясться.
— И почему вы все так недоверчивы? Кастамбанг вручил его мне своей собственной пухлой ручкой, — Феллон проверил, не пострадал ли его позвоночник. — Бал завтра вечером, так что давай — собирайся.
— А что за спешка?
— Разве ты не помнишь? — сегодня банный день. Надо быть завтра чистыми. Ты же не хочешь, чтобы банкирская джагайни пялила на тебя глаза поверх лорнетки — и не забудь мыло.
— Единственная хорошая вещь из тех, что вы, земляне, привезли на Кришну, — заметила она, начиная суетиться. — Увы мне! В сих лохмотьях стыдно зайти в лавку за приличной одеждой.
— Ну, знаешь, промежуточный наряд, в котором затем можно было бы идти в приличный магазин, я тебе покупать не намерен, так что закупим все сразу.
— А у тебя действительно есть деньги на такие умопомрачительные траты?
— О, не волнуйся. Заплатить есть чем.
Они отправились на другой конец города, миновав по пути Сафк. Феллон бросил на грандиозное сооружение самый беглый взгляд, не желая, чтобы Гази заметила его повышенный интерес к джадеитовой улитке. Затем они прошли мимо Дворца Правосудия, перед которым как раз устанавливали на кольях головы казненных за день преступников. Под каждой головой чиновник-кришнаит вывешивал табличку, на которой перечислялись проступки казненного и приводились его биографические данные.
Оттуда они попали в Кхарджу, где смешивались стук копыт шестиногих ай, запряженных в экипажи богатеев, крики уличных торговцев, кативших свои тележки, вопли мальчишек-газетчиков, продававших «Рашм», шелест юбок и плащей, позвякивание рапир, браслетов и прочих массивных украшений. И надо всем этим гудели, рокотали, разливались, зачаровывали и оглушали гортанные сочные звуки балхибской речи.
В Кхарджу Феллон отыскал заведение Ве’кира Исключительного и смело прошел внутрь шикарного магазина. Как раз в этот момент Ве’кир лично демонстрировал что-то воздушно-кружевное джагайни наследственного дашта Кве’бы, а сам дашт сидел рядом на стуле и ворчал по поводу цен. Ве’кир бросил взгляд на Феллона, дернул антеннами, давая понять, что узнал его, и снова повернулся к покупательнице. Молодая помощница Ве’кира подошла выяснить, что нужно Феллону, но тот только отмахнулся от нее.
— Я подожду, пока освободится сам босс, — сказал он. Когда помощница отошла, что-то воспитанно пробормотав, Феллон прошептал в большое заостренное ушко Гази: — Перестань глазеть на тряпки. А то старый фастук взвинтит цену.
Чей-то голос сказал:
— Хелло, мистер Феллон, Есть мистер Феллон, да?
Феллон резко обернулся. Перед ним стоял седовласый археолог, Джулиан Фредро. Феллон ответил на приветствие и спросил:
— Просто прогуливаешься, Фредро?
— Да, спасибо. Как наш совместный проект?
— Продвигается помаленьку. Это моя джагайни — Гази эр Дукх, — вторую часть представления он произнес на балхибу, потом снова перешел на английский. — Мы решили одеть ее подобающим образом для завтрашнего бала. Знаешь, занидское высшее общество и все такое.
— О, вы совмещаете приятное с полезным. Это связано с нашим проектом?
— Да. Бал у Кастамбанга, и он обещал предоставить мне кое-какую информацию.
— О? Прекрасно. Я тоже приглашен туда, значит, мы увидимся. А не могли бы вы сказать мне, мистер Феллон, где тут — э-е — проводится публичное купание, о котором я слышал?
— Интересуешься местными обычаями, а? Тогда не теряй нас из вида. После магазина мы как раз собирались туда.
Феодальный властитель в изгнании наконец совершил свою покупку, и Ве’кир подошел к Феллону, потирая руки. Феллон потребовал самый лучший вечерний наряд, какой только можно было найти в магазине, и вскоре Гази неторопливо поворачивалась из стороны в сторону, а Ве’кир прикладывал к ее обнаженной фигуре то один, то другой предмет туалета. Феллон выбрал плиссированную юбку из полупрозрачной материи и такую дорогую, что запротестовала даже Гази.
— Брось ты, — сказал он. — Почтенный возраст только раз в жизни бывает, знаешь.
Она одарила его ядовитым взглядом, но юбку приняла. Затем модный портной примерил ей улемду из золотого кружева, украшенную драгоценными камнями. Улемдой называлось что-то среднее между жилеткой и бюстгальтером, и ее назначением было не прикрывать, а украшать. Носили их преимущественно женщины из балхибских высших классов.
Наконец, полностью экипированная, Гази повертелась перед зеркалом, любуясь собой.
— За это, — сказала она Феллону, — я многое простить тебе готова. Но, раз уж ты сегодня, так богат, почему бы тебе не купить что-нибудь себе? Доставит радость мне подобрать тебе наряд.
— О, мне ничего нового не нужно. И у нас не так много времени…
— Нужно, нужно, любовь моя. Этот старый плащ твой надеть и нищему последнему зазорно, так он чинен-перечинен.
— Ну, ладно, — имея в кошельке деньги, Феллон не мог долго противиться соблазнам. — Ве’кир, нет ли у тебя мужского плаща? Ничего такого шикарного — попроще, но чтоб был добротный.
Именно такой плащ, как выяснилось, у Ве’кира был.
— Прекрасно, — сказал Феллон, примеривая обнову. — Подсчитай все и не забудь про мою скидку.
Феллон расплатился, подозвал к’изун, усадил в него Гази и Фредро, влез сам и приказал вознице ехать обратно в Джуру. Гази сказала:
— Ты великодушен и щедр, любовь моя. Но скажи, как удалось тебе получить столь огромнейшую скидку у Ве’кира, который шкуру норовит содрать с несчастных, кои, завлеченные репутацией его, ступить решаются в его берлогу?
Феллон улыбнулся.
— Видишь ли, — сказал он, одновременно переводя на английский для Фредро, — у Ве’кира Исключительного был враг — некто Хулил, который до Чиллиана был главным возмутителем общественного спокойствия в Заниде. Этот Хулил шантажировал Ве’кира. Но однажды этот болван высунулся слишком далеко из окна, выпал и разбился о камни мостовой. Ну, и Ве’кир почему-то считает, что я приложил руку к этому делу, хотя я доказал следователям префекта, что как раз в то время я был у консула Перси Мджипы, а, значит, не мог вытолкнуть беднягу.
Когда они проезжали мимо Сафка, Фредро чуть не вывернул шею и пялил глаза, наивно болтая вслух о том, как ему хотелось бы попасть внутрь. К счастью, Гази знала всего с полдюжины английских слов, да и те такого рода, которые не принято употреблять в приличном обществе.
— Куда мы едем? — спросил Фредро.
— Ко мне домой, чтобы оставить покупки и переодеться в суфкиры.
— Пожалуйста, мы не можем остановиться, чтобы осмотреть Сафк?
— Нет. Мы можем опоздать на омовение.
Феллон озабоченно посмотрел на небо и проверил положение Рок’ира, опасаясь, что они уже опоздали. Он так никогда и не привык обходиться без наручных часов, которые пока не научились делать кришнаиты, хоть они уже и наладили производство примитивных стационарных.
Гази и Фредро интенсивно использовали Феллона в качестве переводчика, потому что познания Гази в земных языках были близки к нулю, а балхибу Фредро еще находился в зачаточном состоянии. В то же время Фредро переполняли вопросы о том, как живут кришнаитские домашние хозяйки, а Гази очень хотелось произвести впечатление на нового знакомого. Она попыталась скрыть смущение, когда они остановились у крохотной кирпичной коробки, которую Феллон называл домом и которая была втиснута между двумя домами побольше. Черепица на крыше кое-где потрескалась и обвалилась, когда осел фундамент. У дома даже не было центрального дворика, что, по балхибским меркам, низводило его на уровень лачуги.
— Скажи ему, — попросила Гази Феллона, — что мы живем лишь временно в таком позорном доме — пока ты не подберешь для нас чего-то подостойней.
Феллон переводить не стал, а провел Фредро внутрь и оставил в гостиной-столовой. Через несколько минут Феллон и его джагайни появились переодетые в суфкиры — огромные, завернутые на манер тог куски полотенечной ткани.
— Идти не далеко, — сказал Феллон. — Тебе понравится, Фредро.
Они пошли по улице Асад на восток, дошли до того места, где она сливалась с улицей Я’фал, идущей с юго-запада, и вышли к Квадрату Кварара. Пока они шли, к ним присоединялись все новые и новые попутчики, и на площадь они пришли уже посреди толпы завернутых в суфкиры купальщиков.
