Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович
Делина Русо в дальнейшем планировала снова обратиться к теме Второй мировой войны: собирала материалы о кубинских добровольцах, которые участвовали в Московской и Сталинградской битвах. Были у нее планы и новых произведений в жанре фантастики – в том числе в соавторстве с советскими писателями.
Однако всем этим планам осуществиться было не суждено.
28 декабря 2021 года Делина Русо неожиданно скончалась.
Инсульт…
Жизнь кончилась – началось бессмертие.
12
Правда, не все считали, что земная жизнь Фиделины Росси завершилась в декабре 2021 года. И в блогах, и в печатных изданиях, и даже в книгах, посвященных жизни и творчеству писательницы, не раз высказывались версии, что на самом деле Делина Русо инсценировала свою смерть, потому что устала от публичности, от постоянной борьбы, от гонки за успех.
И потому решила остановиться, оглянуться и прожить остаток жизни, каким бы длинным или коротким он ни стал, в тишине и уединении. Если верить этой версии, Делина Русо поселилась в родном Камагуэе, попросив Город укрыть ее от мира. И Город выполнил волю усталой женщины, которую он помнил еще маленькой девчушкой с живыми глазами и веснушками на курносом носу…
Рассказывают, что в Камагуэе очень часто на улицах города видели пожилую женщину, очень похожую на Делину Русо.
И происходило это за час до рассвета.
Красивая легенда, которая могла бы стать сюжетом для романа Делины Русо.
Красивая – но всего лишь легенда.
В которую тем не менее очень хочется верить…
14 января 2141 г.
Станислав Бескаравайный
Гутенбергские пророки
Многие обычаи уходят в прошлое незаметно. Они мастерски описаны классиками, детям про них рассказывают в школах. Каждый знающий человек – а кто теперь не знающий? – готов рассказать что-то интересное. Но сегодня мало кто засылает сватов. Умелый всадник стал редкостью. Если же обыкновенному прохожему дать в лицо – в ответ не услышишь вызова на дуэль.
Время от времени надо оглядываться, свежим глазом рассматривать привычные вещи, которые перестают быть неизменными маяками в сумраке будней.
Один из таких меняющихся ориентиров – фантастика гутенбергских пророков. Слишком мы привыкли надеяться на нее, верить ей, ощущать, что будущее под контролем и самые опасные рифы уже нанесены на карту. Этим ощущением надежности завтрашнего дня пропитаны каждодневные рассуждения футурологов и прогнозеров. Увы, это лишь привычка культуры, лишь инерция в образе мышления. Уже пару десятилетий как все должно было бы измениться. Чтобы понять причину такого оптимистического, сладкоголосого «пения сирен», придется проследить историю визионерства – от самых былинных корней.
Визионеры существовали всегда. Не было в жизни человечества ни одного дня, когда бы кто-то не прозревал судьбу следующих поколений. Люди, которые видели во сне будущее, и эти видения – не просто калейдоскоп искаженных воспоминаний, не галлюцинации, даже не обман простодушных слушателей. Это действительно образы грядущего – каким оно станет или может стать.
Естественно, в природе всегда есть множество ограничений. Визионеры наблюдают никак не завтрашние события. Видеть грядущее можно лишь глазами своих детей, внуков и правнуков. Наблюдать можно лишь то, что видят потомки. В сознании не всплывает никаких воспоминаний или подсказок. Спящий будто подглядывает сквозь дыру в театральном занавесе: на сцене расставляют мебель, а что за пьесу будут играть, и не угадаешь. Казалось бы, это должно обеспечивать подлинную беспристрастность восприятия. Но уж таковы особенности психики, что люди лучше всего видят то, что понимают – потому в грядущее можно заглянуть не раньше, чем ребенок начнет сколько-нибудь осмысленно воспринимать окружающее. Пять-шесть лет. И не позже чем на полтора столетия, когда доля крови визионера станет слишком малой в его потомстве. Лучшие, самые подробные видения охватывают второе-третье десятилетие от момента «сейчас».
Вопрос с потомством – весьма щекотлив. Попытки его решения приносят в философию проблематику потенциального и актуального будущего. Есть классический набор мифов. Покарание Ниобы, которую боги к вечеру лишили всех детей, хотя утром она видела счастливую жизнь правнуков и горячо рассказывала всем окружающим, как счастливы и могущественны будут люди. Во всех церковно-приходских школах рассказывают историю Авраама, который пророчествовал, не имея детей еще на восьмом десятке лет, а потом произвел на свет Исаака. А есть куда более близкая и печальная история бедствий философа Абеляра. Лучший из визионеров своего времени, который мог бы стать пророком, он был кастрирован и утратил видения.
Когда-то считалось, что свободу от будущего визионер обретает, только утратив с ним связь, – лишь совершенно ничего не зная о завтрашнем дне, можно быть свободным в принятии решений. Потому Аполлон украл сына, прижитого с Кассандрой – та не могла убить свое дитя, чтобы избавиться от видений поругания родного города.
Древние ошибались. Одно дело видеть грядущее, другое – его создавать.
Для человека истинная связь будущего и настоящего заключена не в самих видениях. Она в развилках, которые предваряют наступление каждого следующего дня. И с ними проблем куда больше, чем со слепым Роком.
Есть мгновения, когда бабочка движением своего крыла направляет историю в другое русло, когда судьба гигантских сил, столкнувшихся на поле боя, зависит буквально от единственного солдата. Никакое планирование невозможно в тот миг. И есть вполне рутинное, каждодневное принятие решений, в процессе которого государи и простые крестьяне определяют свое будущее. Это столь привычные действия, с такими предсказуемыми результатами, что никому и в голову не придет говорить о случайностях.
Знания и возможности превращают человека из игрушки судьбы в хозяина собственной жизни. Правда, у визионеров есть лишь знания – почти без сил. Они как хорошие поэты – немногочисленны, порой мало уважаемы и вечно окружены причитаниями, что вся лучшая поэзия осталась в прошлом. Они словно зрячие паралитики в стране слепых бегунов. А сила и возможности отдавать приказы – у людей власти, таких могущественных и порою «незрячих».
Пророки – люди совсем другого калибра. Суть их действий проста, как взятие кредита на развитие производства. Чтобы изменить будущее, надо о нем рассказать – и чем больше людей о нем услышат, тем больше сил соберется под рукой пророка, чтобы изменить ход вещей[3]. Если удалось собрать достаточно сторонников и воздействовать на настоящее, изменить будущее, – люди могут понять это. Спасенные от голода благодаря сделанным запасам, победившие в сражении благодаря указанному времени для начала битвы. Тогда влияние пророка неизмеримо возрастает. Он продолжает прозревать будущее, может изменить его, изрекает новые предсказания – и новые последователи становятся под его руку. В финале этой спирали – почти абсолютная власть умирающих стариков, которые могут сдвигать горы руками тысяч фанатиков, но бессильны обучить своему дару родного сына.
Пророки тоже были всегда.
Порой сами плохо понимали, чего они хотят, изменяя грядущее.
Фрезер в «Золотой ветви» дает описание нескольких случаев самоистребления африканских племен – в попытках спастись от будущих войн или бедствий дикари убивали какое-то количество сородичей («детей злых духов»), становилось еще хуже, требовалось убить еще больше людей, и так до конца, пока единственный оставшийся в живых (именно пророк) не засыпал в порушенной деревне спокойным сном. Сейчас такие истории тоже случаются. Нильс Кинг прославился романом «Ненужные вещи», в котором фактурно передал историю самоедства в маленьком городке. Паутина мелких краж и обид, которая неспешно плелась год за годом, в будущем могла обернуться разве что парочкой убийств. Местный шериф, обретя пророческое видение, попытался поговорить с потенциальными преступниками, припугнуть их. Но проявил неосторожность, слишком громко заявил о своих возможностях. В результате – началась цепная реакция. Каждый из обитателей Блэквуда решил опередить соседей, первым предъявить счет к оплате, пока шериф еще не разобрался со своим даром. Мрачная фантазия Кинга имеет множество случаев-прототипов. Малая группа людей в критической ситуации – смертельно опасное окружение для визионера. Терпящие бедствие корабли, голодающие зимовья, окруженные батальоны. Там плохо и обычному человеку, но стоит заикнуться о своих возможностях, пусть даже обещав самый лучший исход, убьют.
