Желтые небеса - Орлов Антон
– Он дома, – перевел Сотимара. – Капкан должен развалиться сразу после перехода, он теперь свободен.
– Больше тут не осталось пленников? – поинтересовался Мартин. – Ни одного?
Выслушав фаянийца, Аблес совсем по-человечески покачал головой.
– Никого.
– Тогда уходим.
Снаружи была ночь, в небе переливались крупные тропические звезды. Аблес остановился и вновь прикрыл глаза, напрягшись всем телом. В недрах горы зашурало, словно там осыпались камешки. Шлем тьессина вдруг взорвался, превратившись в облако мельчайшей белесой пыли. Люди закашлялись. Аблес громко чихнул, встрепенулся и начал отряхиваться, кожистые гребни у него на голове судорожно шевелились.
– Значит, с Гефадой покончено? – спросила Эджен.
– Покончено, – проконсультировавшись у Аблеса, ответил Сотимара. – Древней вины и древнего страха тьессинов больше нет. И от Юстана мы избавились.
– Избавились-то избавились, – Мартин в раздумье прищурился. – Только сдается мне, какому-то параллельному миру мы сегодня оказали плохую услугу!
Глава 28
Они долго петляли среди темных скал, ориентируясь по мерцающему вдали малиновому зареву световой гранаты. В лагере было пусто, тихо, разбитые створки ворот распахнуты настежь. Никаких следов бронекара, ребята исчезли, а люди Юстана до сих пор не очнулись. Съевшая ужин наемников собака лениво облаяла чужаков и опять развалилась на все еще теплой земле, отдыхая после королевской трапезы. Следовательно, Мадина справилась. Мартин выстрелил в небо из сигнального пистолета – и вскоре на юге расцвела ответная вспышка. Спустя полчаса малиновое зарево угасло, но его сразу же сменило новое, бело-зеленое.
– Она уехала слишком далеко, – устало заметил Сотимара.
– Ничего, – отозвался Мартин. – Дойдем.
Вспотев в армированном комбинезоне, он снял его, надел прямо на голое тело пояс с оружием и меч, а комбинезон перебросил через плечо. Денорка сделала то же самое.
– От Гефады что-нибудь осталось?
– Ничего, – перевел фаяниец ответ Аблеса. – Одна пыль.
Множество туннелей и залов, заполненных пылью. Несколько человеческих скелетов. И покрытые слоем пыли вещи Юстана в центральном зале, они-то должны были уцелеть, это ведь не тьессинские артефакты.
Мартин вздохнул: то, что было для него загадкой, так загадкой и осталось. Откуда взялись его сны про город под желтыми небесами? Откуда взялись его необычные способности? Почему его и Юстана ложные воспоминания во всех деталях совпадали? Ответа он не знал.
Он попытался стряхнуть кадмийское наваждение. Огляделся. Еле намеченные во тьме невысокие скальные массивы. Искрящееся небо. Путеводное свечение впереди. Хруст камней под подошвами. Облитое звездным светом стройное сильное тело шагающей рядом девушки – очень красивое зрелище. Вот реальность, в которой он живет. Другой никогда не было. Не было?.. Что-то в Мартине отчаянно протестовало против здравого умозаключения, а он пытался заглушить эти протесты.
Тьессин, потерявший много сил во время поединка с Юстаном, начал пошатываться и спотыкаться. Отдав свой комбинезон Эджен, Мартин подхватил его на руки и понес. Зеленоватое свечение померкло, но тут, обогнув очередную скалу, он увидал два маленьких золотых треугольника: лайколимские лампы, которые Мадина догадалась поставить в кабине бронекара перед лобовым стеклом. Вокруг шевелились тени.
– Эй, мы идем! – крикнул он. – Мы победили!
Ему ответил хор слабых, но радостных голосов.
Звук шагов. Кто-то бежал навстречу. Мартин узнал Мадину, она счастливо улыбалась.
– Я всех вывезла! Я искупила свою вину за ту жизнь… Мартин, какая жалость, что ничего не работает и не удалось записать мою речь перед борешанистами! Это было что-то, я ни на одном митинге так не говорила! Ой… – она осеклась. – Что с Аблесом, он ранен?
– Нет, просто очень устал.
Мартин ускорил шаги. Борешанисты, сидевшие на земле вокруг машины, отодвигались, пропуская его. Уложив тьессина на койку в каюте, он дал ему выпить укрепляющего снадобья из нефритовой фляги. Аблес поблагодарил слабым кивком. Оставив около него Сотимару, Мартин выбрался наружу. Борешанисты пели, кто-то смеялся. Мартин ненадолго включил эмпатическое восприятие: все они измучены, однако рады избавлению. Это хорошо. Смогут продержаться, пока он будет объясняться с орбитой. Надо где-то раздобыть еду для них, многие наверняка нуждаются в медицинской помощи… Мартин надеялся, что переговоры между представителями заинтересованных миров, которые начнутся после того, как он отправит в эфир свое сообщение, надолго не затянутся.
Сильный сексуальный импульс. Обернувшись, Мартин увидал рядом Мадину. Так он ей, что ли, нравится?.. Вот это ему до сих пор в голову не приходило. Немного смутившись – Мадина ведь не знает, что он теперь способен в буквальном смысле заглянуть человеку в душу, – Мартин заблокировал эмпатическое восприятие и спросил:
– Вы кормили ребят?
– Кормила, но каждому досталось по капельке. Шестьдесят один человек… Девушка Теймо Блесновского тоже здесь. Что будем делать?
– Сейчас свяжусь с орбитой, передатчик у меня есть. А потом – ждать.
– Как бы чертовы денорцы всех не опередили, – озабоченно заметила Мадина, вначале оглянувшись – нет ли поблизости Эджен. – Они могут! Вдруг здесь все-таки есть какой-нибудь завалящий гиперканал? Кстати, вы в курсе, что бедные земляне все никак не вытрясут из них свои деньги?
– Так они землянам ничего не должны, – возразил Мартин.
Спор между Землей и Денором представлял собой забавный казус: Земля вот уже два года тщетно требовала с Денора плату за «нелегальное» пользование Гиперпространственной Системой, а Денор на это отвечал, что, поскольку каналы – естественные образования, никто за них никому платить не должен; древними же Гипорталами, которые после распада Империи оказались в монопольной собственности Земли, Денор теперь практически не пользуется.
– Все равно правы земляне, потому что они симпатичней, – отрезала Мадина. – Как бы денорцы не явились сюда раньше всех, чтобы захапать остатки Гефады!
– Там нет никаких остатков. Аблес каким-то образом дезинтегрировал Гефаду. У вас были затруднения с надсмотрщиками?
– Я их парализовала, хоть и стыдно… Боюсь, им сейчас неудобно лежать на голой земле, – она смущенно опустила глаза. – Но зато я не позволила ребятам пинать их!
– Вы отлично справились, – похвалил Мартин. – Пойду опробую передатчик.
Передатчик работал. Настроившись на стандартную частоту, Мартин услыхал голоса:
– …Алзона, вы там сегодня до упора перепились? Вы меня, суки, чуть не протаранили!
– Чуть не считается. Мы же пошутили!
– Да я тебя за такие шутки… Даже Денор так не делает. Антенну чуть не своротили, черт вас дери!
– Ну хватит, хватит, Белт, мы же извиняемся! А вы два контейнера белтийского пива зажали, кто обещал прислать?
– С нашим новым начальством пришлешь, теперь все на учете…
– Нехорошо!
Патрульные. Валяют дурака от скуки.
– Алзона, Белт, это Корвея! Сразимся в «четыре ноля»?
– Нет, пусть сначала Белт насчет пива…
– Алзона, вы там, камикадзе, и без пива совсем ошизели!
– Ребята, кончайте базар! – вклинился Мартин.
Тишина. Потом подозрительный голос спросил:
– Это кто?
– Это Мартин Паад. Нахожусь на Кадме, в Валвэни, в районе экватора. Два контейнера белтийского пива лучше скиньте сюда, в самый раз будет. У меня важное сообщение для всех кораблей, принимайте!
Мартин излагал факты сухо и сжато. Закончив, спросил, удалось ли патрульным засечь его координаты, и, получив утвердительный ответ, отключил связь. Теперь остается одно – ждать.
Проведав Аблеса и Сотимару (оба, до предела измотанные, спали в своих каютах), он вылез из машины. За горами занимался рассвет. Борешанисты в большинстве тоже спали, кое-как устроившись на голой земле. В мягком сумраке их изможденные лица казались трогательно-детскими. В стороне расположилась группа из двух десятков человек, там негромко разговаривали. Была среди них и Мадина – судя по интонациям, она кого-то утешала. Мартин огляделся, наслаждаясь видом: за последнее время он успел отвыкнуть от открытого пространства. Столпотворение скал, постепенно светлеющее кофейное небо. Одинокая удаляющаяся фигурка. Осторожно перешагивая через спящих, Мартин двинулся следом – надо выяснить, кто уходит и почему.
