Благие намерения: Спавшая пелена - Александр Кронос
Именно поэтому я затормозил около соседнего дома на перекрёстке, остановившись через дорогу от здания, где находилась квартира Штайнера. Появление автомобиля именно около его подъезда, казалось мне вовсе не совпадением. Поэтому я собирался немного подождать и понаблюдать за развитием ситуации.
Найдя взглядом ближайшую стоянку для велосипедов, направился туда, делая вид, что собираюсь припарковать свой транспорт. Одновременно держа в поле зрения подъезд, возле которого был припаркован лёгкий внедорожник. Когда я приблизился к металлическим столбикам, из дверей дома показались люди. Двое мужчин, которые несли солидных размеров мешки, напоминающие мусорные, но гораздо больше по объёму. Как правило, жители полиса использовали для отходов пакеты объёмом тридцать литров, выдаваемые коммунальной службой. Сейчас же я видел мешки, которые, судя по габаритам, вмещали не меньше ста литров. Возможно, больше.
Попытавшись убедить себя, что это ещё ни о чём не говорит, я всё-таки начал фиксировать велосипед, поглядывая в сторону соседнего дома.
Когда я закончил, из подъезда появился ещё один мужчина. На этот раз он держал в руках стул. Самый обычный, изготовленный из прессованных стружек — точно такой же стоял у меня дома. Но, когда он развернул его, собираясь засунуть в багажник автомобиля, я заметил одну деталь. Делающую этот предмет мебели узнаваемым. Вырезанные сзади буквы «Т. Ш.».
Инициалы Штайнера, которые он нанёс на стул после того, как нам пришлось больше суток подряд провести на работе. Я даже толком не помню, как он объяснил своё желание. Кажется, хотел получить уникальную вещь. По какой-то причине решил, что если все стулья одинаковые, то у него должен быть свой личный, выделяющийся на фоне остальных. Чем конкретно он вырезал эти инициалы, я тоже не представлял. Раньше думал, что столовыми приборами, но, если его набор был точно таким же, как мой, то ножи попросту сломались бы.
Все эти мысли разом всплыли в голове, на какое-то время погрузив разум в состояние лёгкого хаоса. А трое мужчин забрались в припаркованную машину, которая спустя мгновение тронулась с места.
Вывернув на перекрёсток, они проехали мимо меня и покатили дальше по улице. Я ещё мгновение постоял на месте, провожая их взглядом. А потом бросился к своему велосипеду, на ходу доставая из кармана ключ-карту.
Глава IV
На то, чтобы разблокировать велосипед, у меня ушло буквально несколько секунд. Наверное, ещё никогда в своей жизни я не справлялся с этой задачей настолько быстро. Тем не менее, к моменту, когда я выкатился на дорожку, автомобиль уже скрылся из виду.
Естественно, я попробовал его догнать. И, прекрасно понимая, что наши скорости несравнимы, решил срезать угол. Учитывая, что я чётко видел, как машина свернула направо, прикинуть маршрут труда не составило.
Надо сказать, первый раз мне даже удалось. Правда, единственное, что я увидел, — мелькнувший багажник. Но направление угадал верно и немедленно попытался повторить трюк, снова срезав путь по велосипедной дорожке. Тут меня ждало разочарование: либо машина свернула по пути куда-то ещё, либо сказалась наша существенная разница в скорости. В любом случае, оказавшись в предполагаемом месте, я обнаружил лишь пустую дорогу.
Разгорячённый ситуацией мозг отказывался признавать поражение, поэтому я сделал ещё одну попытку догнать транспорт, рассчитывая, что они едут в сторону центра полиса. И лишь во второй раз оказавшись возле пустой ленты асфальта, окончательно осознал, что настичь странный внедорожник у меня не получится.
Остановившись, я какое-то время постоял на месте, опустив ногу на асфальт и пытаясь отдышаться. Заодно поймал пару удивлённых взглядов от других велосипедистов. В Полисе № 16 не было принято ездить на полной скорости. Принцип рационального использования ресурсов распространялся на всё, включая умеренность в плане физических нагрузок при движении.
Решив, что привлекать внимание — не самая лучшая идея, я развернулся и медленно поехал в обратном направлении. Возвращаться домой абсолютно не хотелось, и в голову пришла другая мысль — заехать в кафе, которое я посещал дважды в неделю. Расходуя ту часть жалования, которая выдавалась не в формате пайка, а цифровыми кредитами. Причина регулярного посещения заведения была проста: неимоверно вкусный кофе и не менее прекрасные пирожные. Которые на какое-то время раскрашивали моё монотонное существование новыми красками.
Выбросить из головы внедорожник и всё произошедшее никак не удавалось. А учитывая, что никаких дельных теорий на этот счёт у меня не было, мозг работал вхолостую. Постепенно раскаляясь и абсолютно бесполезно расходуя свои ресурсы. Поэтому, приближаясь к кафе, я искренне надеялся отвлечься и немного расслабиться. Как правило, местный кофе отлично справлялся с переключением внимания моей нервной системы, полностью концентрируя её на своих вкусовых качествах.
Первая неожиданность поджидала сразу за дверью заведения. Внезапно выяснилось, что скатерти тут отнюдь не были белоснежными, а пол вовсе не сверкал чистотой. В целом, место, ранее казавшееся безупречным, теперь такого впечатления не производило.
Покинуть его сразу я не решился. Возможно, сказалась инерция мышления, из-за которой я всё ещё надеялся попробовать вкусного кофе. А может, разум стремился отыскать хотя бы одну стабильную переменную в окружающем меня мире, который постепенно становился всё более хаотично безумным.
Так что я расположился за одним из столиков и принялся ждать официанта. Тот, к счастью, не изменился. Всё тот же улыбающийся парень, который с готовностью принял заказ. Еду и напиток приготовили быстро — спустя буквально три минуты передо мной поставили большую чашку кофе, над которой поднимался лёгкий пар, а следом принесли десерт. Но, сделав первый глоток, я с трудом сдержал желание выплюнуть напиток обратно. Пожалуй, настолько отвратительной гадости, до этого момента мне пробовать не доводилось. С трудом проглотив жидкость, я постарался сохранить спокойное выражение лица и медленно оглядел присутствующих.
Помимо меня, в кафе находилось ещё семь человек. Пятеро сидели поодиночке, и двое — в комбинезонах коммунальной службы — пришли вместе. Их объединяло одно: выражения лиц, что, кажется, светились от удовольствия. Источником которого выступал тот самый кофе, который я с таким трудом заставил себя проглотить.
Голова, которая только начала
