Надя Яр - Котиша

Надя Яр

Котиша

1. Калле

На улице его дом был последним. Веранда выходила на небольшое глубокое озеро, Ноазе. В тёплое время года озеро мирно плескалось. На нём не было волн, только рябь, и зрячие люди не слышали производимых ею звуков; но их слышал слепой Калле Сьянсен. Слышал и любил. Ранним утром старик нередко выходил на веранду, клал руки на увитые плющом перила, и его невидящий взгляд устремлялся к мерцающему зеркалу Ноазе. Калле ослеп уже очень давно, в ранней юности, и успел почти позабыть и водяную рябь, и пену волн, и все видимые цвета мира.

Летом в доме Калле никогда не горел свет. Соцработники заходили к нему в светлое время суток, а самому Калле Сьянсену освещение было ни к чему. Все людские дома смотрели окнами в ночную тьму, но дом Калле был слеп, как его единственный житель, и может быть, поэтому его и выбрал котиша.

Стоял конец апреля. Калле проснулся незадолго до рассвета и понял, что заснуть ему уже не удастся. Он поднялся, накинул тёплый халат и вышел на веранду. С течением лет он заметил, что в одних и тех же местах, во время одних и тех же занятий он думает об одном и том же. На веранде он всегда тосковал об утраченном зрении. Калле положил руки на увитые плющом перила и глубоко вздохнул, уже без боли, привычно думая, как хорошо было бы видеть рассвет.

Что-то живое выскочило из кустов в саду, перемахнуло через перила и нырнуло в открытую дверь. Старик ахнул, услыхав топот существа. Некоторое время он медлил, гадая, что это может быть за животное. И звук прыжка, и бег очень напоминали кота. Когда Калле был маленьким, его чёрный кот Мефистофель прыгал со шкафа с точно таким же звуком, только потише. Этот кот был тяжёл.

Калле вернулся в дом и позвал:

— Ксс-кс-кс!

Ответа не было. Калле пошёл на кухню и открыл холодильник, чтобы достать пакет молока. Что-то ткнулось в его левое колено.

— Доброе утро, — сказал Калле.

Он протянул руку и погладил животное по голове.

— Скккххррр…

Калле замер на месте и отвёл руку так медленно, как только мог. Звук был жуткий. Это не было мяуканье кота. Это было и не рычание, не шипенье, а мерзкий, низкий, шелестящий скрип. От него волосы вставали дыбом.

— Скккхрррр…

Существо опять ткнулось носом в колено Калле. Старик вытащил из холодильника открытую упаковку ветчины и, осторожно нагнувшись, положил её на пол. Зверь немедленно начал есть. Калле стоял у холодильника, не зная, что делать. Он пошевелил рукой, которой только что дотронулся до зверя. Ему показалось, или же для кота зверь был великоват? Калле вдруг понял, что совсем забыл, какого размера бывают коты.

Зверь проглотил остаток колбасы, громко вздохнул и потёрся головой о ногу Калле. Это было такое знакомое, такое кошачье движение, что старик решил не пугаться. Он достал ещё одну упаковку ветчины, открыл её и протянул зверю еду на ладони. Тот стал есть, и Калле подумал, что это доверчивое ручное животное. Кот доел ветчину и облизал ладонь Калле. Старик осторожно пощупал его морду. Морда была вроде бы кошачья, крупная, бугристая и тупая, а уши жёсткие, без кисточек. Пальцы Калле нащупали клыки, но зверь не возражал, он мирно тыкался носом в ладонь, и это больше всего и убедило Калле в том, что он имеет дело с котом. Дикий зверь, даже сбежавший из зоопарка, не стал бы есть с рук у чужого человека и тем более не дал бы так себя исследовать.

Калле начал припоминать всех знакомых котов. Иногда они действительно не мяукали, а скрипели. У них бывали сварливые, грозные мужицкие голоса. Весной, во время кошачьих свадеб, их «мяу» звучало, как ругань старых пропойц. Эти коты иногда бывали большими. Очень большими… Или это относится к собакам?

— Кс-кс, котиша, — сказал Калле.

Он пошёл в гостиную и стал у открытой двери на веранду. Кот последовал за ним. Точно, домашний зверь. Калле стало совестно его выгонять, несмотря на такой мерзкий голос.

— Ну, поел, и иди, — тем не менее сказал он и указал рукой в сад.

Кот фыркнул, повернулся и ушёл обратно в дом. Калле пошёл за ним. Кот прошёл из гостиной в спальню и залез под кровать. Старик услышал, как скользнул по кошачьей спине висящий край одеяла. Что с ним делать, подумал Калле и тут же понял, что на самом деле не хочет изгнать кота из дома. Он был очень одинок, а кот совсем не мешал. Разве нагадит — ну и пусть; Марне за то и платят, он приберёт. Калле опустился на колени и позвал:

— Котиша…

— Хххмм… — задумчиво сказал котиша.

Кот не вылазил из-под кровати весь день. В полдень к Калле Сьянсену зашёл Марне Хайнекен, его соцработник, и Калле отослал его в магазин купить ветчины. Потом ему пришло в голову, что существуют специальные кошачьи консервы, но было поздно, Марне ушёл.

Было девять часов, и солнце уже зашло. Калле сидел перед телевизором и слушал мыльную оперу. Этот вид передач можно было понять, не видя происходящего на экране. В это время в гостиную вошёл котиша и проследовал к двери на веранду. Калле решил, что надо встать и выпустить его, но тут раздался глухой удар. Потянуло свежестью, и в комнату ворвались звуки вечернего сада и улицы. Калле подошёл к двери. Она была открыта. Он подпрыгнул и нажал передними лапами на ручку двери, понял старик, открыл, значит, себе дверь и вышел. Даже помощи не попросил… Смышлёный. Видно, выбросили его…

Калле оставил на веранде упаковку ветчины. На следующее утро он проснулся позднее обычного, неторопливо выпил чашку чая и пошел посмотреть, не вернулся ли котиша. Как только Калле открыл дверь, животное перемахнуло через перила и метнулось в дом.

— Котиша! — из кухни позвал его Калле, открывая ветчину, однако кот не пришёл.

— Котиша?

Кот сидел себе под кроватью. Калле несколько раз звал его, но не получил в ответ даже звука. Странно, сказал он сам себе. Почему это кот по утрам прячется под кровать?

— Ну, тогда будешь есть где ты есть, — сказал Калле, задвигая ветчину под кровать.

— Хффф… — отозвался котиша.

2. Марне

— А это что? — спросил Марне у старика, увидев на веранде блюдце.

— А у меня завёлся кот.

Калле Сьянсен сидел за столиком и пил чай. Было ещё прохладно, и Марне набросил ему на плечи плед.

— Сам прибежал, — продолжил Калле, — с неделю назад. Сиганул через перила из сада.

— Так он живёт в саду? — рассеянно спросил Марне. Кот его не интересовал.

— Нет, — Калле улыбнулся. — Котиша живёт в моей спальне. Он весь день сидит под кроватью, а ночью, должно быть, охотится. Откроет дверь — и пошёл себе. Самостоятельный такой.

— Интересно… — равнодушным тоном протянул Марне.

Он учился и подрабатывал в социальной службе. Калле Сьянсен был приятным клиентом: уборка да покупки, и никакого недержания, загаженного белья, блевотины. Даже запах в его доме не был неприятным. Стариковский запах, да, затхловатый и одинокий, но не противный, не то что в некоторых домах. К тому же Калле был ещё здоров и часто сам ходил в магазин. Это экономило Марне время. Единственная проблема заключалась в том, что с одинокими стариками надо было беседовать — это входило в обязанности социальных работников — и вот это бывало трудновато. Юности не о чем говорить со старостью и слепотой. Хотя Калле Сьянсен и в этом отношении был удобен. Он давно научился молчать.

— Марне, — сказал старик, — хорошо, что я не забыл Вам сказать. Надо купить кошачьи консервы.

— Окей.

Калле Сьянсен доверял студенту свою кредитную карту, и Марне был ему за это благодарен. У других пенсионеров приходилось брать наличность да ещё и отчитываться за каждый потраченный цент. У многих склеротических стариков была гнусная повадка забывать о том, что цены на продукты с годами росли. Это ставило соцработников в неприятные ситуации. Марне купил котише консервы («Для взрослых, деятельных котов»), расставил все в холодильник и кухонные шкафы и ушёл.

В последующие две недели ему ни разу не удалось увидеть кота. Котиша существовал — это доказывало грязное блюдце на веранде и пустые консервные банки — но днём он безвылазно сидел под кроватью. Калле уважал зверя и не хотел его беспокоить, но вскоре настала пора вымыть в спальне пол.

— Кс-кс-кс, — позвал Марне.

Под кроватью что-то шелохнулось.

— Котиша…

Он отставил швабру, приподнял полог и заглянул под кровать. В узкое окно спальни падало мало света, и Марне едва различил в темноте чёрное существо.

— Котиша? — неуверенно сказал он.

Чёрная масса шевельнулась, и в ней открылись два мутных красных огня.

— Кххххррр… — глухо сказала темнота.

Марне отшатнулся, вскочил на ноги и отошёл к шкафу. Он в жизни не слыхал ничего подобного. Некоторое время Марне размышлял, что же делать, но ему не пришло в голову ничего нового, поэтому он просто вымыл пол в спальне, минуя кровать и стараясь не поворачиваться к ней спиной.