Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Первый, второй, третий…на четвертом наверху послышалась суета и резкие выкрики. На восьмом раздались выстрелы. После двенадцатого успешно приземленного ребенка практически сразу рядом со мной рухнула женщина, а мне в руки прилетел автомат, а за ним и девушка‑пончик. Я отогнал детей подальше и стал целиться в парапет.

Мелькнула голова шаркуна, затем еще одна, послышались злобные выкрики разъяренной женщины. Но довольно быстро все сменилось на рычание и чавканье.

Я обернулся на детей, молодцы, держатся, пацан только один, размазывая сопли, рванул, видимо, хотел помочь, но я подхватил его и потащил к остальным. Переход на трубы был довольно прост для взрослого, но не для детей и, слава богу, для зомби – метровый прыжок на выступ из сварного уголка, а дальше еще метр по крупной сетке из арматур до бортика с нормальной площадкой, выполнявшей роль защитного короба для труб.

Сколько же я таких сам излазил, пока пацаном был – у нас в городке все трубы над землей шли, мы на них каждую зиму грелись, пока, как взрослые, не перешли в подъезды, чтобы песнями под гитару и игрой в карты жильцов нервировать.

Я обратно выдал автомат девушке‑пончику, а сам начал перекидывать детей в руки второй воспиталке, уже стоявшей на арматуре. И когда над крышей пронесся хрип, и через парапет начали падать шаркуны, оставалось доставить еще целую половину детского сада.

У зомби страховщиков не было, да и нормально координации, чтобы свешиваться, тянуться и только тогда прыгать. Они падали, что тот Шалтай‑болтай, шмякались о крышу, ломая ноги, руки, а редких случаях и шеи.

– Не стреляй по верхним, экономь патроны и бей по тем, кто ползет, – я потряс руками и размял плечи, детки тут не совсем пушинки, с каждым разом бросок все тяжелее дается, а промахнуться очень как не хотелось. Да и воспиталке нужен был отдых, она чуть не оступилась, когда подхватила самого крепкого из пацанов.

Но мы справились. «Пончик» довольно успешно отстреливалась по головам, ползущих к нам мертвякам, но новые падали уже на мягкое и хромоножек становилось все меньше, зато каждый второй довольно быстро поднимался и шаркал в нашу сторону. Я стал помогать, расстреливая, тех по кому промахивалась или, до кого не успевала добраться, девушка и крикнул ей, чтобы сваливала.

Поймал себя на мысли, как сильно мне нравится пистолет Лебедева. Да, пусть это укороченная версия, более борзая и менее удобная, чем полноценная, но все равно кайф. Как сказал один знакомый профи, будто конструкторы реально знали, что и как нужно делать. По крайней мере, под мою ладонь лучше еще ничего не придумали. Мушку еще только поменяю, но здесь все «глоковское», а там возможностей и вариантов полным‑полно.

Долго насладиться мне не дали, даже в транс не успел войти, как заметил над парапетом тощие непропорциональные руки “циркуля” и маленькую не убиваемую головешку на плечах.

Перепрыгнул к ждавшей меня девушке, махнул на нее, чтобы двигалась дальше, а сам опять расчехлил гранатомет. Прицелился и стал ждать, а в момент, когда циркуль показался на парапете, выстрелил в стену и сам поразился эффекту. Часть стены и крыши обвалились, затянув в дыру не только покоцанного «циркуля», но и несколько шаркунов.

Я погнал малолетнюю толпу по трубам к лестнице на вышку. Дождался, пока все смогут забраться наверх. Убедился, что погоня рассыпалась и рядом нет опасности, а воспитательницы могут закупорить люк, через который дети выбрались на стальную площадку. Забросил им баклажку с водой, помахал рукой и заскользил вниз по трубам.

Ничего, они местные, не мороженое, растаять до прихода помощи не должны. А мне нужно дальше ускоряться.

Я добежал до стоянки старых автобусов, увернулся от зомби, выползшего из‑под спущенных, почти вросших в землю, колес, но ног у него не было, лишь два обгорелых уголька, а вот прыти было, хоть отбавляй. Как безногая ящерица, виляя всем телом, зашуршал, опираясь только на руки. Я использовал его, как трамплин, и забрался на крышу автобуса. Побежал, перепрыгивая с крыши на крышу, вскарабкался на очередную связку труб, выросших над дорогой, и осмотрелся.

К пристани не подойти, прям не захолустье Африканское, а Сочинский городской пляж в разгар сезона какой‑то. Вода аж черная от плеч и голов бултыхающихся людей, а на берегу еще большая очередь из агрессивно настроенных зомби, которые ждут не дождутся, пока купающиеся начнут выходить.

Совсем рядом вход в подземные тоннели, возле которых положили довольно большую толпу шаркунов, но последние минут пятнадцать выстрелов оттуда не слышно.

Наконец началась пальба со стороны центрального входа. Прям концерт целый устроили, почти без остановки долбят крупнокалиберные пулеметы, перемежаясь массовыми одиночными залпами. Я так и представил, как люди Соломона выстроились в две шеренги и под команду: «Пли!» одни становятся на колено, вторые дают залп, а потом меняются. В принципе, неважно как они это делают, главное, что, наконец, здесь.

– Вадик, прием! – я вызвал Мчсника, – Предложение, забрать меня в силе?

– Угу, надо только рефить где и как?

– Помнишь, мы вас как‑то с грузом у трубы возле речки забирали?

– Да, мы, кфтати, рядом, – он замолчал, с кем‑то советуясь, – минут за дефять будем там. Рефетку откроем.

– Стой, не гони. Вы, когда там были, там тупик или были ходы на территорию базы? – я спросил и услышал какую‑то возню на той стороне.

– Космос, привет! Это Саня, – послышался громкий голос, а потом опять возня и уже тише, – Да отвали ты, сам все объясню.

– Рад слышать, как нога?

– Нормально, при встрече расскажу. Проход там был, и мы даже немного по нему успели продвинуться, пока на местных не напоролись. Я там растяжек на память им понаоставлял, если так и не убрались, то будь осторожен. Короче, запоминай…

Саня рассказал все, что помнил: ориентиры, повороты и собственные ловушки. Я же попытался прикинуть и сопоставить расстояние и направление, которое нужно пройти. Максимально приблизился ко входу в подвальные помещения, используя трубы, крыши, лестницы – все, что позволяло держаться от зомби подальше. Спрыгнул на землю метрах в пятнадцати от входа на самой границе расстрелянных шаркунов.

Подкрался к широкой лестнице и стал медленно спускаться по трупам. Сильно они тут зарубились. Почти на каждой ступеньке в два слоя: либо порубленные шаркуны, либо погрызанные местные, а в углу, где гладкий пандус для тележек, так горкой тела вниз скатились, перекрывая проход. Оружия тоже хватало. Перепачканное в крови и гнили, сломанное и сильно устаревшее по текущим меркам, я заметил несколько «мосинок», сломанную двустволку, которой под конец пользовались, как обычной дубиной. Были и топоры с тяпками, но я позаимствовал только лом.

Дальше шел, как по льду, ну или как по болоту, тыкал вокруг себя ломом, пробивая подозрительные черепушки. Внутри обнаружилось нечто типа баррикады с бойницами, свежевозведенная кирпичная стена с бойницами. И перед стеной, и за ней так же лежали трупы, последний нашелся метрах в двадцати глубже по коридору. Лежал лицом вниз с разорванной шеей и спиной. Я приложился ломом по окровавленному затылку, на случай, если он обратится.

Гулкий звук удара о пол разнесся эхом по коридору, где‑то там дальше слышался гул генератора, скрежет, будто кто‑то тащит лом по бетону и стук, так сильно похожий на долбежку зомбированными лбами о стену или притолоку.

Света маловато, генератор явно не справлялся. Обычные голые лампочки под потолком горели через одну, периодически моргая. Где‑то на границе света, послышалось рычание. Я замер, прислушиваясь и изучая обстановку.

Дальше вглубь уходили только кровавые потеки, где‑то капли, но в основном характерные для шаркающих ног разводы. Как‑то зябко, воздух спертый со вкусом плесени, вдруг показавшейся такой мирной и родной, но стоило только к ней привыкнуть, как в нос опять полезли все оттенки мяса: от сырого с кровью до подгнившего и заветренного.