Купола (СИ) - Горшков Тимофей

— Да уж, боец из меня не очень…

— На эту тему не переживай. Если есть желание и силы — многого можно добиться, я не был сильно лучше тебя, когда попал сюда. А если так уж жаждешь получить ответы на свои вопросы, не жди что он заговорит с тобой, но иди к нему сам. Самый верхний этаж, иди по седьмой лестнице. Мина как раз закончит медитацию, я предупрежу ее что ты хотел позаниматься с ножами.

— Спасибо. Увидимся!

Лифты здесь не работали — видимо ради экономии электроэнергии. А может, их просто не успели запустить, Андрей не спрашивал. В условиях непрерывных тренировок использование лестниц казалось вполне логичным. Подъем не был особо долгим — спустя несколько пролетов металлическая лестница оборвалась. Её край был аккуратно отогнут, чтобы обезопасить подходящих к обрыву. А в паре метров над ней заканчивалась и лестничная шахта — ее стенки были сжаты в груду металлолома, из которого торчали стальные пруты арматуры. Полюбовавшись на верхнюю границу своего нового дома, Андрей устремился в короткий коридор, оканчивавшийся стальной дверью.

На стук никто не ответил, поэтому, помявшись с полминуты, Андрей аккуратно толкнул дверь. Она оказалась не запертой, но открылась с противным скрипом — петли давно заржавели от сырости, а смазывать их никто не добирался. Яркий свет ослепил Андрея. За дверью оказался относительно просторный кабинет, отделанный деревянными панелями и освещенный несколькими десятками лампочек, свисавших с потолка на проводах разной длины. В дальнем конце комнаты, за деревянным столом работал старейшина. Он сидел лицом к Андрею, но все его внимание было сосредоточено на открытом ноутбуке, лежавшем на столе перед ним. От удивления Андрей потерял дар речи, и так и застыл в дверном проёме. Наконец, старейшина оторвался от ноутбука и поднял на него свои глаза.

— Хватит стоять в дверном проеме, либо заходи, либо иди по своим делам.

— Это правда ноутбук? Не думал, что где-то в куполах найдется хоть один работающий экземпляр.

— Ну, я вроде упоминал, что мы занимаемся контрабандой. Иногда эта работа дает некоторые… преимущества. Чаю?

С этими словами старик закрыл крышку ноутбука и потянулся к заварочному чайнику, стоявшему слева от него на столе. Андрей через силу закрыл дверь, издавшую при закрытии даже более страшные звуки, чем ранее, и уселся напротив старейшины.

— Как тебе жизнь в седьмом куполе? Что Артур говорит о твоих тренировках?

— Он утверждает, что у меня большой прогресс. Не могу сказать, что разделяю его энтузиазм — меня все еще избивают даже дети — но кажется я втянулся в сам процесс. Что же касается жизни здесь… не хочу жаловаться, эти два месяца были намного интереснее всей моей жизни в шестом куполе. Но все-таки мне часто кажется, что я мог бы приносить большую пользу, если бы занимался еще и интеллектуальным трудом. Все-таки я здесь один из немногих людей с…

— Высшим образованием?

Старейшина закончил за него фразу в тот момент, когда Андрей прикусил язык, чтобы не сказать чего лишнего. Он подвинул ближе к собеседнику одну из чашек, а сам с невозмутимым видом взял второй и сделал большой глоток. Но несмотря на кажущееся спокойствие, в глазах его плясали озорные огоньки, а сам он внимательно следил за реакцией Андрея.

— Откуда вы знаете? Что… что еще вам известно?

— Не так много, как ты думаешь, к сожалению. Человек буквально появляется из пустоты в коридоре одного из куполов. Он говорит на чистом русском языке, а в следующие несколько недель активно интересуется катастрофой, устройством куполов и вообще всеми значимыми событиями за последние пятьдесят лет. Логично предположить, что ты из прошлого. Но нет, я понятия не имею каким образом ты переместился во времени.

— Но ведь вас не было в том коридоре, в тот вечер, когда я оказался в этом времени. Там никого не было. Как вы об этом узнали?

— Мальчик мой, в куполах даже у стен есть уши и глаза. Или ты думал, что организация общества была брошена создателями на самотек? Как, по-твоему, бригадиры подтверждают количество талонов для еды, которое им надо выдать?

— Я… Но постой, если наше передвижение и работу постоянно контролируют, почему я смог так легко вписаться в бригаду? Система должна была опознать меня, как чужака.

— Она и опознала. Но к счастью для тебя, у братства есть доступ не только к системе слежения, но и к базам данных. Пришлось немного постараться, и вот у тебя уже было фальшивое дело.

— Не понимаю. Зачем было это делать? И если уж ты так из-за меня заморочился, почему не вышел со мной на связь?

— Я и вышел, как видишь. Но мне было интересно понаблюдать за твоими реакциями. Да и встреть я тебя сразу, сколько усилий я бы потратил на то, чтобы убедить тебя, что мир на поверхности уничтожен? А так — ты сам себя в этом убедил. И сам принял решение присоединиться к братству.

Андрея заколотило от ярости. Этот человек мог помочь ему, мог избавить его от полугода метаний, которые в итоге привели его к почти суицидальным мыслям. А вместо этого он сидел и следил за ним, словно за подопытной крысой. Андрей сделал большой глоток чая, выдохнул, вдохнул и, отбросив эмоции, задал следующий интересовавший его вопрос:

— Эта система слежения, о которой ты говоришь. Она охватывает все купола?

— Все достроенные. И да, она показывает точное местоположение любого человека в пределах купола. Даже если он находится в старых технических тоннелях. Со звуками чуть сложнее, но в пределах основных помещений, можно и все разговоры слушать.

— Но чтобы записывать такое количество данных, нужны огромные объемы памяти. А если не записывать, то какой в этом смысл? И если эта система действительно существует, она должна быть максимально защищена. Любая точка доступа к ней будет охраняться, как зеница ока, если…

— Продолжай, что же ты замолчал?

— Если к ней можно будет подобраться. А если она находится в месте, которое считается недоступным…

— То какой смысл ее охранять?

— Так вот зачем вы были в Первом куполе.

— Видишь, ты сам начинаешь отвечать на свои вопросы.

Старейшина с явным удовлетворением откинулся в кресле. В ярком свете ламп Андрей вдруг увидел морщины, испещрявшие его лицо. Во время предыдущих встреч он их не замечал. Андрей не был силен в угадывании возраста по внешности, и все же обычно, глядя на человека, он мог прикинуть его возраст с точностью до десятка лет. Но глядя на это лицо, он не мог сказать ничего определенного, словно с него стерли все все опознавательные признаки. Единственное, что выделялось — глаза. То, что в первый раз показалось Андрею пламенем, теперь ощущалось, как отпечаток старой боли. И в тоже время эти глаза излучали жизненную энергию, как ничьи другие. Завороженный ими, Андрей задал вопрос, даже не успев сообразить, что это совершенно не то, о чем он хотел спросить раньше:

— Вы ведь застали катастрофу в осознанном возрасте, верно? Сколько вам было лет?

— В осознанном возрасте? Как незаметно мы перешли к философским вопросам… Какой возраст для человека можно считать осознанным?

— Я не это имел в виду…

— Я знаю. Уже и поерничать не дадут, вот ведь молодежь нынче пошла… Да, мне было около сорока лет в тот период. И катастрофа не просто произошла у меня на глазах. В отличие от многих, я предвидел её. Но так и не смог остановить. Впрочем, возможно, мне еще удастся это сделать.

— Что сделать? Остановить грядущую катастрофу? Разве в ближайшее время планируется еще одна?

— Катастрофы постоянно происходят. Поэтому и существует братство. И потому ты нужен нам.

С этими словами старейшина лукаво подмигнул Андрею. Его формулировки были слишком туманны, и Андрей вновь стал раздражаться. Затем, его посетила неожиданная мысль:

— Подожди, около сорока лет на момент происшествия? Но тогда получается, что сейчас тебе за 70?