Ноэль Роже - Новый потоп
Прохожие толпились около мальчугана, вырывали друг у друга листки и тут же жадно пробегали их под светом электрических фонарей.
Макс одним прыжком очутился внизу, перебежал улицу и вернулся, неся еще сырую газету. Он начал громко читать заголовок, написанный таким крупным шрифтом, что у него зарябило в глазах:
— Париж под угрозой… В различных пунктах сообщение прервано… Новые кораблекрушения… Суда выброшены на скалы… Волны в пятьдесят метров…
Ряд имен, хаотическое перечисление несчастных случаев. В чистом воздухе августовского вечера пробежала дрожь…
— Надо во что бы то ни стало добраться до Вале, — прошептал Губерт. — Ехать завтра же, с первым поездом…
Изнемогая от усталости, они легли, пытаясь хотя бы во сне найти забвение. Губерт продолжал наблюдать у окна за неподвижным озером.
— Волны в пятьдесят метров, — размышлял он, как в кошмаре. — Кто знает, что происходит этой ночью… что произойдет завтра…
Паника… Поезда, взятые с бою… Люди, неистово размахивающие оружием… Его мать и сестры, предоставленные случайностям…
Нет!.. Тогда — что? Автомобиль? Савойя? Перейти горы?
Склоняясь над картой, Губерт всю ночь искал на ней дороги… Названия путались в голове, стол содрогался под напором локтей… Губерту беспрестанно представлялись чудовищные волны, разбивавшие океанские пароходы, как детские игрушки.
На заре он был уже на ногах. Он бегал по пустынным улицам, обошел все гаражи и, вернувшись, объявил наспех закусывавшей семье:
— Лучше всего ехать горными проходами. Я нашел автомобиль; шофер плохо знает местность, но с помощью карты…
Произошло короткое совещание. Да… Оставить чемоданы… Взять только необходимые предметы, саквояжи…
В вестибюле путешественники уже обсуждали новости и пожимали плечами.
Волны в пятьдесят метров! Как можно верить подобным сказкам? Внезапно совершенно исключительное поднятие морского уровня — это так. Но размеры этого явления несомненно преувеличены какими-нибудь капитанами, застигнутыми в открытом море!
Губерт не переставал торопить семью.
— Они не верят, но мы-то знаем! Живо… Живо! А то шофер раздумает!..
Они смотрели, как мелькали мимо них: порт, город, предместья.
От города, стоящего на горе, от его садов и парков, в которых расцветали августовские розы, веяло таинственной красотой. Он имел вид приговоренного к смерти, который глядит в глаза надвигающемуся року и — улыбается.
Дорога долгое время возвышалась над голубой пеленой озера. Подъехали к границе. Таможенники беспрепятственно пропустили машину. Она миновала Тонон и покатила по широкой зеленой долине.
Путешествие казалось бесконечным продолжением какого-то кошмара. Все молчали. Только жених с невестой изредка тихо переговаривались друг с другом.
Одну за другой проезжали они долины. Мелькали высокие горы. Леса раскидывались вдоль дороги глубокими извилинами. Спокойный ландшафт действовал умиротворяюще. Наконец-то перед ними не было больше воды!
Дорога сузилась. На склонах, перерезанных тропинками, виллы показывались все реже и реже. Автомобиль остановился. Взволнованные путешественники посмотрели друг на друга.
Перед ними поднималась пирамида скалистых гор, соединенных широким ступенчатым склоном, покрытым зеленью.
— Перевал Ку, — объяснил шофер. — Я не могу ехать дальше. Дороги нет. Но вы можете взобраться на перевал. Он не слишком высок… С другой стороны вы найдете долину Иллиэц!
Взбираться по каменистым тропинкам оказалось не так-то легко.
Губерт и Макс несли детей на плечах и вели по очереди то мисс Мод, терявшую всякое присутствие духа, то утомившуюся госпожу де Мирамар.
Гостиница перевала была расположена у самого подножья остроконечной цепи Белых Зубов, как раз против двух долин. Когда они добрались до нее, уже темнело.
Высокие горы почти касались золотого неба своими лиловыми контурами, которые на горизонте бледнели и становились почти серыми.
В низкой комнате, куда таможенники швейцарского поста зашли выпить кофе, де Мирамар попросил дать кровати;
Хозяин, высокий горец с суровым лицом, удивленно смотрел на группу до смерти уставших парижан, пришедших через перевалы почти без багажа, в слишком легких костюмах и городских ботинках.
— У нас есть только сено…
В первый раз после наводнения беглецы крепко заснули.
— Как хорошо спать на сене, — прошептала Ивонна, открывая глаза…
— Как бы умыться? — спросила Ева, вспомнив о привычках цивилизованной женщины.
Ей ответил вздох гувернантки.
— Тут есть источник! — весело сказал Губерт. — Вода в нем ледяная!
— Как прекрасны горы! — восклицал Макс, с наслаждением вдыхая свежий воздух.
Ева взглянула на энергичное лицо, раскрасневшееся от холодной воды, на влажные волосы, развевавшиеся от ветра, и ей показалось, что она видит нового Макса, более мужественного и бодрого.
— Где Шампери? — спросил де Мирамар у мрачного горца, разливавшего кофе в чашки на столе без скатерти.
— Там! Вы сойдете сначала с Бармаца к подножью Белых Зубов.
Он открыл дверь. В комнату словно проникло все великолепие долины: длинный ряд бархатистых горных вершин, окутанных лазурью прозрачного воздуха, тишина, едва нарушаемая звуками далеких колокольчиков, поток, извивавшийся светлой нитью среди зеленых лугов.
Хозяин указал на какую-то точку внизу, видневшуюся у гигантских уступов горы. Все семь остриев Белых Зубов, тонкие и ясные, ярко выступали на солнце, но нижняя долина была еще окутана тенью.
— Шампери еще ниже… Есть хорошая дорога…
Хорошая дорога? Высокие женские каблучки подворачивались на булыжниках. Неподбитые гвоздями подошвы скользили… Потребовалось целое утро, чтобы достичь Бармаца. Это был ровный луг, окруженный соснами и примыкающий непосредственно к хребту Белых Зубов. Здесь виднелось несколько разбросанных вилл, и — одна против другой — стояли две деревенские гостиницы. Макс пошел вперед и заказал завтрак на галерее. Комнаты и кровати были безукоризненно чисты, и путешественники решили отдохнуть в Бармаце дня два или три.
Это был действительно отдых. В мирной долине, озаренной солнцем и загороженной спокойными горами, было так чудно! Люди, жившие здесь, были тихи, косили траву и пасли коров, а их дети играли рядом. Не было ли сном это странное наводнение, эта лихорадочность событий, эта перепуганная толпа, это бесконечное путешествие?..
Де Мирамар расположился в узкой комнате, пахнувшей луговыми травами, и развернул свою рукопись. Он тщательно перебрал вместе с госпожою Андело свои заметки, желая удостовериться, что все было цело. Она не обнаруживала никакой усталости и, склонившись над бумагами, спрашивала самым обыкновенным голосом:
— Располагать ли эти заметки в хронологическом порядке?
Он прислонился к деревянной перегородке и прошептал:
— А все-таки мне сегодня трудно работать!
Госпожа де Мирамар и мисс Мод отдыхали на кровати. Дети бегали вокруг виллы и, видя скачущих на свободе кроликов, воображали, что преследуют живые игрушки, выпущенные на свободу специально для их забавы. Лежа на одеяле, Ивонна следила за ними глазами. Прошло стадо коз, звеня легкими бубенцами. Медленно надвигались сумерки, принося с собою тишину, такую глубокую, что она казалась вечной. Небо было ясно, и на крутых склонах Белых Зубов еще переливались отблески угасающего дня. Возвышаясь над массивом своим острым треугольником, еще алым от заката, высокая вершина Южного Зуба казалась гигантским факелом.
Бубенцы пасущихся на воле лошадей всю ночь укачивали спящую Ивонну, отгоняя от нее дурные сны…
Завтракали на галерее. Гуляли на солнце. Наблюдали за паническим бегством кроликов, преследуемых Полем и Жерменой. Уверяли себя, что наводнение приостановилось. Конечно! Вода должна была спадать…
Молодежь перешла перевал и поднялась на скалы, с которых виднелся Шампери. Городок лежал в зеленой долине среди живописных построек, уменьшенных расстоянием и расположенных вокруг тонкого силуэта колокольни.
Макс предложил спуститься для поисков Жана Лавореля. Но так же, как в ту ужасную ночь, Ева умоляюще прошептала:
— Не оставляйте нас, Макс!
— Мы ведь не подвергаемся никакой опасности! — уверял он.
Но он не настаивал, растроганный ее тревогой.
Созерцая мирную долину, где сверкали удаляющиеся колокольни Иллиэца и Трех Потоков, они с содроганием сердца представляли себе города и побережья Франции, залитые водой.
На другой день, спустившись рано утром в Шампери, хозяин гостиницы вернулся с пасмурным лицом. Ходили тревожные слухи. Говорили о бедствии, угрожающем Нижнему Валэ. Подъем воды принимал невиданные размеры… Озеро поднялось до виноградников Эгля. Рона вышла из своего русла и залила долину Сен-Морис… Никто не помнит такой высокой воды…
