Дональд Маккуин - Странница
— Ты и твои собаки уложили одиннадцать налетчиков. Налатан решил, что ты ему подходишь. Он так и сказал: подходишь. Услышать от него такое дорогого стоит. Как ты себя чувствуешь?
Он посмотрел на бинты.
— Вроде ничего не болит. Я не мог и подумать. Просто шум. Движение. — Его передернуло, затем весь шок, все переживания выплеснулись в одном слове: — Одиннадцать?
Ответила Ланта:
— Отчаянная схватка, Мэтт Конвей. Надолго запомнится.
— Думаю, ты права.
Тейт придвинулась ближе к Ланте.
— Ланта появилась здесь сразу же следом за тобой. Они с помощью зеркала просигналили с этого места на пост наблюдения.
Сигнал был принят. В плохую погоду или в темноте они пользуются фонарями.
Он слабо улыбнулся, а Тейт продолжила:
— Что меня действительно беспокоит, так это то, что она поспит всего пару часов, а выглядит как новенькая. Хорошенькая, как всегда. Хоть вой от зависти.
Ланта обернулась к Конвею. Он наблюдал за ней, и его улыбка становилась все шире. Ему нравилось смотреть на нее. Это было написано на его лице, ощущалось в том, как он ласкал ее глазами. Но почему он так смотрел? Может, он думал о чем-то? Или это любовь? Последнее слово крутилось у нее в голове. Она думала о пробуждении рядом с ним, о его теплом прикосновении и запахе.
Что Тейт говорила о проникновении в будущее? «Чуть-чуть заглянуть».
Она изо всех сил хотела помочь ему. Но он сам не знал, чего хочет. Ничто не могло быть более опасным.
Что, если она действительно поможет? Разве может быть дьвольским желание спасти человеческую жизнь? И кто узнает? Видение не всегда приходит. Будет ли грехом попытка, если она ничего не увидит?
Никто не узнает.
— Корабли! Должно быть, купцы возвращаются в порт, — закричала Тейт, желая поделиться радостной новостью.
В сопровождении слуги они поехали на берег. Покачиваясь в седле у опушки леса, Конвей, чтобы скоротать время, расспрашивал юношу проводника, не из Форов ли тот.
— Я — Коссиар, приписанный к купцу Борбору. — Парень явно этим гордился. — Борбор — это первый из всех Форов. Знаешь, что Вал — это его кузен. А другие…
Тейт боком направила свою лошадь к слуге, едва не выбив его из седла.
— Прости. Глупое животное. Наверное, хочет пить. Скажи мне, почему здесь работают свободные Коссиары? Я думала, что остров предназначен только для преступников и пленных.
— Каждый купец должен иметь трех Коссиаров для работы в доме. Мы работаем в течение трех лет, ежегодно один возвращается к себе, и на его место приходит новичок. Купцы хорошо платят. Мы следим за ними по указанию Капитана, так что мы тоже работаем для Коса. — На важном лице было нескрываемое самодовольство.
— Это большая ответственность, — сказал Конвей.
— Мы докладываем обо все происходящем. Бос говорит, что подозревать нужно всякого, «потому что все ненавидят Кос».
Конвей и Тейт обменялись понимающими взглядами поверх головы этого наивного шпиона. В последовавшей тишине Тейт поняла, что мужчина был не столько наивен, сколько чрезвычайно уверен в себе. С его точки зрения, Бос был прав. Кос полностью контролировал всю местную жизнь, и было естественным распространить это на остальной мир.
Мысли Тейт возвратились к странной сдержанности жителей Гавани. Она вспомнила цепкие неприязненные взгляды рабов на полях. Ты видишь меньше, чем думаешь, мой друг шпион, думала она про себя.
Шесть кораблей приближались к острову. Четыре из них были простыми ладьями, один — тримараном и последний — катамараном. Далеко за ними, на фоне видневшегося полуострова, прокладывал свой путь корабль побольше. Конвей сказал:
— Тот последний, должно быть, принадлежит Найону. Ты когда-либо видела что-нибудь красочней этих кораблей?
Тейт не могла скрыть восхищения:
— Да, они знают толк в цвете. — Она крикнула, обращаясь к слуге: — Какой из них Борбора?
— Ведущий, — крикнул в ответ юноша.
Корабль был двухмачтовым, спереди с небольшим кивером; он тяжело причаливал к берегу. Паруса были раскрашены яркими бьющими в глаза цветами — кроваво-красным и желтым, как нарцисс. Корпус тоже был ярко-красным. Судно стремительно двигалось по голубому морю, рассекая серебристые волны с безумной веселостью огня.
Ближайший к нему корабль был черным, его паруса были красными в белые сужающиеся кверху вертикальные полосы. Остальные суда были белыми, но паруса пестрели немыслимой гаммой цветов. На одном из кораблей они были с голубыми, зелеными и черными полосками. Паруса другого были разрисованы оранжевыми и голубыми кругами, а у следующего украшением служили беспорядочно перемешанные вертикальные полоски всех мыслимых оттенков. На черном парусе на тримаране был изображен застывший в прыжке оранжевый тигр.
Находясь еще под впечатлением от этой великолепной процессии, все трое бурно приветствовали Борбора, как будто знали его раньше.
В ожидании купцов группа мужчин уже спустила на воду маленький катамаран, а двое из них запрыгнули на борт. Остальные поспешили назад, чтобы помочь накрывать на стол. Из больших корзин доставали еду и выпивку, накрывая ее прозрачной газовой тканью, чтобы защитить от мух. Запахи горячего мяса, овощей, сыров и свежего хлеба смешались с резким привкусом соленой воды и пряным ароматом диких растений. Рабочие выкрикивали приказы, перебрасываясь шуточками.
Спешившись, Конвей направился к берегу, Ланта последовала за ним. Тейт поспешила следом. Нервничая, она наблюдала, как два человека пересаживаются с большого корабля в подоспевшее маленькое суденышко. Одна из фигур была громоздкой и неторопливой. Другая была маленькой и быстрой. Тейт узнала Ти, и ее сердце екнуло. Пытаясь прийти в себя, она засуетилась, думая, что ей предпринять.
Конвей выглядел оживленным и практически оправившимся от болезни. Он склонился над Лантой, почти прикасаясь к ней; они разговаривали, смеялись. Она не сводила с него глаз, улыбка ее излучала любовь.
В приближавшейся лодке спиной к берегу сидела Ти.
Тейт сказала:
— Здесь готовятся их встречать. Неудобно мешать им.
Слуга обернулся на ее слова:
— Это для вас. Я думал, вы знаете об этом. Борбор хочет познакомиться с вами.
— Нас должны были предупредить, — Тейт почти что зарычала на мужчину. — Почему ты не сказал ни слова? Мы одеты неподобающим образом. Оставайся здесь. Скажи своему господину, что мы вернемся чуть позже.
Слуга был в шоке, отскочив от Тейт, он побежал прочь.
Конвей и Ланта застыли в немом удивлении. Затем Мэтт нарушил молчание.
— Это было довольно грубо, Тейт.
Она как будто не слышала.
— Он должен был нас уведомить об этом.
Когда она обернулась, ее друзья уже направились к своим лошадям. Зная, что она лишь отсрочила нежелательную встречу, и понимая, каким ударом это будет для Ланты, Тейт поспешила за ними, втайне надеясь на то, что они не обернутся. Когда она догнала их, Ланта встретила ее такой счастливой улыбкой, что у Тейт сжалось сердце.
Маленькая лодка как раз уткнулась носом в берег, когда Конвей и Ланта подошли к опушке, где были привязаны лошади.
Громоздкая фигура выпрыгнула из шлюпки на песок. Подав руку, она помогла сойти на берег второму пассажиру. Прибывшие были одеты в черные кожаные блузы и брюки. У маленькой фигурки наряд был отделан на запястьях и лодыжках цветастой материей. Посередине блузы проходила широкая вертикальная полоса, на которой переливались на солнце пуговицы из морских раковин.
Конвей и Ланта повернулись лицом к морю, держа в руках поводья.
Ти смотрела прямо на Конвея. Она замерла, не веря своим глазам.
Глаза их встретились. Конвей неуверенно шагнул вперед.
Шумно засуетившись, излучая неподдельную радость, грузный мужчина в черном одеянии побежал им навстречу:
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Я — Борбор. Мне так приятно встретить вас. — Он сгреб руки Конвея, начал их с энтузиазмом трясти. Повернувшись к Ти, толстяк закричал: — Ну что ты теперь скажешь? Поняла уже, зачем я затащил тебя на эту рыбацкую шхуну? Здесь твои друзья — Конвей и Тейт, они добрались сюда из Олы. Еще пару дней, и он окончательно выздоровеет. Станет сильным, как прежде. Да что с ней творится — слова не может вымолвить от удивления. Никогда не думал, что увижу такое.
Не замечаемая никем, кроме Тейт, Ланта понемножку отступала, пока не почувствовала, что может повернуться и бежать от этого кошмара. Ведя за собой лошадь, она опустила голову, шаркая враз отяжелевшими ногами. Тейт понимала, что надо догнать подругу. Но ноги словно приросли к земле, трусливо отказываясь подчиняться ей. Ланта остановилась и сквозь слезы взглянула на Тейт.
— Ты все знала. И позволила мне на что-то надеяться. Почему ты так жестока со мной, Доннаси? — Странный огонь промелькнул в ее глазах и исчез. Казалось, она смотрит внутрь себя, будто стараясь сдержать бушующую в ней энергию. — Все мы готовы поразвлечься, когда выпадает такая возможность, не правда ли? Я должна была догадаться об этом. Но так посмеяться могут над каждым. Может быть, ты подумаешь об этом.
